Читать книгу "Тубурская игра - Макс Фрай"

Большую часть жизни я собирал сведения о тубурских Сонных Наездниках, но нельзя сказать, что преуспел. Неудивительно — даже опытным путешественникам, неоднократно объездившим весь Тубур, почти никогда не выпадает шанс поговорить с настоящим Сонным Наездником. Те совершенно не интересуются ни иноземными товарами, ни тем более чужими делами, а потому редко показываются гостям. И в книгах о них почти ничего не написано. Есть довольно подробный рассказ о Сонных Шапках в «Энциклопедии Мира» сэра Манги Мелифаро, любопытный эпизод исцеления во сне в старинных «Записках Алаиса Кайи, знахаря из Умпона», упоминание тубурской ритуальной обуви для сна в предисловии к "Тайному кодексу обувщиков Таруна" да несколько разрозненных, не заслуживающих особого доверия баек в куманских «Историях странствий» — больше ничего я не нашел. И даже сэр Шурф Лонли-Локли, который знает о книгах больше, чем самый уважаемый университетский профессор, не смог мне помочь. Разве только «Истории странствий» я по его совету внимательно перечитал — не сказать что с большой пользой.

Есть еще наши Мастера Совершенных Снов, прошедшие обучение в горах Чирухты, но они, мягко говоря, не любители травить байки. «Поезжай в Тубур, поучись или просто поспи там подольше, и сам все узнаешь» — вот и весь разговор.

Я, собственно, так и собирался поступить — когда-нибудь потом, много лет спустя, при условии, что сэр Джуффин согласится дать мне длинный отпуск, а Хенна не откажется скучать без меня несколько лет. По правде говоря, оба условия казались мне почти невыполнимыми, но мечтать это не мешало – чего ж еще.

И тут вдруг командировка в Тубур – потрясающее везение!

Поэтому, увидев в трактире Сонных Наездников в легендарных шапках, я в очередной раз восхищенно подумал: какая же молодец маленькая леди Кегги Клегги, что так удачно пропала – не где-нибудь, а именно в Тубурских горах. Найду – расцелую в обе щеки, как любимую сестру. И объявлю себя ее вечным должником, потому что это – чистая правда.

Обмирая от восторга, я шепотом, чтобы не помешать беседе Сонных Наездников, попросил трактирщика принести мне горячий мясной суп, забился в самый темный угол и навострил уши. Потому что – уж если везет, то везет! – эти двое говорили на хохенгроне.

Услышать настоящие, живые диалоги на хохенгроне и принять в них посильное участие – это была еще одна моя заветная мечта, связанная с поездкой в Тубур. Потому что до сих пор мне приходилось ограничиваться воспоминаниями о разговорах с мамой да регулярными встречами с сэром Поххи Мактэйа, бывшим представителем Соединенного Королевства в Анбобайре, Тубуре и Шинпу, – старик, на мое счастье, большой любитель поговорить, но языком владеет, прямо скажем, не в совершенстве. Как, впрочем, и я сам.

Еще, конечно, была у меня восхитительная дюжина дней практики во время прошлой поездки – ровно столько, чтобы попробовать, обнаружить в своем знании глубокие прорехи, мужественно продолжать говорить, не страшась позора, окончательно расслабиться, войти во вкус, начать учиться – и привет, пора уезжать. На самом интересном месте!

Зато теперь я слушал, как женщина в Сонной Шапке говорит своему спутнику: «Как будто ночное буйное темноводное мощное властное как будто грохоча хохоча как будто почти наугад сокрушило как будто навек унесло старое мертвое неподвижное. Как будто звонкое живое осталось веселое в мокром как будто стоя летит дрожит навстречу свежему солнечному горячему как будто себя приветствует как будто пляшет ликует теперь».

Я понимал, что речь идет о давешнем ливне, повалившем, по ее словам, только сухие деревья и ничем не навредившем живым, которые теперь с удовольствием сохнут на весеннем солнце, — и был счастлив.

