Читать книгу "Кот, который ограбил банк - Лилиан Джексон Браун"

— Одна из них стоит пятьдесят тысяч.

Квиллер чуть не подавился булочкой, а восстановив дыхание, спросил:

— Что же они собой представляют?

— Ну, заводные копилки. Некоторые очень симпатичные, другие довольно уродливые. Заходи в лавку, посмотри сам.

Бах! Бах! Бах! Собравшихся призывали к порядку. Бустерс-клуб взял на себя ответственность за проведение Фестиваля Марка Твена, и различные комитеты должны были отчитаться о ходе подготовки.

Глава комитета по проведению парадов поделился идеей устроить костюмированное шествие героев Марка Твена. К настоящему моменту уже имелись лошадь по прозвищу Солдатик, собака Эйлин и кот Том Кварц, которых намеревались впрячь в повозку, а также больше полусотни Томов Сойеров. У комитета был вопрос к собранию: каково максимально допустимое число клонов?

Комитет по организации лекций связался с крупным специалистом по Марку Твену, проживающим в Калифорнии, но специалист отнесся к их приглашению без энтузиазма. Он никогда не слышал о Пикаксе и сказал, что не может найти его на карте, а потому боится не найти и в действительности. Кроме того, он запросил за выступление непомерный гонорар. Возник вопрос: не отказаться ли от приглашения специалиста? Кто-нибудь из местных, например Джим Квиллер, вполне может прочесть лекцию, если подготовится.

Это предложение было встречено криками: «Слушайте! Слушайте!»

Комитет по переименованию улиц заявил, что почетного названия бульвара Марка Твена достойна лишь улица, замечательная в историческом и архитектурном отношении. Таковой является Приятная улица, но все сорок семь владельцев недвижимости, находящейся на ней, выразили единодушный и решительный протест. Во время последнего заседания городского совета дело чуть не дошло до драки. Но нельзя же присвоить славное имя какому-нибудь невзрачному закоулку! Комитет призвал всех высказать свои соображения.

Представитель комитета по устройству апартаментов Марка Твена в отеле «Макинтош» с грустью произнёс:

— Вы все знаете, что произошло в этом номере несколько дней назад, прямо под портретом нашего великого соотечественника. В связи с этим администрация отеля считает переименование «президентского» люкса несвоевременным. — Вопрос был отложен до следующего года.

Сообщение комитета по нагрудным значками также оказалось малоутешительным:

— Как вам известно, пятнадцать тысяч значков с изображением белого медведя, изготовленных к прошлогоднему Ледовому фестивалю , остались нераспроданными, поскольку фестиваль не состоялся из-за раннего таяния льда на озере. Мы намеревались использовать значки при проведении Фестиваля Марка Твена, переделав изображение медведя в портрет писателя. Однако выяснилось, что это обойдётся дороже, нежели изготовление новых значков. Комитет с готовностью выслушает любые предложения на эту тему.

Руку поднял рослый крепкий мужчина, метеоролог пикакского радио.

— Слово предоставляется Погоду Хору.

— Боюсь, вы прикончите меня на месте, — начал метеоролог, — как в древности поступали с гонцами, приносившими дурную весть, Но мой долг повелевает мне сообщить вам без утайки, что прогноз погоды на октябрь не оставляет надежд на проведение каких-либо парадов, пикников, футбольных матчей и прочих мероприятий на открытом воздухе. Если в феврале мы стали жертвой небывалой оттепели, то в октябре ожидается невиданное похолодание: мокрый снег, пурга, заморозки и снежный покров толщиной в несколько футов. Я все сказал.

Он сел на своё место под крики: «Отменить!.. Отложить!.. Похоронить эту идею!.. Распространить значки с белым медведем!..»

Прозвенел колокольчик, и слова председательствующего: «На этом заседание клуба объявляется закрытым» — потонули в шуме отодвигаемых стульев и топоте ног, устремившихся к выходу.

Квиллер, единственный член клуба без определенных занятий на ближайшие часы, неторопливо прошелся по Главной улице в направлении магазина с позолоченной вывеской «Эксбридж и Кобб, антиквариат». Витрина, как всегда, ослепляла блеском начищенных и отполированных изделий из меди и красного дерева; от цен, как обычно, захватывало дух.

— Дорогой! Вот не ожидала, что ты так скоро откликнешься на приглашение! — пропела Сьюзан.

— Я могу уйти.

— Нет-нет! Заходи и полюбуйся на коллекцию копилок. — Проведя его в глубину магазина, она отперла шкаф, полки которого были уставлены металлическими предметами странного вида по пять-шесть дюймов в высоту и ширину.

— Покажи мне ту, что стоит пятьдесят тысяч, попросил он.

— Сьюзан заколебалась.

— Если ты собираешься писать о них, то нельзя упоминать цены и фамилию владелицы. Это пожилая женщина, а коллекция была собрана её умершим мужем.

— Было бы о чём писать! Я просто хочу посмотреть…

— Ты так прямолинеен, Квилл! — вздохнула Сьюзан.

Копилка, которую она показала, была изготовлена в виде чугунных фигурок пони и клоуна.

— А как ею пользоваться? — спросил Квиллер?

— У тебя есть цент? Положи его на эту подставку и поверни рычажок.

Когда Квиллер сделал, что она велела, пони забегал по кругу, а клоун между тем сунул монетку в прорезь.

— Это всё заводные игрушки, — объяснила Сьюзан. — Механизм приводит в действие осликов, слоников и прочее. Такие копилки были очень популярны в конце девятнадцатого века, когда все старались приучить детей к бережливости. Для ребятни это было одновременно и развлечением.

— И сколько копилок по пятьдесят тысяч ты надеешься продать в Пикаксе? — спросил Квиллер.

— Ни одной, дорогой. Самые ценные я рекламирую в одном из центральных журналов. А прочие собираюсь продать на телефонном аукционе.

Квиллер с любопытством рассматривал копилки. Тут были кошки, собаки, коровы, обезьяны, кит и шотландец в шапочке-гленгарри, с пледом через плечо и большими усами. Он имел вполне дружелюбный вид.

— Хочешь купить? — спросила Сьюзан. — Очень похож на тебя. — Она положила монетку в ладонь шотландца и нажала на рычаг. Шотландец поморгал, приподнял руку и сунул монету в нагрудный карман.

— И сколько она стоит?

— Ну… Эта копилка не такая старинная, как другие, но она американского производства и в хорошем состоянии. Немцы тоже изготовили копилку в виде шотландца, который высовывал язык и глотал монету. У мужа Мэгги это вызывало отвращение.

— Ты говоришь, Мэгги? Так это она продает коллекцию?

— Я позвоню ей и спрошу, сколько она хочет за Килти — так зовут шотландца.

Пока Сьюзан звонила, Квиллер развлекался, опуская центы в разные копилки.

— Мэгги сказала, что продаст Килти за полторы тысячи, — сообщила Сьюзан, вернувшись. — надеюсь, ты понимаешь, что это почти даром.

— Я не позволю себе обирать бедную вдову, которая вынуждена продать последнее жемчужно-бриллиантовое колье, — произнёс он с апломбом.