Читать книгу "Апология здравого смысла - Чингиз Абдуллаев"

— Может, я не пойду? — предложил Вейдеманис. — Ты можешь самподняться и переговорить с ней. А потом поедем куда-нибудь поужинать.

— Это в качестве утешительного приза? — мрачно осведомилсяДронго. — Считаешь, что меня нужно утешать?

— У нас ничего не вышло, — напомнил Эдгар.

— Значит, мы где-то ошиблись. Начнем все заново. Ипостараемся понять, где именно мы ошиблись. Мы все равно должны его вычислить.И мы его найдем. Я сейчас с ней переговорю и спущусь вниз.

Он вошел в дом, поднялся по лестнице. На пятом этаженаходились две квартиры. Он позвонил в первую. Довольно долго ждал. Наконецпослышался старческий голос:

— Вам кого?

— Василевская здесь живет? — спросил Дронго.

— Нет, напротив, — ответила пожилая женщина.

«Кажется, и здесь меня интуиция подвела», — невесело подумалон, подходя к другой двери. Он позвонил. Довольно долго ждал. Наконец дверьраскрылась. На пороге стояла женщина лет сорока. Коротко остриженные темныеволосы. Курносый нос, выступающий подбородок, карие глаза. Она была одета всерое платье.

— Что вам нужно? — спросила она. — Кто вы такой?

— Вы госпожа Василевская?

— Да, это я.

— Мне нужно с вами переговорить.

— По какому вопросу?

— По вопросу издательства Литературного фонда.

На лице женщины мелькнуло сомнение. Она нахмурилась.

— Я не хочу с вами разговаривать. — Она попыталась закрытьдверь, но он поставил ногу в щель.

— В чем дело? — строго спросил Дронго. — Почему вы даже нехотите меня выслушать? Разве Убаева не сообщила вам, что я должен сюдаприехать.

— Она сказала, что вы устроили им провокацию с этойрукописью. А она ни в чем не виновата! — выкрикнула Василевская. — Уберитеногу, и я закрою дверь.

— А почему вы считаете, что Убаева ни в чем не виновата? —спросил Дронго. — Ведь это она забрала все рукописи и унесла копию у Оленева.

Он блефовал, пользуясь ситуацией, но это был его последнийшанс. И он собирался его использовать. Все совпадало. Убаева была одним изчетырех редакторов, она не сдала телефон, и Василевская крикнула, что она невиновата.

— Вы уже все знаете, — вздохнула Василевская, приоткрываядверь, — но она не виновата. Честное слово. Она ни в чем не виновата. Это я ееуговорила.

— Это я уже понял, — кивнул Дронго. — Может, вы менявпустите и мы поговорим об этом в спокойной обстановке у вас дома? Если, конечно,у вас никого нет.

— У меня никого нет, — сказала она, — входите. Толькоучтите, что Людмила даже не подозревала об этих рукописях.

Дронго вошел в квартиру, огляделся. Прошел в столовую следомза хозяйкой квартиры. Рядом с ним оказалась большая кошка, которая внимательнопосмотрела на него, словно решая, стоит ли пускать этого гостя в дом.

— Садитесь, — показала на стул Василевская, усаживаясьнапротив него.

— Как это могло произойти? — строго спросил Дронго. — ПочемуУбаева решилась забрать эти рукописи?

— Это я во всем виновата, — вздохнула Василевская, — сначаларукописи попали ко мне. Я прочла первую рукопись, и она мне не понравилась. Ноавтор хотел, чтобы она попала в издательство, и я показала ее Людмиле. Ей онатоже не понравилась, но мы решили, что следует отправить рукопись поофициальному адресу. Вторая рукопись, которую прислал автор, тоже было не ахтикакой. Зато третья оказалась гораздо лучше предыдущих.

— Но почему нужно было их забирать из издательства, еслиавтор так хотел, чтобы их прочли и даже опубликовали?

— Он передумал. Стало понятно, что он слишком увлекаетсянатуралистическими подробностями. В том числе и этими убийствами. Так нельзя работатьнад литературным материалом…

— А забирать рукописи можно?

— Тоже нельзя. Но у Людмилы не было другого выхода. Это явтянула ее в такую неприятную историю. И я уговорила ее забрать рукописи. Мыдумали, что сумеем сделать сенсацию на этих материалах. Я даже посоветовалаЛюдмиле самой стать редактором, но потом мы решили, что будет правильно, если сматериалами поработает Сундукова. А потом этот тип начал звонить и требоватьсвои рукописи обратно. Я сказала Людмиле, что нам лучше забрать их из издательства.Это ведь я сначала рекомендовала ему их туда отправить. А потом все такполучилось… Мы с Людмилой даже испугались, что он на самом деле женщин убивает.Хотя понимали, что он никого не убивает. А это только рукописи…

— Подождите, — прервал ее Дронго, — кто не убивает? О ком выговорите? Почему она украла эти рукописи?

— Она их не украла, — упрямо заявила Василевская, — она ихзабрала по просьбе самого автора. И мы хотели с ним встретиться и вернуть емурукописи. Но он уехал в командировку, и мы не могли с ним встретиться.

— Куда он уехал? В Нижний Новгород и в Санкт-Петербург? —зло спросил Дронго. — Или он сообщил вам другие адреса?

— Нет. Он уехал в Киев на научный симпозиум. И мы хотели сним встретиться. Но я тоже улетала в Финляндию, и мы решили встретиться с нимтолько завтра.

— Это могла быть ваша последняя встреча в жизни, — мрачнопояснил Дронго, — ваш автор вполне мог отправить вас обеих на тот свет. Чтобыостаться без свидетелей.

— Не нужно говорить глупостей, — возмутилась Василевская, —если вы ничего не знаете, то не стоит и говорить.

В этот момент раздался звонок телефона Дронго. Тот сразуответил. Это был Вейдеманис.

— К вам поднимается Убаева. Она только что приехала, —сообщил Эдгар.

— Очень хорошо. Оставайтесь внизу и никого больше непускайте. Вполне вероятно, что здесь появится и наш автор.

— Значит, мы были правы? Это Василевская?

— Она и Убаева. Две женщины, которые решили, что можноиграть в такие игры. Они даже не представляли себе, насколько все это опасно.

— Вот поэтому я меньше всего доверяю женщинам, — пробормоталЭдгар.

Дронго убрал телефон в карман.

— Сейчас к нам поднимется Убаева, — сообщил он хозяйкеквартиры, — и надеюсь, в ее присутствии мы наконец узнаем всю правду.

— А я вам уже сказала всю правду, — заявила Василевская.

В этот момент в дверь позвонили. Она поднялась и пошлаоткрывать. Дронго прислушался.

— У нас такое происходит, — сразу заявила Убаева, — этотненормальный эксперт устроил глупую провокацию. Подсунул нам чистые листыбумаги и сказал, что это новая рукопись. Можешь себе представить? Поэтому ятебе и позвонила. Он нас всех обманывал.