Читать книгу "Находка на Калландер-сквер - Энн Перри"

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю. Тем временем ты будешь полностью игнорировать Макса, проявляя лишь необходимую вежливость в общении со слугой. Если он перейдет рамки учтивости, ты позовешь на помощь и обвинишь его в фамильярности. Тогда он будет уволен.

— Я бы хотела, чтобы ты уволила его в любом случае. Сама мысль о нем для меня оскорбительна.

— Это можно понять. Я вообще не понимаю, что ты в нем нашла… Но, к сожалению, не так легко похоронить свои ошибки. Макс предпринял некоторые шаги, чтобы я не смогла уволить его, и я пока не придумала, как это сделать. Но я придумаю. Сейчас побеспокойся о своем будущем и веди себя с присущим тебе обаянием. Ты уже очаровывала многих мужчин в прошлом, и у тебя это хорошо получалось. Не пережимай. Алан, как и большинство мужчин, хочет верить, что он выбирает и добивается самостоятельно. Позволь ему продолжать в это верить. И носи розовое почаще. Это выделит тебя из толпы, а мужчины это любят.

— Да, мама.

— Отлично. Теперь не отвлекайся и давай объединим усилия, чтобы довести нашу работу до победного конца.

— Да, мама.

На следующее утро Огаста опоздала на завтрак, что было для нее очень необычно. Она плохо спала. Вся эта история с Максом утомила ее больше, чем она того ожидала. Похоже, привычное самообладание в этот раз ей изменило. Огаста еще завтракала в половине десятого, когда в столовую зашел Брэнди выпить чашечку чая. Он сел напротив матери и стал ее пристально рассматривать.

— Ты сегодня выглядишь несколько помятой, мама. Можно сказать, ты выглядишь так, как выгляжу я после бессонной ночи в клубе.

— Не дерзи, — сказала леди, правда, без резкости. Она безмерно любила своего сына и честно могла признаться, что он был ее любимчиком в семье. Брэнди всегда бодр и весел. К тому же он более нежен, чем Кристина, и ласковее, чем его отец. Также он один из немногих, кто мог заставить ее рассмеяться, даже если она того не желала.

Сын взглянул на нее, прищурившись:

— Надеюсь, ты не подхватила простуду от Кристины.

— Вряд ли, — пожала плечами леди.

— Полагаю, ты не станешь проводить весь день в постели. — Брэнди протянул руку за еще одним куском поджаренного хлеба. — Это было бы слишком. Выглядело бы как признание собственной слабости. Но, возможно, пошло бы на пользу. Подумай об этом, мама. Если захочешь, я могу поклясться, что ты отправилась на бега или за покупками.

— Какие могут быть бега в это время года?

— Хорошо. Тогда я могу сказать, что ты отправилась посмотреть петушиные бои. — Молодой человек широко улыбнулся.

— Нам скорее поверят, если ты оставишь записку со словами, что мы пошли туда вдвоем, — ответила Огаста, встретившись с сыном взглядом, и улыбнулась, несмотря на плохое самочувствие.

Он поежился:

— Ерунда. Я не выношу кровавый спорт.

— Неужели ты думаешь, что я выношу?

— Конечно. Ты бы напугала до смерти самого Наполеона, если бы он повстречался с тобой на каком-нибудь светском приеме.

Она фыркнула:

— Ты ополоумел, милый!

— Нет, в самом деле, мам, ты выглядишь как загнанная лошадь. Отдохни немного. Сегодня приятный день, немного холодный, но вполне ничего. Я возьму тебя кататься. Запряжем лучших лошадей.

Огаста почти поддалась соблазну. Для нее не было лучшего отдыха, чем поездка с Брэнди подальше от Калландер-сквер. Она мешкала с ответом, обдумывая его предложение.

— Ну, соглашайся же! Морозный воздух, быстрые лошади, скрип колес по новой дороге, последние листочки бука, краснеющие на деревьях.

Леди Балантайн смотрела на его гладкое, смуглое лицо и видела в нем дитя — так же, как двадцать лет назад видела в нем мужчину. Она согласилась было принять его предложение, когда дверь открылась и вошел Макс:

— Инспектор Питт из полиции, миледи. Вы его примете?

Морозный воздух, звон подков, радостный смех… Все это лопнуло, как мыльный пузырь.

— Думаю, у меня нет выбора. — Огаста отодвинула кресло и встала. — Если не сейчас, то он придет позднее. Проводи его в комнату для утренних приемов, Макс. Я подойду через несколько минут.

Брэнди продолжал есть.

— Это все еще дело об убиенных младенцах? Не понимаю, почему они до сих пор продолжают копаться; они же никогда не узнают, чьи это дети. Бедолаги. Возможно, они обязаны всем этим заниматься, но какая же это грязная работа! Ты хочешь, чтобы я пообщался с ним? Ему, наверное, просто требуется разрешение снова опросить слуг.

— Нет, спасибо. Я очень ценю твое предложение, мой дорогой. Мне бы очень хотелось прокатиться с тобой, но я не могу.

— Почему нет? Я не думаю, что он сбежит с нашим столовым серебром.

Огаста не хотела ничего рассказывать сыну и сменила тему разговора:

— Ты хорошо знаешь Алана Росса?

— Что? — От удивления Брэнди чуть не выронил кусок хлеба.

— Насколько хорошо ты знаешь Алана Росса? Достаточно простой вопрос.

— Он хороший парень. Мне кажется, я знаю его довольно неплохо. После того как сбежала Елена, он замкнулся в себе. Но сейчас начинает выходить из этого состояния. Зачем тебе это надо?

— Я хочу, чтобы он женился на Кристине.

Брэнди прекратил свой шутливый застольный разговор и отложил хлеб в сторону.

— Твой отец еще не знает об этом, — продолжала Огаста. — Но у меня есть очень веские причины. Если ты можешь что-нибудь сделать, чтобы довести это дело до конца, я буду тебе очень благодарна. Теперь мне, пожалуй, лучше пойти встретиться с полицейским.

Она оставила сына, который продолжал тупо смотреть в одну точку.

Питт ждал хозяйку дома возле очага. Первые языки пламени лизали еще холодную каминную решетку. Леди Балантайн закрыла за собой дверь и встала спиной к двери. Он взглянул на нее с улыбкой. Неужели ничто не беспокоит этого продрогшего мужчину? Может быть, он просто незнаком с правилами приличия? Инспектор был огромного роста и очень неряшлив. Слишком много предметов одежды, надетых один поверх другого. Он поприветствовал ее с такой фамильярностью, какой она не могла ожидать даже от друзей.

— Доброе утро, леди Огаста. Я буду очень признателен, если вы позволите задать вам несколько вопросов.

— Мне? — Она собиралась разговаривать с ним холодно, но была застигнута врасплох его словами. — Я ничего не знаю обо всем этом. Уверяю вас.

Питт отодвинулся от огня, чтобы освободить место для нее. Непонятно почему, но его любезность ее раздражала. Может быть, потому, что она предпочитала изыскивать в нем недостатки.

— Уверен, что вы и в самом деле ничего не знаете, — кивнул инспектор, — иначе вы рассказали бы мне об этом. Но есть такие вещи, которые вы могли заметить, но в то время не знали, что они важны для следствия.