Читать книгу "Белый цвет боли - Эва Хансен"

Фрида вздохнула. Вангер беседовал с ней как‑то странно, конечно, его недовольство вызвало ее отсутствие, когда там видно, появилось новое дело. Ну так бы и сказал, она бы все поняла и отложила собственные дела…

При мысли о собственных делах Фрида нахмурилась, вот уж о чем думать не хотелось, визит в Эстерокер оказался не самым приятным, но это была дань памяти отцу…

В Седерхамне пришлось останавливаться и пить кофе еще раз. Боясь пусть не заснуть, но ослабить внимание за рулем, Фрида решила провести остаток ночи в Сундсвале, а утром отправиться в Эстерсунд, до которого оставалось километров двести. В конце концов, кто сказал, что она уже в восемь утра должна стоять у двери госпиталя?

Навигатор послушно выдал адрес отеля «Скандик Сундсваль». Расположен сразу за поворотом, где от трассы Е‑4 отходит Е‑14, это хорошо, потому что пробираться по незнакомому городу ночью, разыскивая отель, Фрида была неспособна. Она очень устала и вовсе не от езды, а от того, что произошло за последние три дня. Старалась об этом не думать, но состояние такое, словно ее долго мотало в барабане сушилки.

Взяв отдельный номер, попросила милую девушку на ресепшене разбудить в шесть, то есть через четыре часа, и, быстро приняв душ, провалилась в сон.

Фрида не знала, что, когда она еще устраивала себе передышку в Седерхамне, Вангер снова запросил местоположение ее телефона.

Теперь у него появился секрет от Мартина Янссона, который поселился в его квартире. Как раз в это время жена Мартина Жанна быстро сообразила, чем лично ей грозит развод, и прибежала мириться. Глядя на красивую француженку, вцепившуюся в Мартина, словно клещ, Даг в очередной раз дал себе слово не жениться никогда.

Янссон поддался чарам супруги и к тому времени, когда Вангер узнал, где находится Фрида, холостая жизнь Мартина, как и сытные завтраки для Дага, закончились. Все женатые мужики тряпки — явственно читалось во взглядах, которыми обменялись Жанна и Даг, причем женщина смотрела победно, почти с вызовом, а мужчина сокрушенно, признавая поражение большей части мужского населения планеты в лице ставшего снова женатым Мартина Янссона.

Когда за ними закрылась дверь и послышался звук отъезжающей машины, Вангер достал из холодильника большую банку пива, открыл ее, усевшись в кресло и демонстративно закинув ноги на журнальный столик, и без того заваленный стопками бумаг и старых газет, объявил:

— Не женюсь!

Возражать было некому.

Немного погодя Даг набрал номер Бергмана и почти сокрушенно сообщил:

— Она в Седерхамне. Как ты думаешь, что она там делает?

— Едет в Эстерсунд, Седерхамн по дороге.

— Не понял…

— На машине она едет, Даг. На экспресс явно не успела. Так что, не было ошибки у электроники, наша Фрида и впрямь днем пребывала в Окесберге, а теперь на всех парах мчится туда, где якобы была все это время. — В голосе Микаэля слышалась такая горечь, что у Дага появилось жгучее желание либо сказать, что он сам все это подстроил, либо срочно отправиться в Эстерсунд следом за Фридой и вытрясти из нее душу там. А, может, и то и другое.

Первое означало бы навсегда потерять дружбу Бергмана, и Вангер, мысленно чертыхнувшись, согласился с шефом, посоветовавшем отправиться спать, а все вопросы себе задать завтра. Он прекрасно понимал, что заснуть не удастся и что Бергман тоже не будет спать, слишком им обоим дорога Фрида.

Фрида была в Эстерсунде уже к девяти утра, госпиталь нашла быстро, большой комплекс зданий неподалеку от моста пропустить трудно. Нашла и все требовавшиеся данные. Милая администратор, немало удивленная столь дальней проделанной дорогой Фриды («Но ведь можно было приехать на экспрессе»), оказалась настоящим кладом. Во‑первых, она прекрасно владела базой данных госпиталя, во‑вторых, Эмму Грюттен и ее малыша помнила и без компьютера, как и оперировавшего врача.

— Мальчик был с очень тяжелым пороком сердца, не стоило оперировать его. А мать очень переживала смерть сынишки, она почти месяц каждый день приходила и стояла вон там, — администратор показала в окно на противоположную сторону улицы. — Другие пациенты начали беспокоиться. Ноель Оберг решил, что не должен бросать тень на госпиталь и просто уехал.

— А куда уехал?

— Я слышала, что в Стокгольм, но могу запросить данные.

Администратор пощелкала клавишами компьютера и кивнула:

— Да, все верно, он уехал в Стокгольм.

— А где в Стокгольме, не знаете?

— Нет, этого не знаю. Но если вам нужно, можно спросить его бывшую жену, она, наверное, знает. А что, фрау Грюттен пожаловалась на доктора Оберга?

— Нет, там иное, — не слишком уверенно произнесла Фрида, понимая, что ей нужно как можно скорее завершить разговор, ведь, что произошло в действительности и почему Вангер попросил найти этого доктора, она спросить не удосужилась. Просто боялась выдать себя и потому быстро отделалась. В результате расспрашивает о людях, не представляя, что с ними случилось. — Пожалуйста, дайте мне координаты бывшей супруги доктора, и я вам очень благодарна за помощь.

Она записала телефон Берты Палистрем, еще раз поблагодарила улыбчивого администратора и поспешно ретировалась, сделав вид, что у нее еще куча дел в Эстерсунде.

После разговора со словоохотливой администратором у Фриды осталось странное ощущение, женщина, с одной стороны, словно выгораживала Оберга, с другой — явно имела на него зуб. Казалось, ей хочется рассказать больше, и будь Фрида получше введена в курс дела, она обязательно выслушала бы сплетни из уст миловидного администратора, потому что по опыту знала: это очень надежный источник. Конечно, сплетни следует отсеивать и вообще относиться к ним крайне осторожно, но ими можно пользоваться как отправной точкой почти всегда. Дыма без огня не бывает, сплетен без повода тоже, оставалось выяснить, что за повод.

Однако Фрида решила сначала поговорить с бывшей супругой доктора, а потом вернуться к администратору еще раз.

Берта Палистрем была не просто взвинчена, она ответила Фриде довольно резко:

— Я готова встретиться с вами и рассказать все, что только знаю об этом, но только один раз, и после оставьте меня в покое!

Понимая, что любое неосторожное слово может спугнуть женщину и разговор не продолжится, Фрида быстро согласилась:

— Где и когда вам удобно поговорить?

— Мне неудобно нигде и никогда, но я иду вам навстречу. В семь вечера в… где вы остановились?

— Пока нигде, я только что прибыла.

— Тогда в кондитерской «Ведемаркс», это совсем рядом с площадью, на противоположной от «Макдоналдса» стороне Престгатан. Увидите. Мне так удобно.

— Да, конечно, как я вас узнаю?

— Я вас узнаю сама, там чужие бывают редко. В семь вечера!

И все — гудок отбоя. Берта Палистрем не слишком любезна, но, возможно, у нее есть на то причины.