Читать книгу "Игра мистера Рипли - Патриция Хайсмит"

Мадам Аннет вернулась из магазина, когда не было еще одиннадцати, и, услышав, как она закрывает дверь на кухне, Том вошел вслед за ней, чтобы просмотреть «Паризьен либере».

– Хочу посмотреть, как там скачки, – улыбнувшись, пояснил Том, беря газету.

– Ah oui![75]Вы поставили на какую-то лошадь, мсье Том?

Мадам Аннет знала, что он не делает ставок.

– Нет, просто хочу взглянуть, как дела у приятеля.

Том нашел то, что искал, внизу на первой странице. Небольшая заметка, дюйма три длиной. Задушен итальянец. Другой серьезно ранен. Тот, что задушен, – Вито Марканджело, пятидесяти двух лет, из Милана. Тома больше интересовал серьезно раненный Филиппе Туроли, тридцати одного года, которого тоже вытолкнули из поезда. У него были многочисленные травмы, сломаны ребра и повреждена рука, которую, возможно, придется ампутировать в больнице в Страсбурге. Туроли, как говорилось, находится в коме, в критическом положении. Далее в заметке сообщалось, что какой-то пассажир увидел тело на насыпи и поставил в известность железнодорожную службу, но прежде чем он это сделал, немало километров были преодолены роскошным экспрессом «Моцарт», который мчался a pleine vitesse[76]к Страсбургу. Потом спасательная команда обнаружила два тела. По расчетам, между падениями одного и другого прошло четыре минуты, и полиция безотлагательно приступила к расследованию. Об этом наверняка еще напишут в следующих номерах, и фотографии, наверное, поместят, подумал Том. Четыре минуты – как это мило, чисто по-французски, подумал Том, как задачка по арифметике для детей. Если поезд движется со скоростью сто километров в час и из него выбрасывают одного мафиозо, а второго выброшенного мафиозо находят на расстоянии 6 2/з километров от первого, спустя какое время был выброшен второй мафиозо? Ответ: четыре минуты. В заметке не упоминалось о втором телохранителе, который явно держал язык за зубами и не жаловался на сервис в экспрессе «Моцарт».

Но телохранитель Туроли остался жив. И Том понимал, что тот, возможно, видел его, прежде чем Том ударил его в челюсть, и запомнил. До-ведись ему увидеть Тома еще раз, он смог бы его описать или узнать. А Джонатана Туроли вообще не видел, поскольку Джонатан ударил его сзади.

Около половины четвертого, когда Элоиза ушла навестить Аньес Грэ, жившую на другом конце Вильперса, Том поискал номер магазина Треванни в Фонтенбло, а найдя, убедился, что помнит его наизусть.

Трубку снял Треванни.

– Привет. Это Том Рипли. Э-э… насчет моей картины… вы сейчас один?

– Да.

– Я бы хотел повидаться с вами. Думаю, это важно. Мы можем встретиться, ну, скажем… после того, как вы закроетесь? Часов в семь? Я мог бы…

– Да.

В голосе Треванни чувствовалось напряжение.

– Что, если я буду ждать вас в машине у бара «Саламандра»? Вы знаете этот бар на улице Гранд?

– Да, знаю.

– Потом мы могли бы куда-нибудь поехать и поговорить. Без четверти семь?

– Хорошо, – сквозь зубы проговорил Треванни.

Треванни будет приятно удивлен, подумал Том, вешая трубку.

Позднее в тот же день, когда Том находился в своей мастерской, позвонила Элоиза.

– Привет, Том! Я не приду домой. Мы с Аньес собираемся приготовить нечто замечательное и хотим, чтобы и ты пришел. Антуан здесь. Сегодня ведь суббота! Так что приходи в половине восьмого, ладно?

– Как насчет восьми, дорогая? У меня есть кое-какие дела.

– Тu travailles?[77]Том улыбнулся.

– Пишу эскизы. В восемь буду.

Антуан Грэ был архитектором и жил с женой и двумя маленькими детьми по соседству. Том радовался перспективе провести приятный, спокойный вечер с соседями. Он поехал в Фонтенбло пораньше, чтобы купить какой-нибудь цветок – Том выбрал камелию – в качестве подарка для Грэ и оправдания за небольшое опоздание, если он и вправду опоздает.

В Фонтенбло Том также купил «Франс суар», чтобы узнать последние новости о Туроли. Об изменении его состояния ничего не сообщалось, но в газете говорилось, что оба итальянца, по-видимому, являются членами мафиозного семейства Дженотти и могли стать жертвами конкурирующей банды. Хоть что-то доставит Ривзу удовольствие, подумал Том, ведь именно к этому он стремился. Том нашел свободное место у тротуара в нескольких ярдах от «Саламандры». Посмотрев через заднее стекло, он увидел Треванни, направлявшегося в его сторону своей довольно неспешной походкой, а потом и Треванни увидел машину Тома. На Треванни был довольно потрепанный плащ.

– Привет! – сказал Том, открывая дверь. – Садитесь и поедем в Авон или еще куда-нибудь.

Треванни сел в машину, пробормотав что-то в качестве приветствия.

Авон был точно таким же, как Фонтенбло, городишком, правда, немного поменьше. Том поехал вниз по склону к железнодорожной станции Фонтенбло-Авон, держась правой стороны дороги, откуда начинался съезд в Авон.

– Все в порядке? – мягко спросил Том.

– Да, – ответил Треванни.

– Полагаю, вы читали газеты?

– Да.

– Тот телохранитель еще жив.

– Знаю.

Просмотрев в восемь утра страсбургские газеты, Джонатан с тех пор все время представлял, что Туроли вот-вот выйдет из состояния комы и опишет его и Тома Рипли, двух мужчин на площадке вагона.

– Вы вернулись в Париж вчера вечером?

– Нет, я… я остался в Страсбурге и прилетел сегодня утром самолетом.

– В Страсбурге не было проблем? Второго телохранителя не заметили?

– Нет, – ответил Джонатан.

Том медленно вел машину, высматривая какое-нибудь тихое место. Он прижался к краю тротуара на маленькой улочке, застроенной двухэтажными домами, остановился и выключил огни.

– Думаю, – сказал Том, доставая сигареты, – мы довольно хорошо сделали работу, принимая во внимание, что в газетах не сообщается о каких-либо уликах – во всяком случае, прямых.

Единственная неприятность – этот телохранитель в коматозном состоянии.

Том предложил Джонатану сигарету, но тот достал свою.

– От Ривза слышали что-нибудь?

– Да. Сегодня днем. До вашего звонка. Ривз позвонил утром, трубку сняла Симона.

«Из Гамбурга. Какой-то американец», – сказала она. Уже одно то, что Симоне пришлось разговаривать с Ривзом, заставляло Джонатана нервничать еще больше, хотя Ривз и не назвал себя.

– Надеюсь, с деньгами он не задержится, – сказал Том. – К вашему сведению, я поторопил его. Он должен расплатиться сполна.