Читать книгу "Вестники Времен: Дороги старушки Европы - Андрей Мартьянов"

— А историю? — сварливо потребовал Франческо, выбираясь из-за стола. — Allora,[6]я схожу, но потом расскажете еще что-нибудь интересное?

— Будет тебе история, — посулил Дугал. — Обязательно будет.

Франческо ушел к темнеющему в отдалении постоялому двору, мягко топоча остроносыми сапогами по прокаленной солнцем и пыльной земле. Гай заново расставил фигурки на черных и белых полях. Теперь его противником стала мистрисс Уэстмор, которая немного разбиралась в мудреной забаве, в незапамятные времена привезенной в Европу из полуденных стран за Средиземным морем. Мак-Лауд в нарушение всех правил громким шепотом подсказывал то одному игроку, то другому, нетерпеливо поглядывая в сторону тускло светящихся окошек «Берега реки». Его ожидание вскоре вознаградилось: мелькнул желтый проем открывающейся двери и в сторону беседки поплыл, раскачиваясь, крошечный огонек. Франческо догадался захватить впридачу к бочонку масляную лампу — до наступления ночи осталось совсем немного.

— Я тут зашел узнать: может вам, мессиры, еще чего понадобится?

Излучавшую неяркий оранжевый свет лампу принес не молодой итальянец, а содержатель трактира, которого все постояльцы запросто окликали «папаша Тардье». Компания мельком видела его сегодня днем, когда занимала комнаты — хлопотливый человек средних лет, не грузный, но точно равномерно подбитый жиром, носивший окладистую бородку и смотревший на проходящий через его трактир людской поток обманчиво-простодушным взглядом прищуренных глазок. Гаю он показался самым обычным трактирщиком — расторопным, не в меру болтливым и наверняка знающим цену каждой монетке, добытой из кошелей проезжающих.

В водруженном посреди стола небольшом бочонке что-то заманчиво плеснуло. Вокруг лампы немедля закружился рой беловатых мотыльков с полупрозрачными крылышками. Сумерки превратили полосу реки в темное живое серебро, с тихим плеском струившееся мимо обрывистого берега, а растущие на склоне остроконечные тисы — в обелиски черного мрамора.

— Нам что-нибудь нужно? — возившийся с клепками бочонка Дугал бросил вопросительный взгляд на своих спутников, заключив: — Да пожалуй, что ничего… Мэтр Тардье, выпьете с нами кружечку-другую?

Долго упрашивать хозяина не потребовалось, а забравшийся на свое место за столом Франческо въедливо напомнил:

— Историю.

— С меня на сегодня достаточно, — заявила Изабель. — Мессир Мак-Лауд, может, вы нам что-нибудь поведаете?

Дугал поперхнулся недопитым вином:

— Вы ж знаете, из меня рассказчик, как…

На подвижной физиономии Франческо появилось забавное выражение недоверия, смешанного со подавленным разочарованием — почти как у ребенка, не получившего своей ежевечерней сказки.

— А какая история вам нужна? — неожиданно пришел на выручку папаша Тардье уже успевший перелить в свое необъятное брюхо содержимое второй кружки.

— О королях прошлого, — с коротким смешком сказала девушка. — Но такая, которая не записана в летописях и мало кому известна.

— Гм, — хозяин задумался, встал и зачем-то выглянул из-под шелестящего навеса. Убедившись, что в его маленьких владениях все спокойно, спросил: — Вы ведь из Англии, так?

— Да, — быстро сказал Гай, чтобы не дать Мак-Лауду затеять долгие объяснения и поскорее перейти к собственно рассказу.

