Читать книгу "Жребий Салема - Стивен Кинг"

– Отсутствие одного важного качества: таланта.

– Не верь ему, – заявил Проныра, переливая себе в бокал остатки пива из кувшина. – У старого Мэтта куча талантов. Учителей не ценят, а они… – он был уже здорово навеселе, и потому замялся, подбирая слово, – настоящая соль земли! – Сделав большой глоток, Проныра поморщился и поднялся. – Прошу прощения, мне надо отлить.

Он поднялся и, покачиваясь, побрел к туалету, по пути натыкаясь на посетителей и приветствуя их по имени. Те отмахивались или добродушно ухмылялись, наблюдая за его движением, как за шариком в бильярде-автомате.

– Хороший человек, и что с ним стало! – заметил Мэтт и поднял палец. Появившаяся тут же официантка, явно смущаясь, что видит учителя здесь, да еще в сомнительной компании Проныры Крейга, подчеркнуто уважительно приняла заказ на еще один кувшин с пивом. Бену показалось, что Мэтт тоже слегка смутился.

– Мне нравится Проныра, – сказал Бен. – И наверняка он знавал лучшие времена. Что с ним случилось?

– Обычная история, – пояснил Мэтт. – Пристрастился к бутылке. Началось с малого, а потом захватило полностью. Во время Второй мировой войны он отличился в итальянской кампании и был награжден медалью «Серебряная звезда». Циник сказал бы, что лучше бы на этом его жизнь и закончилась.

– Однако я не циник, – отозвался Бен, – и он мне все равно симпатичен. Думаю, что подброшу его домой на своей машине.

– Похвальное желание. Я сам заглядываю сюда послушать музыку. Мне нравится, когда играют громко. Тем более что с годами слышу все хуже и хуже. Насколько я понимаю, вы интересуетесь Марстен-Хаусом. В новой книге вы пишете о нем?

– Откуда вы знаете? – вскинулся Бен.

– Как там поется в песне старины Марвина Гэя? – улыбнулся Мэтт. – Сорока на хвосте принесла. Замечательное образное выражение, тем более что на практике вообразить подобное довольно трудно. Так и рисуется картина с человеком, который уставился на птичий хвост. Но что-то я заболтался и начал нести чепуху. В последнее время такое со мной нередко случается, и я уже не пытаюсь себя контролировать. А если серьезно, то моим информированным источником, как выражаются журналисты, была Лоретта Старчер. Она библиотекарь в нашей местной цитадели литературы. Вы были в библиотеке несколько раз, смотрели статьи в «Камберленд леджер» о том старом скандале и к тому же взяли две книги с описанием совершенных преступлений, где имелись главы о Марстен-Хаусе. Кстати, книге Люберта можно верить – он сам приезжал сюда в сорок шестом году, чтобы выяснить все на месте, – а беспочвенным измышлениям Сноу доверять не стоит.

– Мне это известно, – машинально отозвался Бен.

Официантка принесла новый кувшин с пивом, и перед мысленным взором Бена вдруг возникла тревожная картина. Вот посреди водорослей беззаботно плавает рыбка, и ей кажется, что на ее пути нет никаких преград, но стоит отойти подальше, как сразу видно, что плавает она в аквариуме, где невозможно укрыться от посторонних глаз.

Мэтт расплатился с официанткой и сказал:

– Там случилась ужасная трагедия, о которой город помнит до сих пор. Конечно, истории о мерзостях и убийствах всегда передаются из поколения в поколение с каким-то навязчивым смакованием и врезаются в память, а вот запомнить, чем знаменит Джордж Вашингтон Карвер[7]или, скажем, Джонас Солк[8], дается ученикам с неимоверным трудом. Но мне кажется, дело не только в этом. Все может быть связано с самим расположением дома.

– Да, – согласился Бен, невольно увлекаясь. Учитель высказал мысль, которая не давала ему покоя с самого приезда в город, а может, даже и раньше. – Дом стоит на холме, нависая над городом будто… некое божество тьмы.

Бен хмыкнул, стараясь обратить свои слова в шутку. Ему показалось, что таким нечаянным признанием он пускает к себе в душу совершенно незнакомого человека. И острый взгляд Мэтта Берка только подтвердил его опасения.

– Вот это и есть талант, – произнес Берк.

– Прошу прощения?

– Вы выразились удивительно точно. Вот уже полвека Марстен-Хаус смотрит на нас сверху вниз, замечая все наши грехи, проступки и ложь. Как божество.

– Возможно, он замечает и хорошее, – возразил Бен.

– В провинциальных городках, подобных нашему, хорошее встречается редко. Чего нельзя сказать о безразличии, замешанном на невольном или – что гораздо хуже – намеренном зле. У Томаса Вулфа об этом написана куча произведений.

– А я думал, что вы не циник.

– Заметьте, что моей вины тут нет, – улыбнулся Мэтт и отпил глоток.

Музыканты в переливающихся пиджаках и ярких красных рубашках с шейными платками потянулись от бара к эстраде. Вокалист взял гитару и начал перебирать струны.

– Однако вы так и не ответили на мой вопрос. Ваша новая книга – о Марстен-Хаусе?

– Можно и так выразиться.

– Извините меня за назойливость.

– Все в порядке, – заверил Бен, вспомнив о Сьюзен и почувствовав неловкость. – Интересно, куда это запропастился Проныра? Его нет слишком долго.

– Могу я воспользоваться нашим непродолжительным знакомством и обратиться с одной серьезной просьбой? Если вы откажете, я пойму и ничуть не обижусь.

– Конечно! А о чем речь?

– В школе у нас есть литературный кружок, – начал объяснять Мэтт. – Его посещают толковые ребята, в основном – старшеклассники, и я хотел бы познакомить их с человеком, который зарабатывает на жизнь словами. С человеком, который – как бы получше выразиться? – наполняет слова жизнью.

– С удовольствием, – согласился Бен, неожиданно чувствуя себя польщенным. – А сколько у вас длится занятие?

– Пятьдесят минут.

– Что ж, такое время, надеюсь, они продержатся и не умрут со скуки.

– Вы и правда согласны? Мне кажется, что я сам исправно нагоняю на них скуку, а вот вам это точно не грозит. На будущей неделе вас устроит?

– Вполне. Назовите день и время.

– Как насчет вторника? Четвертый урок? С одиннадцати до без десяти двенадцать? Обструкции точно не будет, а вот что у ребят не заурчит в животе, обещать не возьмусь.

– Придется вставить в уши затычки.

– Отлично! – засмеялся Мэтт. – Тогда до встречи в моем кабинете, если вас это устроит.

– Договорились. А вы…

– Мистер Берк? – прервала беседу официантка Джекки. – Проныра отключился в туалете. Может…

– Ну конечно! Бен, вы не…

– Разумеется!