Читать книгу "Остров надежды - Андрей Ливадный"

Они прибыли на Стеллар.

Глава 14

На вилле Джедиана в прохладной тиши библиотеки трижды звякнул зуммер электронной почты.

Андор повернул голову. Сообщение предназначалось ему.

От библиотечного процессора к вскрытой черепной коробке андроида тянулся кабель интерфейса. Он взглянул на монитор, пробежав визуальными сканерами по скупым строчкам кодированного сообщения.

Губы Андора тронуло подобие улыбки.

Один из охранников, заглянувший в этот момент в окно, непроизвольно отшатнулся. «Господи, — подумал он, — что за привычки у хозяина коллекционировать всякую дрянь! То мутанты с заброшенной орбитальной станции, теперь этот робот с кабелем в башке сидит и корчит рожи!..»

Охранник сплюнул и пошел дальше. Через час, делая очередной обход, он вновь заглянул в окно.

Андроида не было.

Охранник вошел в библиотеку и тщательно осмотрел все углы, но робот словно испарился. Кабели были аккуратно уложены в нишу. Процессор отключен, лишь на панели спутниковой связи горел сигнал, свидетельствуя о работе факса. Охранник проверил код и непроизвольно присвистнул — информация была передана непосредственно адмиралу.

Он еще немного потоптался на месте, мысленно выругался и пошел прочь. В конце концов Джедиан не оставлял никаких инструкций относительно робота. За периметр виллы ему не выйти, а остальное никого не волнует.

На взлетную полосу выруливал рейсовый шаттл. Машина медленно вползла в арку сканирующего устройства. Через секунду загорелся зеленый сигнал, означавший, что груз полностью декларирован. Никаких посторонних предметов, полный автоматический режим.

Взяв короткий разбег, машина оторвалась от бетонной ленты и начала медленно набирать высоту.

В тесной кабине управления Андор наблюдал, как уменьшается фигурка охранника на краю взлетно-посадочной полосы. В электронной декларации он числился как дополнительный блок навигационного контроля.

Пальцы андроида вошли в контактный разъем. Через несколько секунд компьютер шаттла изменил курс; на мониторе вместо привычных навигационных данных мелькнули помехи, сменившиеся грифом «Абсолютно секретно». Затем появилось графическое изображение громадного боевого корабля.

«Крейсер дальнего радиуса действия „ГЕНЕЗИС“, — высветил монитор в командной строке. — Прошу код доступа».

Губы Андора вновь тронула улыбка.

* * *

С балкона банкетного зала открывался вид на Форт Стеллар.

Семен стоял, облокотившись о мраморные перила, задумчиво вертя в пальцах пустой бокал из-под шампанского. Резные двери за его спиной жалобно звякнули. Он повернулся.

— Адмирал?

Воронцов, в черном мундире космического флота, скрывающем детали спецкорсета, подошел к перилам. Титановый кортик адмирала глухо стукнул о мрамор.

— Хандришь?

Семен пожал плечами.

— Тебя трудно понять, — упрекнул адмирал. — Покидая свалку кораблей, ты мечтал о людях. И вот ты вернулся. Чему же ты не рад?

Семен пристально посмотрел в его лицо. Мелкая сеть морщин, как паутина, пролегла от глаз к вискам. Этого человека любил его отец… Как ирреально порой переплетаются судьбы…

— Я рад… — ответил он.

Воронцов не отвел взгляда. В желтоватых глазах адмирала таилась тщательно обуздываемая ярость. Он привык повелевать.

— Не лги мне! Я вижу — ты умен, но твоя голова повернута не в ту сторону! Не понимаю твоего циничного фатализма. Устроен прием в твою честь, а ты бродишь по залам с мрачной независимостью… От твоего вида бросает в дрожь. Ну прямо архангел смерти, получивший откровение о дне Страшного суда!..

Семен улыбнулся краешком губ.

— Bellum omnium contra omnes… — процитировал он, глядя в глаза деда.

Воронцов вопросительно поднял брови.

— Война всех против всех… — перевел Семен. — Я изучал латынь на той «свалке», которая была моим домом… Глядя на трупы, плавающие в вакууме, я думал о выживших. Я представлял, как они мучаются тем, что совершили. Я оказался наивным глупцом.

— Не ты первый, — ухмыльнулся адмирал. — Реальность, мой мальчик, порой действительно — грязь, но от нее не скроешься за иллюзиями. — Мы живем в жестоком мире. Приходится считаться с реальностью. Человек — это животное, едва приподнявшееся над уровнем инстинктов…

— Я не животное, — резко оборвал его Семен. — Я — человек. Я вырос среди смерти и холода. Я знаю, что мог оказаться нищим, попади на другую планету, ходить не в этом, — он отогнул лацкан черного фрака, — а в лохмотьях, но я человек, и остался бы им!

Старый адмирал хмуро смотрел вдаль.

— Я могу многое для тебя сделать, — после затянувшейся паузы проговорил он. — Только не надо капать мне на мозги, понял, внук? — озлобился старик. — Это, — он махнул рукой в сторону диких скал Стеллара, меж которых вздымались купола лазерных батарей, — это моя реальность. Может быть, через миллион лет люди перестанут грызть друг другу глотки, в чем я, честно говоря, сомневаюсь, но для этого нужно взять новое поколение и вырастить его за тысячу парсек от этих башен! — гневно выдохнул он.

Семен непроизвольно вздрогнул.

— Это здравая мысль.

Воронцов почувствовал, как механическое сердце гулко бьется в его груди. Ярость, сожаление, запоздалое раскаяние — все смешалось в его душе. «Нервы ни к черту, — подумал он. — Зачем мне все это?» Теперь он понял, что отчаянно хочет лишь одного — забыть!

— Я сделаю для тебя все, что смогу, — глухо повторил он. — Но только не думай, что перевернешь мир. Он крепко стоит на ногах.

— Мне нужен корабль, — внезапно проговорил Семен.

Адмирал не смог скрыть удивления.

— Что это значит? Зачем?!

— Какая разница? — устало спросил Семен. — Зачем громоздить одну ложь на другую, адмирал? Вы всегда знали, чего хотите, так почему сейчас пытаетесь обмануть себя? Вам не нужны тени из прошлого! Приступ человеческого сострадания был и прошел, и теперь все вокруг отчаянно хотят, чтобы мы оказались дурным сном и все вернулось на круги своя!

— Ты… Ты не смеешь! — прохрипел Воронцов. Он вцепился в мраморные перила побелевшими пальцами. Казалось, силы вот-вот покинут его.

Семен повернулся к Форту Стеллар.

— Адмирал, это ваш мир. И я не собираюсь оспаривать это. Пусть каждый получит свое. Мое место не здесь. Мне претит каждый дюйм этой поверхности.

Воронцов боялся отпустить перила. Далекие огни кружились перед глазами в бешеном хороводе. Кровь буквально ломилась в виски, раздирая их болью. Никто и никогда, по крайней мере за последнюю сотню лет, не разговаривал с ним с подобной беспощадной ясностью. Читать приговоры и вершить судьбы было его неотъемлемым правом… Щенок! Он предлагает ему сделку. Воронцов чувствовал, что бессилен возразить против голой правды. Внук не пытался шантажировать его, а просто облек в слова затаенные, порочные чувства…