Читать книгу "Зверь в каждом из нас - Владимир Васильев"

Из четверых агентов-ашгабатцев говорила в основном Эфа, Татьяна Бузыкина, урожденная Золотых. Степан Чеботарев, один из тех, кто с самого начала был привлечен к истории с волками, слушал, и ловил себя на мысли, что худшие из его опасений оправдываются.

Возвращение на Землю не прошедших биокоррекцию волков отнюдь не послужило толчком, как казалось сначала, для возврата к старому. Максимум – неожиданным символом, странно совпавшим по времени с переменами на самой Земле.

Рушилась рабочая гипотеза, выстроенная аналитиками Сибири, России и Европы в тихих кабинетах и развитая в тесных палатках посреди каракумской пустыни.

Ашгабатский переворот отнюдь не был экспромтом, реакцией загнанного в угол пса по имени Саймон Варга на действия стран альянса. То есть, аналитики допускали, что идея переворота пришла в голову Варге не в последний момент. Но такой тщательной проработки действий, такой согласованности и убийственной точности шагов невозможно было добиться без многолетней кропотливой подготовки.

– Пограничники, полиция и национальная гвардия, казалось, только и ждали соответствующего сигнала, – устало излагала Эфа. Она то и дело проводила ладонью по коротко стриженным волосам, словно машинально пыталась поправить утраченную совсем недавно прическу. – Ручаюсь, что Варга давным-давно имел влияние на руководителей, причем – реальных, а не номинальных – любой мало-мальски значимой силы в Туркменистане. Даже на пожарные части – в захвате биовокзала пожарные участвовали как ближайший резерв.

– А оружие? – вставил слово Богдан По. – Что они, с шлангами вокзал штурмовали?

– Во-первых, – терпеливо пояснила Эфа, – в Средней Азии пожарные имеют штатные иглометы и имеют право пускать их в ход. Дабы в случае чего пресечь ненужную панику. А во-вторых, никакого штурма не было и в помине. К вокзалу сначала подкатил обычный полицейский экипаж и двое в штатском прогулялись к вокзальному инспектору. А потом на площадь приехали три пограничных грузовика. Естественно, с пограничниками. Начальник вокзала выслушал лейтенанта-пограничника и немедленно принялся «оказывать посильное содействие.» То бишь, санкционировал немедленную отмену всех рейсов, особый контроль над подотчетными ему средствами связи и все такое прочее. Вот и весь штурм. Пассажиров тут же разогнали по домам, вокзал просто заперли.

– Понятно, – кивнул Богдан.

– В общем, поражает точность, с которой Варга выделил все сколько-нибудь значимые объекты, стремительность, с которой он взял их под полный и безусловный контроль, а более всего – легкость, с которой он изыскал для всего этого исполнителей. Такое впечатление, что Ашгабат последние лет тридцать только и делал, что готовился к этому перевороту, разве только не репетировал его ни разу.

– Вот-вот… – прозвучал знакомый всем голос.

В проходе, возвышаясь над всеми, стоял генерал Золотых. Взгляды невольно обратились к нему. И в каждом взгляде читался вопрос.

– Репетиция. Это ключевое слово, – пояснил Золотых.

– В каком смысле? – всеобщее непонимание высказал Степан Чеботарев и вопросительно двинул ушами – еле-еле заметно.

– Ашгабат – это всего лишь репетиция перед более впечатляющей акцией, вы не находите, коллеги?

Стало поразительно тихо; слышался только мерный гул – пилоты вынуждали махолет торопиться.

– Ладно, – вздохнул Золотых. – Есть хорошая новость, ребятки. Шериф объявился.

– Где? – чуть ли не в один голос вопросили все присутствующие, кроме ашгабатцев.

Золотых, неотрывно глядя на Эфу, разъяснил:

– В Ашгабате. Вернее, где-то в окрестностях. Он задействовал резервный вариант связи; похоже, он не вполне свободен.

– Выходит, он на «Чирс»? – озадаченно выдохнул Чеботарев.

– Или у волков, – добавил Шелухин. – Второе, кстати, вероятнее.

– И до сих пор жив? – насупившись, усомнился кто-то из иркутской группы. – Маловероятно.

– Погодите, – в разговор снова вклинилась Эфа. – Если я правильно помню, Шериф – ньюфаундленд?

– Да, – подтвердил Чеботарев. – Невысокий такой.

– Какой-то ньюфаундленд принимал участие в захвате знания правительства. А потом его видели рядом с моей ашгабатской квартирой на Восточном бульваре.

– Это-то тебе откуда известно? – в очередной раз удивился Чеботарев.

Эфа замялась:

– Да так… Перед самым обменом предоставилась возможность кое-что подслушать…

«Молодец, девочка, – думал генерал Золотых, по-прежнему неотрывно глядя на дочь. – Я так боялся, что этот плен тебя сломает… если ты сумеешь там выжить. Ты сумела. И сумела не сломаться при этом. Молодец, Танюша…»

– Тебе что-либо известно о дальнейших планах Варги и волков? Ты вообще видела волков? – аналитики решительно брали быка за рога. Им нужна была информация, а не догадки.

– Волков – да, видела. Похоже, они принимали активное участие в перевороте, причем на самых ответственных участках. Например, при аресте президента и, как я уже упоминала, в захвате здания правительства. По моим оценкам – волки были наиболее четко действующей силой. И при этом они умудрились выполнить все возложенные на них задачи не то что без единой жертвы, а, кажется, вообще без единого выстрела. Хотя стрельба все же случилась: пограничники затеяли перестрелку на пункте дальней связи с местной охраной. Но и пограничники, и охрана в ход пустили исключительно иглометы, так что отделались только парализованными, но не погибшими.

– То есть, – уточнил глава аналитиков, очень похожий на генерала Золотых седовласый мужчина-лайка, – налицо очередные изменения в поведении волков?

– Получается, да, – подтвердила Эфа. – Похоже, они склонились к желанию обходиться вовсе без жертв.

– Кстати, – заметил Золотых, обращаясь в основном к главе аналитиков, – было бы интересно услышать – почему?

– Мы постараемся построить соответствующую модель, – пообещал аналитик.

Золотых хмыкнул.

– Стараться не нужно. Нужно строить.

Аналитик-лайка вздохнул в седые усы:

– Построим, Семеныч. Непременно построим. Дай только всю информацию собрать…

– Собирай, собирай, – позволил Золотых.

И вдруг обратился к дочери:

– Таня! Тебя могут подменить ненадолго?

– Да, папа.

– Тогда пойдем. Есть пару вопросов…

– Олаф, – велела Эфа одному из своих. – Давай теперь ты.

И встала.

Ее даже не проводили взглядами – на это просто не оставалось времени. Теперь все внимали крупному парню-аморфу, которого Эфа назвала Олафом.

Махолеты стремительно неслись над песками, будоража горячий воздух. Они были похожи на безмолвных хищных стрекоз, затеявших в ночи грандиозную охоту, но на самом деле они лишь спешили вырваться из условного дипломатического коридора.