Читать книгу "Еще не вечер - Николай Леонов"

– Вы, я вижу человек веселый, – начал осторожно Юрий Петрович, контролируя каждое свое слово. – Только разделить вашего веселья не могу. Проживаю я по своим документам, ни с кем тайно не встречался, а уж к убийству в гостинице тем более никакого отношения не имею.

– Очевидные вещи отрицать неразумно! – Гуров вновь рассмеялся. – Как говорится, маленькая ложь рождает большие подозрения. Квартиру вашу на Фестивальной нашли, кафе «Красный мак», где вы пили коньяк из чайного стакана в своем более чем странном обличье, тоже установили. Зинич, как вы знаете, большим умом не отличается и встречи с вами не отрицает. Он лишь твердит, что никаких противозаконных просьб со стороны Ивана Ивановича то есть от вас, Юрий Петрович, не было. А ваше свидание с Владимиром Никитовичем, он еще держал в руке девять розовых махровых гвоздик, я собственными глазами видел.

Упоминание о чайном стакане и гвоздиках должно было добить Лебедева, такие детали всегда действуют безотказно. Он же не знает, что официант стакан с коньяком запомнил, а клиента опознать отказался категорически. Гвоздики Гуров видел, а о встрече лишь догадался. Даже признай эту встречу Артеменко, очная ставка один на один ничего не даст.

– Володя? – Юрий Петрович изобразил удивление. – Даже не знал, что он Никитович! Увидел случайно. Как выражаются в Одессе, поговорили за жизнь.

«Поплыл многоопытный проходимец, – подумал Гуров – теперь не остановишь. Разведем вас по кабинетам, зададим простые вопросы: где, когда, при каких обстоятельствах познакомились? И, простите, о чем при встрече разговаривали?»

– А кто такой Зинич? – Юрий Петрович всплеснул ручонками. – Уж не физрук ли Толик? Здоровенный балбес с голубыми глазами? Виделся, выпивали, так от дождя и смертной скуки к кому только не присоединишься. А что Иваном Ивановичем себя назвал – так шутки ради. И квартирку на Фестивальной снимал, хотелось отшельником по-простецки пожить, а затосковал в одиночестве – к цивилизации потянуло.

– Ясное дело. – Гуров согласно кивнул. – Коллеги мои столь невинные поступки неизвестно как расценили. Я что, убийц не видел? – Он пожал плечами. – Не будет серьезный делец организовывать мокрое дело.

– Конечно не будет! – воскликнул радостно Юрий Петрович, опомнился и добавил: – Только я не делец. Откровенно скажу, в наше время крупный хозяйственный работник монахом прожить не в состоянии. Но серьезный делец? Извините, к чужой славе не примазываюсь! – Он вскочил.

Гуров поднялся, легонько толкнул Лебедева ладонями в грудь словно в «ладушки» играл.

– А это не моя чужая головная боль. Я в ваших шурах-мурах ни бельмеса не смыслю. Заболтались мы с вами. Следователь, наверное, уже освободился. Поехали.

– Кого шлепнули в «Приморской»? – спросил Юрий Петрович. – Или секрет?

– Не секрет, – Гуров посерьезнел. – Но я лишнего никогда не болтаю. В каком порядке следователь станет вопросы задавать или начнет с опознания вами трупа, не мое дело.

– Понимаю, понимаю, – Юрий Петрович запер номер и они вышли на улицу чуть ли не друзьями.

Предстояло разрешить щекотливую ситуацию. На заднем сиденье милицейской машины сидел Зинич, Гуров не был уверен, что Толик опознает Лебедева в его новом обличье. Надо было создать обстановку, при которой они встретились бы как старые знакомые и чтобы инициатива исходила от Лебедева.

– Юрий Петрович, маленький сюрприз! – Гуров распахнул дверцу. – Ваш молодой друг, прошу любить и жаловать!

Как Гуров и предвидел, Зинич своего «старого черта» не узнал. Лебедев, не обратив внимания на недоумение Толика, усаживаясь рядом, сказал:

– Здравствуй, недоросль. Человек, понимаешь, тебя кормит и поит, а ты его грязью поливаешь.

Толик узнал сначала голос, а, приглядевшись, признал и человека.

– Иван Иванович, я ничего такого, – Толик хлопнул себя по груди. – Знакомы и знакомы, никакой уголовщины.

Главное было произнесено, они подтвердили факт знакомства, и Гуров начальственным тоном прикрикнул:

– Разговоры прекратить! Следователь разберется, что вы ели, пили, о чем договаривались.

Через несколько минут они подъехали к гостинице «Приморская». Юрий Петрович пребывал в состоянии зыбкого полусна-полуяви, когда не понимаешь – то ли просыпаешься, то ли засыпаешь. Всего час назад он был абсолютно уверен, что никакие его контакты с «Приморской» недоказуемы. И как же получилось, что он сам практически добровольно многое рассказал. И теперь поднимаясь по ступенькам вверх в состоянии обреченной эйфории, он понимал, что это путь вниз.

– Я побыл в гостях у вас, теперь вы погостите у меня. – Гуров открыл дверь своего номера.

Юрий Петрович, не заметив куда и в какой момент исчез Толик Зинич, вошел в номер, тупо оглядел кресло, письменный стол, телевизор. Никак не мог сосредоточиться, понять, куда явился и с какой целью. Наваждение. Почему он решил, что голубоглазый подполковник – хороший парень, никакой опасности не представляет, занимается лишь решением своих внутренних милицейских вопросов?

– И долго я буду у вас гостить? – Он попытался придать голосу непринужденность, повернулся и увидел в глазах подполковника иронию.

В номер бесшумно проскользнул парнишка лет двадцати, одетый в униформу студенческого стройотряда и молча сел у двери. Охрана, понял Юрий Петрович, начал подыскивать слова протеста, догадался, что именно этого и ждет подполковник, махнул рукой и опустился в плюшевое кресло.

– Тоже верно, – вздохнул Гуров и вышел в коридор.

Юрий Петрович поднялся, взглянул на молодого парня строго.

– Ваш начальник майор Антадзе? Я желаю немедленно говорить с ним.

Парень помялся в нерешительности, затем выглянул в коридор.

– Товарищ майор!

Отари уже сообщили, что подполковник из Москвы привез в гостиницу разыскиваемого. Антадзе вошел в номер, кивнул подчиненному на дверь.

– При печальных обстоятельствах встретились, – сказал Лебедев.

Отари молчал, проклиная тот день, когда попросил подполковника Гурова о помощи.

– Ознакомьтесь. – Юрий Петрович вынул из кармана конверт, протянул Отари. – Это лишь часть того, что мы знаем.

Отари прочитал копию допроса, содержащего прямые обвинения в адрес отца и деда в получении и даче взяток.

– Вам же самому и делать-то ничего не нужно, – начал было Юрий Петрович, но Отари молча вышел.

Тело уже увезли, следователь заканчивал писать протокол осмотра, увидев Гурова, сказал:

– Судя по всему, отравилась случайно. Непонятно, каким образом ей в руки попал цианит. Врач утверждает, запах настолько специфический, что спутать нельзя, он помнит его со студенческих лет. Лев Иванович, как вы думаете, с кого мне начать? – спросил он, словно знал Гурова много лет, и они десятки раз вместе выезжали на место преступления. – Меня зовут Ашот Нестерович. Вы предполагаете, что цианит в гостинице остался? Я попросил Отари Георгиевича и его ребят быть повнимательнее.