Читать книгу "Кот, который нюхал клей - Лилиан Джексон Браун"

Слушая эта откровения, Квиллер прилагал все усилия, чтобы не отвлекаться от предмета интервью. Уолли провёл гостя в помещение, напоминающее скотный двор. Это была сбивающая с толку смесь зоопарка, мастерской скорняка, ветеринарной лечебницы, мясной лавки, катакомб и театральных кулис, тут стояли морозильные камеры, масляные барабаны, швейная машинка, скелет какой-то птицы на длинных ногах, а по стенам висели обесцвеченные шкурки животных. Потрёпанный белый волк, ещё без глаз и носа, валялся на боку с перевязанными передними лапами. Шкура бурого медведя, раскинутая на полу, служила ковром. Лиса, скунс, сова и павлин находились на разных стадиях одетости или раздетости.

Некоторые из животных были вполне живыми: собаки виляли хвостами, птички порхали в клетке, на шесте сидел попугай магао и угрожающе гремел цепью. На подушке, свернувшись калачиком, спала рыжая кошка.

Уолли с энтузиазмом принялся показывать и комментировать: вот коробочка с искусственными глазами, где есть одиннадцать образцов глаз для сов и двадцать три для уток. Вот пластиковые зубы, языки и пасти. Настоящие зубы, объяснил Уолли, могут потрескаться и обломаться… Вот формы для ушей оленя. Он показал, как выворачивает их внутрь, подклеивает подкладку и прилепляет их… Естественно, там имелись и торсы животных, сделанные из жёлтой пластиковой пены.

– Это манекены, – сказал Уолли. – Они хороши, потому что я могу делать всё что угодно с этой пеной, и это облегчает примерку шкуры, потом я промазываю манекен специальным клеем, натягиваю шкуру, разглаживаю её и пригоняю точно.

– Тебе, однако, приходится много работать с клеем, – заметил Квиллер.

– Да, и самых разных видов – клей, паста для кожи, эпоксидная смола для того, чтобы, например, вставлять прутья в кости ног. Я исправил испорченное глазное веко, приклеив к нему кусочек шнура и покрасив его. И получилось так, что никто никогда не придрался бы.

По части восстановления внешнего облика животных этот молодой человек был настоящим мастером. Он оживлял их, возвращал им их природную красоту, но Квиллеру не терпелось снова встретиться с его матерью. Телефонный звонок заставил её выбежать из дому с кофе и свежеприготовленными пончиками.

Вопрос о семье Фитчей он затронул с максимальной деликатностью.

– Я семь лет готовила у них, – сказала с гордостью миссис Тоддуисл. – Стала почти членом семьи.

– Я слышал, что это не дом, а настоящий музей.

В знак несогласия она закатила глаза.

– Дедушка Фитч был коллекционером. По всему дому у них тонны мебели, и всё это надо было пылесосить и протирать. А с книг пыль стирал специально нанятый человек.

– И почему же вы оставили работу?

– Ну что же! – сказала она, делая ударение на этих словах, тем самым предвещая значительную историю. – Мистер и миссис переехали в старинный двойной дом и хотели, чтобы я осталась готовить для Харли и его молодой жены, но я отказалась! Белл недавно сама вытирала пыль, и я не собиралась получать от неё распоряжения! Всё, что ей нравилось, так это пицца! Знаете, у неё были близко посаженные глаза. Некоторые мужчины находят, что это очень сексуально, но вот что я вам скажу: нельзя доверять человеку, у которого глаза так близко расположены друг к другу. Харли только для того и женился на ней, чтобы разозлить своих родителей. Он знал, это поставит их в затруднительное положение.

– Мама, ты думаешь, что стоит обсуждать это? – заметил Уолли.

– А почему бы и нет? Все они умерли. И в любом случае всем это известно.

Квиллер поспешно вмешался:

– А почему Харли враждовал со своей семьей?

– Харли долгое время отсутствовал, и когда он вернулся, то обнаружил, что Дэвид женился на его девушке! Когда братья учились в колледже, Харли всегда был с Джилл, а Дэвид с Фран, – футбольные матчи, прогулки, хождение под парусом и всё такое. И когда Джилл вышла за Дэвида, всех это шокировало.

– А что думали мистер и миссис Фитч по этому поводу?

– О! Они закатили роскошную свадьбу. Родители Джилл не могли позволить себе такую трату, хотя и у них водились деньжата. Джилл – из хорошей семьи.

– А как отреагировала Фран на смену положения?

– Не знаю. После этого она больше не показывалась на глаза. Она очень хорошая девушка, у неё масса достоинств, но мне кажется, что миссис считала её недостаточно хорошей партией для Дэвида.

Квиллер пригладил усы.

– А я-то думал, в наше время родители больше не диктуют детям, как им жить. Это же архаика.

– Деньги, мой дорогой, – сказала миссис Тоддуисл, потерев ладошку о ладошку. – Мистер и миссис Фитч воспитывали мальчиков, готовя их к блестящей жизни яхты, машины и всё такое, – и денег им давали достаточно, так что они имели почву под ногами и соответствующее положение. – Одна из собак подбежала к хозяйке и уселась неподалеку, ожидая подачки. – Да, они оставили Харли большую лодку но записана она была не на него. Вычурный дом, в котором живут Дэвид и Джилл, им не принадлежит и всё его содержимое тоже.

– Уолли говорит, что вы никогда не верили в чипмункскую теорию убийства.

– Да уж конечно! Полиции следовало бы потолковать с прежним дружком Белл. Он прямо с ума сошёл, когда она его бросила.

– Вы имеете в виду расклейщика обоев?

Она кивнула:

– Вообще-то он спокойный парень, но в тихом омуте… Ещё пончик, мой дорогой?

Съев третий пончик, Квиллер поблагодарил за угощение и интервью и ушел, сказав на прощание:

– У вас очень красивая кошка. У меня дома живут два сиамца.

– А, это вы о рыжей? – сказала миссис Тоддуисл. – Её сбила машина на шоссе, а Уолли нашел её и принёс домой. Он не хотел, чтобы такое прекрасное животное пропало… правда, Уолли?

Во второй половине дня Квиллер сидел за столом в кабинете и старался разобраться в том, что услышал об искусстве набивания чучел. Что-то говорилось о просаливании свежих шкур, об удалении влаги с меха и разглаживании слипшихся ворсинок, об устранении запаха скунса при помощи томатного сока или зёрен кофе, о замораживании шкур перед их скоблением и растяжкой. Тем не менее его мысли всё время возвращались к сплетням, рассказанным миссис Тоддуисл. Это осветило некоторые подробности из жизни Фитчей и объяснило причину неудачного романа Франчески, но дальше этого неофициальное расследование Квиллера не зашло. Со всех сторон до него доходили истории, не стыкующиеся между собой, и он не мог определить, где рассказчики лгут, а где выдумывают или предполагают, где просто что-то недоговаривают. Коко, его молчаливый партнер по многим предыдущим приключениям, казалось, не мог оказать действенной помощи в поисках истины. Юм-Юм, почувствовав его растерянность, уселась на столе, ссутулилась и уставилась на него взволнованным взглядом. Коко болтался по квартире, в настоящее время, вероятно, он устроился на книжных полках в гостиной.