Читать книгу "Увидимся в Аду - Арина Холина"

— Секу. — Клим кивнул. — Лучше скажи, как тебе пришло в голову пригласить эту М. Лужину?

— А что? — с вызовом спросила Наташа.

— А то, что, к твоему сведению, с наркоманками, алкоголичками и нимфоманками с манией величия очень непросто работать! — взвинтился Клим. — Она — ходячие сорок пять кило тротила! Она нас разорит!

— Не разорит, — усмехнулась Наташа.

— Почему это? — ехидно поинтересовался начальник.

— Я ее обезврежу, — улыбнулась Наташа, встала и пошла к выходу.

— Ты куда? — заволновался Клим. — Постой! Мы не договорили…

— Говорить не о чем, — ответила Наташа, уже держась за ручку двери. — Мне до смерти нужна эта Лужина, и она будет сниматься в рекламе. Если тебя нужно успокоить, пожалуйста: я тебе обещаю, все будет хорошо. Пока.

Она так на него посмотрела, что грозный начальник Клим — по мнению всех его сотрудников, деспот, тиран, хам и свинья — отчего-то совершенно расхотел спорить.

— Ведьма! — пробормотал он, когда за Наташей закрылась дверь.

— А вот тут ты прав! — Ее голова показалась в дверном проеме. — Будешь плохо себя вести — превращу в мышку! — И прежде чем Клим успел рассердиться, дверь захлопнулась, а в коридоре послышались быстрые удаляющиеся шаги.

«Сука!» — подумала Наташа.

«Дрянь!» — пронеслось у Маши в голове.

— Здравствуйте, рада вас видеть, — улыбнувшись так, чтобы Маша увидела идеально белые зубы, приветствовала Наташа.

— Добрый день, — оскалилась Маша.

— Садитесь.

Маша села и уставилась на соперницу.

Наташа постаралась. Волосы она вчера покрасила в темно-коричневый цвет, что очень ей шло. Они беспорядочно торчали во все стороны — только Наташа знала, что эта небрежность обошлась ей в 250 долларов. Светло-голубые кожаные брюки словно прилипли к коже, подчеркивая большой, но спортивный зад и крепкие, накачанные ляжки. Вязаная безрукавка с высоким широким горлом акцентировала внимание на спортивные загорелые руки, а золотые браслеты теснились до самых подмышек — Наташа вчера выклянчила их у Магды. Семейные драгоценности сверкали настоящими бриллиантами, а венцом коллекции был перстень с большущим, в десять карат, изумрудом, внутри которого переливался свет. Это кольцо Магда ей подарила. Она сказала, что перстень достался ей от жены какого-то дальнего родственника. «У каждой ведьмы должен быть талисман. Я чувствую, это твой камень», — сказала ей Магда, а Наташа, надев кольцо, не ощутила тяжести, а лишь приятную общность с перстнем.

— Мы раньше не встречались? — начала разговор Маша.

— Да-да-а… — якобы задумалась Наташа. — Ваше лицо кажется мне знакомым. Я имею в виду — лично, — поправилась она, вспомнив, что Машино лицо рекламирует какой-то сок, духи, нижнее белье и пиво. — По-моему, я вас видела с Игорем, это один манекенщик, — перешла она с места в карьер.

— Да! — Маша ехидно улыбнулась. — Мы часто появляемся вместе.

— Вы дружите? — спокойно осведомилась Наташа.

— А что? — насторожилась Маша. — Это имеет отношение к прокладкам?

— Косвенное, — едва сдерживаясь, чтобы не расцарапать Маше физиономию, улыбнулась Наташа. — Просто мы с ним знакомы, и я удивилась, что мы с вами раньше не встречались.

— Ничего удивительного, — все же не сдержалась Маша. — Мы с ним предпочитаем проводить врет наедине, а то, что вы нас где-то случайно видели — исключение.

Решив не выяснять, что значит «проводить время наедине», Наташа встала, обошла стол и положила перед Машей папку.

— Здесь проект рекламной кампании, — объяснила Наташа.

Она открыла первую страницу, села на диван, взяла сигарету и щелкнула зажигалкой. Послушная зажигалка «Картье» — наполовину белое, наполовину желтое золото — охнула и взорвалась высоченным пламенем. Наташа вовремя отпрянула — будь она чуть помедленнее, обожгла бы лицо и спалила волосы.

Маша лишь покосилась на нее, что-то буркнула, а в душе подосадовала, что фокус не удался.

Вошла Ира и принесла чай, сок и минеральную воду. Маша поднялась, налила персиковый нектар, но только собралась сделать первый глоток, высокий стакан лопнул, обрушившись на брюки месивом из стекол и бурой жижи.

— Черт! Черт! Черт! — завопила Маша, прыгая вокруг кресла.

— Ой-ей-ей! — суетилась довольная Наташа. — Ах, как же так!

Брюки были испорчены — между ног и вся правая ляжка были в густой оранжевой каше.

— Не волнуйтесь! — Наташа рылась в шкафу. — Я здесь держу спортивную форму… — утешила она озверевшую Машу и протянула ей уродливые спортивные штаны — поддельный китайский «Адидас», по размеру подходящий слону.

— Спасибо, не надо, — отказалась Маша. — Так посижу.

Она впопыхах пролистала контракт, на все согласилась, все подписала и умчалась домой — к книге в черном сафьяновом переплете и бумажке с инструкциями.

Вслед за ней вылетела и Наташа.

— У меня срочное дело, не вернусь! — крикнула она, пролетая мимо Иры.

Ей нужно было успеть в одно место — очень интересное и полезное место.

НАТАША

14 мая, 15.01

Наташа остановилась. Через всю дорогу тянулась грязная лужа с илистыми берегами. Кое-как обойдя лужу по краю, Наташа все-таки вляпалась и обрызгала светло-голубые брюки.

— Твою мать! — выругалась она и смело пошла по сырой, вязкой грязюке.

В двух минутах быстрой ходьбы отсюда дышала столица. Но здесь, на окраине парка, казалось, что находишься вдали не только от центра города, но и от всей мировой цивилизации. Несколько трехэтажных домов, окруженных деревянными пристройками, ржавыми гаражами и убогими садиками-огородиками, примыкали к железнодорожной станции. На станции громоздились товарные вагоны, а машинисты отдыхали в маленькой стеклянной столовой, из которой струился запах кислых щей и жирного мяса.

Наташа сверилась с бумажкой, но ничего похожего на то, что нужно, не заметила. Наконец, пятый раз обойдя трехэтажный домик, остановилась под вывеской «Продукты». Дернула дверь — ручка чуть не осталась в руке — и вошла. За убогим прилавком стыдливо ютились кирпичики хлеба, консервы, два сорта водки, кой-какая гастрономия и лотки с тремя видами слипшихся карамелек. Наташа чуть было не ушла, решив, что не туда попала, но тут под прилавком раздался шорох. Через секунду Наташа визжала как резаная. Над ней нависла огромная, круглая, как шар, бритая голова того, кто, по представлению Наташи, мог быть только серийным убийцей. Рубашка в сине-белую клетку расстегнута на груди, широченные плечи едва помещаются в рукавах. Двойной подбородок, нос перебит, наверное, в десяти местах, на губах — толстый, уродливый шрам, а глаза — маленькие и злющие.

Наташа попятилась, но создание вышло из-за прилавка, обнаружив веселые салатовые шорты с попугаями, и спросило: