Читать книгу "Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев - Виктор Поротников"

Таким образом, озлобленность Витовта на крестоносцев перевесила его ненависть к Ягайле, с которым он заключил тайный союз против Тевтонского ордена. Поляки ввязались в войну с крестоносцами, стараясь вытеснить их из Померании. Витовт намеренно держался в стороне, скапливая свои отряды под Мемелем, дабы уверить тевтонов, что он собирается воевать с ними на землях жемайтов, объятых восстанием.

Перемирие между поляками и Тевтонским орденом подходило к концу.

По замыслу Ягайлы и Витовта их объединенное войско должно было стремительным броском продвинуться в Пруссию и с ходу взять столицу тевтонов – Мариенбург. Это позволило бы Ягайле и Витовту выиграть войну с крестоносцами одним ударом.

Отправив к Мемелю треть своего воинства, Витовт очень рассчитывал на поддержку русских полков в этой войне с Орденом. Московский князь Василий Дмитриевич, доводившийся зятем Витовту, не пожелал воевать с тевтонами на его стороне, памятуя нашествия литовцев на московские земли двухлетней давности. К тому же Московское княжество еще не оправилось после недавнего вторжения татарской орды Едигея.

По этой причине Витовт дал указание Лингвену Ольгердовичу всеми способами умасливать зависимых от Литвы смоленских князей, дабы вовлечь их в войну с крестоносцами. Потому-то Лингвен не стал цепляться за спорные волости, а уступил их без всяких условий оршанскому и дорогобужскому князьям. Встречаясь со смоленскими князьями, Лингвен как бы невзначай непременно упоминал о богатствах Тевтонского ордена и о том, что пора бы эти богатства литовцам, полякам и русичам поделить между собой.

Старания Лингвена Ольгердовича увенчались успехом. Все смоленские князья исполчили свои дружины и пешие полки, когда до них дошел призыв Витовта собрать объединенную литовско-русскую рать для нанесения сокрушающего удара по Тевтонскому ордену.

Местом сбора полков был выбран город Гродно, что в верховьях Немана.

Столицей Литовского княжества был город Вильно, основанный Гедимином, дедом Витовта и Ягайлы. Витовт не любил этот город, который стоял в самом центре литовских земель. После Гедимина в Вильно княжил Ольгерд, его сын. Затем там вокняжился Ягайло, сын Ольгерда. Вся тамошняя знать горой стояла за Ягайлу и недолюбливала Витовта, поскольку его отец Кейстут попытался лишить Ягайлу литовского трона и поплатился за это головой. То, что в конце концов великим литовским князем стал Витовт, было воспринято столичной знатью с неудовольствием. Многие из литовских вельмож предпочитали видеть на троне Литвы любого из родных братьев Ягайлы, но только не Витовта.

По этой причине Витовт редко появлялся в Вильно. Свой великокняжеский двор он держал в Гродно, где когда-то княжил его отец. Здешние славянские земли назывались Черной Русью, поскольку давно и прочно вошли в состав Литвы. Черная Русь и Жемайтия были княжеским уделом Кейстута.

Это неприятие частью литовской знати Витовта сразу бросалось в глаза русичам и татарам, разбившим свои шатры близ Гродно. С воеводами из Вильно и Ковно Витовт держал совет в предместье Гродно, что раскинулось по обоим берегам реки Городничанки. Там, в тереме боярина Герденя, размещались имовитые литовские мужи, сторонники Ягайлы. С теми из литовских бояр, что были ему преданны, Витовт устраивал совещания в Верхнем Городе, обнесенном прочными дубовыми стенами и башнями. Местные жители называли эту крепость Замковая Гора.

На одно из таких совещаний Витовт пригласил Лингвена Ольгердовича и всех смоленских князей.