— Значит, такое вряд ли слышали, — папаша Тардье глянул на притихшую компанию неожиданно острым и настороженным взглядом. — Не знаю, правда это или нет, но рассказывают у нас вот как… Давным-давно, когда еще Римом правили язычники, а на месте Франции и Германии лежали три других королевства — Бургундия на полудне, Нейстрия — там, где ныне находится Нормандия, и Австразия, которую потом назовут Германией. Правила этими землями семья Меровингов, потомков Меровея, которых у нас зовут Древними королями. Еще их называли Длинноволосыми — они, как Самсон, никогда не стриглись, боясь потерять свое могущество. Сдается мне, даже для своих времен они были странными людьми — более колдунами и волшебниками, нежели правителями. Они умели разговаривать с животными, подчинять себе природу и жили куда дольше, нежели отпущено срока обычным смертным. Возле гор Арденн, что на полночь отсюда, они возвели капища своих богов, но когда в земли франков пришел святой Ремигий, король Хлодвиг, внук Меровея, принял истинную веру, став защитником Церкви и любимым из ее сыновей. После его смерти, как и полагалось, державу разделили между четырьмя наследниками, но прошло всего сто лет и…

— Смуты, интриги, беспорядки, слабые правители, и в конце, как водится, разорванное на части государство, — предположил Франческо. — Угадал? Что же было дальше?

Трактирщик пожевал губами, видимо, расставляя еще не сказанные слова по местам, и продолжил:

— Меровинги царствовали, но не правили. За них все делали майордомы, наместники, прибиравшие королевскую власть к рукам. Однако пятьсот с небольшим лет назад их благоденствие едва не пошло прахом — на свет явился человек, способный все изменить. Он родился в семье короля Австразии, но спустя пять лет его отец умер, его место занял майордом Гримоальд, а ребенок, как было объявлено, умер. Однако на самом деле майордом не решился покончить с наследником престола и тайком отправил его к епископу Пуату. Почтенный священнослужитель оказался между двух огней: он, разумеется, не мог совершить преступление и убить ребенка, но не мог и оставить его в стране, где тому каждодневно угрожала опасность распроститься с жизнью. Тогда епископ нашел третий путь…

— Мальчика увезли за Пролив, в Ирландию, — вмешалась Изабель. — У нас сохранились отголоски этой повести. Принца звали Дагоберт, верно? Второй Дагоберт в роду Меровингов? До совершеннолетия он воспитывался в монастыре Слана, неподалеку от Дублина, потом его приняли при дворе королей Тары и он взял в жены принцессу Матильду или Мод, дочь тогдашнего правителя Эрина. Потом, помнится, Дагоберт покинул Ирландию и перебрался в Йорк, ко двору своего друга, епископа Нортумбрии Уилфрида, и прожил у него года четыре, до смерти Мод. У них родилось три дочери, но, к сожалению, не было наследника.

— Этого я не знал, — огорченно признался хозяин «Берега». — Я слышал только о бегстве на Альбион и возвращении спустя пятнадцать лет.

— Зато нам неизвестно ни о том, ни о другом, — недовольно заметил Гай. — Мистрисс Изабель, вы не могли бы не перебивать?

— Молчу, молчу, сэр, — девушка послушно закрыла рот рукой, смотря поверх узкой ладони чуть раскосыми смеющимися глазами.

— Первая жена Дагоберта умерла, и его покровитель, епископ Уилфрид, счел, что настало время потребовать возвращения утраченного, то есть престола. Для этого требовалась сильная поддержка и хоть небольшая армия, а где их взять? Далеко ходить не потребовалось — здесь, в наших краях лежали владения наследников королей варварского племени вестготов, когда-то захвативших эти земли и ставших их хозяевами, почти равным королям. Они и посейчас тут живут, почти все старинные семьи Лангедока возводят свой род к временам завоеваний Этцеля, которого еще называют Аттилой. Так вот, епископ решил соединить будущего правителя франков с принцессой из рода вестготов, Гизеллой из Разеса или Редэ — есть неподалеку такое древнее графство, от Тулузы лиг пятнадцать вверх по реке Арвеж через горы. Спустя три или четыре года Дагоберт добился своего — заполучил обратно потерянный трон и, как говорят, обошлось даже без особенного кровопролития. Гизелла родила ему долгожданного сына, которого назвали Сигиберт, а сам Дагоберт оказался неплохим правителем, хотя, может, излишне суровым. Неудивительно, что он быстро нажил себе уйму врагов, в числе которых оказался и его наставник, епископ Уилфрид.