Читать книгу "Южное лето (Читать на Севере) - Михаил Жванецкий"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот он, – и она показала на меня…
– Пусть он и платит… Тут у него много набежит…
– Пожалуйста, но у меня нет. Я тут не один.
– Ты и тут не один. Сколько же у тебя бабцов?
– Ну, красивые девушки… Он любит…
– Нет, б…ть… Это ты любишь. А он – нет. Он слинял. Плати за них…
– Ну… Вы уж, ребята, тоже… Как-то…
И вдруг я заорал:
– Почему никто раньше об этом не говорил, импотенты несчастные? «Ах, какие красивые, чьи они?..» Я говорю: «Ваши, ваши…» А теперь, значит, – мои… Хрена… Вот! Ваши они.
– Прибью.
– Я тебя сейчас этой фуа-грой искалечу. В тарелке!
– Что ты там нажрал?
– Да… Ну, в общем, виноват…
– Что – виноват? Что ты нажрал?
– Фуа-гра… Я практически… Она практически целая… Сбоку только…
– Сбоку?.. Ну иди, верни на кухню…
– Я в рассрочку… Я договорюсь.
– В тюрьме будешь сидеть… В рассрочку.
– А ты чего наела, нежная?
– Я сейчас вырву, – заплакала самая красивая. – Мама, алло, мама…
– Где мама?
– В больнице. Мама в больнице!
– Лежит?
– Работает…
– Лучше бы лежала… Врач?
– Медсестра.
– Да… С такой мамой… тюрьма…
– Ну… пусть… что-то продаст… Шприцы, яды… Кто тебя сюда позвал?
– Вот он, – и она показала на меня…
– Опять ты!
– Иди на кухню. Может, он успел…
– Нет… Не успел…
– А вино вот это французское… кто жрал?..
– Кто-кто?.. Никто…
– Ты знаешь, сколько стоит бутылка? Я видел, как ты пил – кадык шатуном ходил. Как из ведра хлебал… Что ты в нём понимаешь? Тридцать лет пил самогон неочищенный, денатурат и коробкой спичек занюхивал. Где ты про это вино узнал? Триста долларов бутылка. Двести сорок ты уже выхлебал. Налей хоть людям долларов по десять. Пусть рот хоть пополощут. В зеркало посмотри, с такой рожей такое вино не пьют, даже за чужой счёт. Скобари. Бомжатник.
– Перестаньте… Он мой муж…
– Вот тебе и надо было мёртвой хваткой эту бутылку держать… Гони триста плюс еда на троих.
– Почему на троих? Нас двое.
– Девочку вот эту медицинскую присовокупи.
– Это я, женщина, должна за женщину платить?
– Нет у нас женщин. Перед законом, как перед забором: шаг вперёд – тюрьма. Будешь парашу за ней выносить… На корточках сидеть… Бычки в карманах потрошить…
– Граждане…
– Не «граждане», а гражданин начальник.
– Граждане… Ну что же мы как псы цепные. Мы же всё-таки люди… Вот мы с женой педагоги. Сколько, вы говорите, с нас?
– Долларов двести пятьдесят…
– Так мы практически же ничего же не ели же… Катя не пьёт… Я – чай… У меня с желудком проблемы… Вот у меня при себе…
– Сколько?
– Медицинское заключение… Диета…
– Денег сколько у тебя?
– Как вы с педагогом разговариваете…
– А чего ты сюда шёл?!
– Вот он нас позвал…
– Значит, он заплатит… Тут всё просто… От тюрьмы не уйдёшь… Это рынок… Дотронулся – плати… Откусил – плати… Нельзя сожрать и попросить прощения. Часы, запонки, пиджаки складываем вот сюда, в это ведро. Кому могут подвезти – звоните людям. Кому некому звонить и нет часов, туфель, запонок, колец – тот сидит в ресторане, пока не рассветёт, поёт караоке. Принимает пальто и звонит тому, кто нас так кинул… Телефон возьмёшь у него, да, Михаил?
– Я не дам…
– Тогда плати за всех.
– 767-28-39.
– Значит, самые несчастные – те, у кого нет совести и денег, – звонят этому олигарху. Честно объясняют свою кредитную историю. Клянутся детьми, вызывают сочувствие. И ждут его несколько дней.
Одно знаю – мы потеряли его…
А он потерял нас…
Хотя у меня ощущение, что он ничего не потерял… «Ну да» – это одно… «Да ну» – это другое…
* * *
– Мой друг! Если бы на одну чашу весов положить случайные половые связи, а на другую – хороший коньяк, я бы выбрал…
– Постой, а зачем их класть на разные чаши?
* * *
Я такое на празднике видела!
Никогда не забуду.
У одного парня бутылка вина и бутылка водки.
Из рук выпали и – вдребезги.
Все плакали.
Даже те, кто его не знал.
* * *
Не могу вспомнить, хоть обыщи.
Обыскали, и он вспомнил.
Когда сидишь на дискотеке.
Посреди танцев.
Посреди музыки.
Сидишь, мурлычешь не потому, что погладили, а потому, что вспоминаешь.
И кажется…
Просто кажется, что ещё много чего есть.
Что ты ещё придумаешь.
Что ты уже придумал.
Что они ещё ахнут.
И ты вдруг поймёшь, что им нужно.
И все сбегутся…
И ты себе нальёшь, и им скажешь.
Что ты понял, для чего они танцуют…
Они танцуют, чтобы жизнь не кончилась.
Они танцуют, чтобы вытрясти из себя то, чего полно в тебе.
Они танцуют, чтоб как можно больше отличаться от тебя и меньше отличаться от моря и неба.
Быстро двигаясь между ними, удерживаясь только музыкой, ты вдруг понял.
Они не хотят быть другими.
Они хотят только двигаться…
И только чувствовать друг друга.
И ничего другого не хотят.
И ты это скажешь им и нальёшь себе…
И уйдёшь…
Но ты это сказал себе.
И налил им.
И ушёл просто потому, что понял.
* * *
Нет, Михалыч, я не еврей, просто на душе тяжело.
* * *
Продавец в Одессе спросил меня:
– Телевизор вам со скидкой или без?
Узнал, видимо.
* * *
– Так мы едем на пляж или нет?
– Едем, я сказала – при чём здесь «нет»?
* * *
– Отвезите меня за поцелуй на Мясоедовскую.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Южное лето (Читать на Севере) - Михаил Жванецкий», после закрытия браузера.