Высокий холм в центре Гродно, именуемый Замковой Горой, по сути дела являлся городом в городе. Там, за дубовыми стенами и мощными валами, возвышался белокаменный княжеский дворец, украшенный полукруглыми арками, резными мраморными колоннами и узорными вставками из желтого и розового кирпича в толще стен. Вокруг теснились деревянные терема приближенных вельмож Витовта, среди которых почти половину составляли знатные русичи. Литовцев проживало в Гродно сравнительно немного, все они со своими семьями жили в Верхнем Городе.

В ожидании Витовта приглашенные князья расположились в верхней трапезной дворца, где специально для них был накрыт длинный стол. Яства были поданы на любой вкус: блюда мясные и рыбные, соленья и копченья, разнообразная сдоба из пшеничной муки со сладкой начинкой, восточные сладости, вино и хмельной русский мед.

Для начала Лингвен Ольгердович предложил собравшимся выпить за победу над крестоносцами. Осушив чаши, гости принялись за кушанья, далеко не всегда пользуясь двузубыми вилками, которые уже повсеместно были в ходу за трапезой в Европе, но на Руси и в Литве еще не стали привычными на застольях.

Витовт появился в пиршественном зале, облаченный в длинную королевскую мантию благородного пурпурного цвета, с серебряным жезлом в руке, усыпанным драгоценными каменьями, с золотой короной на голове. Два юных пажа распахнули перед ним тяжелые закругленные створы высоких дверей. Витовт шел неторопливым шагом с гордо поднятой головой, на его лице с короткой рыжей бородой застыло выражение спокойного величия. Благодаря высокому росту и статному сложению, Витовт смотрелся весьма величаво в длинной мантии и короне. Всем было известно, что Ягайло запретил Витовту короноваться, ссылаясь на свое право сеньора и некую грамоту папы римского, которую никто в глаза не видел. Витовт тяготился своей вассальной зависимостью от Ягайлы, поэтому желал стать литовским королем.

По Кревской унии, Литва и Польша объединились в единое государство Речь Посполитую. Став польским королем, Ягайло обрел власть над обширным государством, но и Литву он не хотел потерять, сделав все возможное, чтобы покрепче привязать свою бывшую вотчину к польскому королевству.

Витовта сопровождала небольшая свита, в нее входили: опахалоносец, старший герольд, дворецкий, сокольничий, секретарь, трое бояр-советников.

Выказывая почтение к великому литовскому князю, находившиеся за столом князья поднялись со своих мест.

Витовт сел во главе стола и объявил, что все сказанное здесь не подлежит разглашению.

– Полагаю, за этим столом собрались мои верные друзья, а посему я буду предельно откровенен, – промолвил Витовт, задерживая свой пристальный взгляд на каждом из гостей. – Каждый из вас знает, что Свидригайло, родной брат Ягайлы, поссорившись с ним, нашел прибежище у крестоносцев. Этот негодяй выдал немцам наши замыслы. Поскольку Свидригайло не робкого десятка, то он наверняка встанет в боевые порядки тевтонских рыцарей, когда дело дойдет до битвы. Ягайло просил меня, чтобы я отдал распоряжение своим воеводам и вассалам не убивать его брата-изменника на поле сражения, но взять его в плен. Ягайло хочет сам судить Свидригайлу. Своим виленским воеводам я отдал такой приказ, но всем присутствующим здесь князьям и боярам я приказываю обратное: Свидригайлу нужно прикончить в сече там, где он будет обнаружен! Плененный Свидригайло может вымолить у Ягайлы прощение и опять начнет мутить воду, благо в Ковно и Вильно у него немало друзей.

Сказанное Витовтом не удивило никого из сидевших на застолье князей. Братьев у Ягайлы было много, и все они имели владения не в Польше, а в Великом Литовском княжестве, которое в правление Витовта расширилось далеко на юг и восток. Из троих родных братьев Витовта в живых оставался самый младший Сигизмунд, который покуда был еще бездетным. Два сына Витовта погибли от рук крестоносцев. Получалось, что род отпрысков Кейстута постепенно чахнет, а родовое древо Ольгердовичей цветет пышным цветом. Это не давало покоя Витовту.