Вижу, что моя попытка дать хотя бы приблизительное представление о том, как строится одна из самых простых и понятных фраз на хохенгроне, вас порядком озадачила. Но тут ничего не поделаешь, таков уж этот язык, который сами тубурцы называют Ясной речью – это обычно вызывает истерический хохот у всех, кто пробовал его учить.

Мой опыт показывает, что освоить хохенгрон в раннем детстве относительно просто; похоже, во всех остальных случаях он практически не поддается изучению. Поэтому в нашем Королевском Университете хохенгрон не преподают вовсе, а в Высокой Школе его изучают без установки на результат, исключительно для развития ума и воображения. На моей памяти, чтобы получить высший балл на выпускном экзамене, надо было всего лишь правильно составить предложение из дюжины слов, и даже это, насколько я знаю, удавалось единицам.

Как я уже упоминал, хохенгрон – не основной язык тубурских горцев, а дополнительный. На хохенгрон они переходят, когда хотят поговорить о самых важных, с их точки зрения, вещах: снах, смерти и погоде. Считается, что повседневная речь не подходит для разговоров на столь непростые темы, причем дело даже не в недостатке нужных слов — в таких случаях требуется совсем иная логика и соответствующая ей структура речи. Например, в хохенгроне всякая фраза, даже аналог наших «да» и «нет», начинается со слова «клёххх», в примерном переводе — «как будто». Пока ты говоришь на этом языке, об определенности лучше забыть. Или вот еще яркая особенность: в хохенгроне нет существительных, только глаголы, прилагательные, наречия и причастия, поскольку, как полагают жители Тубурских гор, всякое живое существо и любой предмет – недолговечная иллюзия, зато действия, качества, обстоятельства и состояния – объективная, хоть и чрезвычайно изменчивая реальность. Личные местоимения в этом языке все-таки есть, как я понимаю, просто для удобства, но они всегда предваряются все тем же «как будто», в противном случае вас просто не поймут. «Клёхххьё» — «я», «клёхххий» — «ты» и так далее. «Как будто я веселый очень земной как будто быстро медленно снова быстро пришел как будто к тебе гостеприимному сидящему текущему происходящему внутри и как будто снаружи», — правда, здорово? Примерно так поздоровался бы сегодня с Максом простой, необразованный тубурский крестьянин, окажись он на моем месте. А чтобы дословно воспроизвести речь тубурца, хотя бы несколько лет проучившегося в одной из местных Старших школ, моих знаний, увы, пока недостаточно.

Вы, наверное, уже поняли, что я в восторге от хохенгрона. Однако единомышленников у меня, по правде сказать, немного. Большинство наших лингвистов сходятся на том, что хохенгрон годится лишь для увеличения числа пациентов Приюта Безумных. И это тоже верно – отчасти. Я лично знал одного человека, который сошел с ума, изучая этот язык, но он, на мой взгляд, слишком поздно начал, к тому же проявил чрезмерное усердие, а такой подход редко доводит до добра.

Те же лингвисты яростно спорят, следует ли считать хохенгрон искусственным языком. Общеизвестно, что в Мире, где человеческая речь едина для всех континентов и меняется только под влиянием времени, есть один полностью искусственный язык – иррашийский. Жители Ирраши, не просто живущие по соседству с Соединенным Королевством, но и активно с нами торгующие чуть ли не с начала времен, всегда страдали от способности угуландских колдунов читать чужие мысли. Сами понимаете, купцам во все времена есть что скрывать от покупателей! Поэтому тысяч пять, что ли, лет назад иррашийские ученые принялись сочинять новый язык, специально стараясь сделать его как можно более сложным, чтобы проницательным соседям было лень зубрить сорок пять падежей, шестьдесят глагольных форм и прочую ерунду в таком роде. Потратили на это не одно столетие, но в конце концов создали язык, показавшийся всем иррашийцам столь совершенным, что с тех пор они говорят и думают на нем, даже когда никто не слышит, а единую речь, знание которой не только полезно, но и вполне неизбежно для всех обитателей Мира, используют только в разговорах с иностранцами.