Читать книгу "Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова"

Когда мы найдем этот гребаный дипломат, ясделаю тебе предложение. Я хочу на тебе жениться, Катя. А сейчас уберипистолет. Отдай его мне. Это не игрушка, девочка моя. Он может нечаянновыстрелить.

– Я тебе не девочка. Я не верю тебе – Неверю!

– Ты должна мне поверить, Катюша! Я непричиню тебе зла. Я по-настоящему тебя люблю.

Дай мне пистолет.

– Нет, – уперлась я. – Сегодняутром ты сказал Лютому, что убьешь меня при первой же возможности. Я не верю ниодному твоему слову. Я вообще тебе больше не верю!

– Катя, я твой друг. Я все рассказал…

– Я не верю тебе, Эдик, то есть…Петр… – Пистолет, в моих руках предательски задрожал.

«Эдик» не преминул воспользоваться этим.

– Иди ко мне, моя девочка, –прошептал он, медленно приближаясь.

– Стой, – крикнула я и непроизвольнонажала на курок. Схватившись за плечо, «Эдик» упал на пол. Пуля вошла в тосамое место, где несколько дней назад был бифштекс. Только на этот раз кровьбыла настоящей.

Быстро одевшись, я собрала доллары и сунула ихв карман. Затем посмотрела на громко стонавшего «Эдика» и, заглушая в себевдруг возникшее чувство жалости, сквозь зубы произнесла:

– Потерпи, я сейчас вызову «скорую».Извини, что так вышло. Сам накликал… Я не верю ни тебе, ни Лютому, ни Пашке.Впрочем, с последним я разберусь сама. Ты, пожалуйста, больше не лезь в моидела. Уезжай в Питер. Можешь доложить своему братану, что не справился сзаданием.

Я полечу в Париж и поговорю с Пашей. Он вернетвсе до копеечки, я добьюсь этого. Жаль, конечно, что наши с тобой отношениязакончились именно так. А я-то дура чуть было в тебя не влюбилась…

Ладно, чуть не считается. Знаешь, любовь – этоболезнь, а любую болезнь можно излечить. Главное – вовремя подобрать нужноелекарство…

– Катя, ты., ты?.. – подбирая слова,прошептал «Эдик».

– Закрой рану, – бросив емуполотенце, сказала я, – а то потеряешь много крови, да и хозяйке ковериспортишь.

«Эдик» позеленел. Глядя на него по-прежнему сусмешкой, я вызвала «скорую», и стала собирать сумку. Надо торопиться – временинет…

– Катя, не уходи… – В глазах «Эдика»появились слезы.

– «Скорая» приедет, скажешь, что чистилпистолет и случайно выстрелил. На, держи свою пушку, сценарист, бросив пистолетна пол, я схватила сумку и выбежала за дверь. Во дворе села на лавочку ипринялась ждать «скорую». Она приехала минут через сорок. «За это время вполнеможно было отбросить копыта, – с раздражением подумала я, – Ничего,„Эдик“ живучий, да и рана у него несерьезная… Так, пустячок…»

Пожилой врач управился на удивление быстро,даже быстрее, чем я ожидала. «Пуля навылет прошла, – донесся до меняглуховатый баритон. – Предлагал в больницу – не поехал. Деньги на лапудал, подлец…» Вид у врача был донельзя обиженный, будто он не деньги получил,пинок под зад.

Схватив такси, я поехала в магазин горящихпутевок. Ближайший тур был через пять дней. Поскольку выбирать не приходилось(для частного вылета в Париж пришлось бы делать визу самостоятельно), ясогласилась и, оставив паспорт, отправилась искать подходящее жилье. Не навокзале же, в самом деле, ночевать!

Маленькую квартирку в районе Измайловскогопарка мне без особого труда удалось найти по газете «Из рук в руки». Сняв ее намесяц, я, по примеру «Эдика», щедро заплатила хозяйке за молчание. Та, сделавкруглые глаза, быстро удалилась. Проводив ее, я спустилась вниз, накупила вближайшем супермаркете еды и питья, бросила все это в холодильник и, прихвативс собой виски, легла на диван.

Допотопный «Рекорд» показывал только трипрограммы. По первой Генрих Сенкевич рассказывал о Париже… «Булонский лес,раскинувшийся на западной окраине города, излюбленное место отдыха многихпарижан…» Ядрена мать! Булонский лес! В двух шагах от него Пашка приобрел дом сбассейном! Плавает небось там по утрам… А потом садится с сигаретой в шезлонг изовет Женю… Представив все это, я покрылась испариной. Ну почему любовь такнедолговечна?

Почему?

…Пашка ухаживал за мной очень красиво.

Каждый день дарил цветы, покупал шампанское,шоколад… «Катька, ты все зубы себе испортишь», – смеялась Милка, котораябыла в курсе почти всех моих дел (о съемках в порнофильмах я ей не говорила).Потом была пышная свадьба.

После свадьбы – путешествие на Канары… Черезгод с небольшим появился Санька… Пашка прыгал от радости, узнав, что ябеременна. Он тоннами покупал мне фрукты, заставлял пить натуральные соки, естьчерную икру, которую я ненавидела с детства, но ради него, давясь, все-такижрала…

Из роддома он меня забирал как королеву.

Саньку в первые, самые сложные месяцыполностью взял на себя: вставал по ночам, если Санька начинал плакать, менялпамперсы, ходил на молочную кухню, возил к врачам… Он по-детски гордился тем,что Санька как две капли воды похож на него: те же удивленно вскинутые брови,тот же курносый нос, те же упрямые губы, очерченные резко и красиво…

Санечка, сынок… Наверное, он спрашивает, гдепапа… Ждет его… Ждет… «Эдик», гад, знает, что Санька живет на даче у моихродителей. Скорее всего, он сообщит об этом Лютому… Если, конечно, сообщит… Нуи что? Где находится дача моих родителей, ему не известно. Милочка могла бырасколоться, но Милки больше нет…

Боже мой, я осталась совсем одна… одна…

…Из дома я не выходила три дня. Пила виски,ела бутерброды, читала детективы, пылившиеся на полке у хозяйки… На четвертыйдень я привела себя в порядок и поехала в театральный магазин.

В магазине я купила несколько париков,разноцветные контактные линзы и коробочку дорогущего французского грима, дажене подумав о том, что в Париже такой же можно приобрести раз в пять дешевле. НаПушкинской я случайно стала свидетельницей наезда на пешехода. Под колесароскошного «вольво» попал неопрятно одетый мужчина средних лет. От него заверсту несло перегаром. Полежав немного, мужчина вскочил и принялся на чем светстоит поливать водителя.

Достав из бумажника десятидолларовую бумажку ибросив ее на тротуар, тот уехал, считая инцидент исчерпанным. Мужчина,подхватив новенькую купюру, тут же испарился. Собравшиеся зеваки быстроразошлись, а я вдруг вспомнила того бедолагу, который в последнюю минутупомешал мне прыгнуть в темную воду с моста…

Свежие цветы продавались в переходе. Выбравсамый красивый букет, я поехала в больницу, По дороге я с сомнением посмотрелана кудрявые головки хризантем. Может, зря я всполошилась?

Может, его уже нет в, живых? И все же думать оплохом не хотелось.