Читать книгу "Самозванка - Валерий Самохин"

— А хотя бы и вы! — тонкий пальчик уперся в грудь кавалериста.

— Я? — растерялся бравый вояка. — Но у меня уже есть жена!

— А мы ее продадим, — напористо предложила девушка. — Индейцам. У меня есть знакомый вождь, он даст двадцать шкурок горностая.

— Двадцать шкурок? — потерянно переспросил полковник.

— Вы считаете, что это мало? — удивленно нахмурила брови Златка. Раздались робкие смешки.

— Нет, не мало… — окончательно смутился вояка. — Но…

— Тогда в чем проблема? — капризно поджала губы девушка и топнула каблучком. — Я вам не нравлюсь? — с обидой в голосе в лоб спросила она под оглушительный хохот гостей.

— Леди и джентльмены! — на американский манер провозгласил губернатор, прерывая веселье. — Обещанный сюрприз! Мой друг прислал мне в подарок прекрасный оркестр… — сделав паузу, он взмахнул рукой как заправский дирижер. — Вальс!

Звуки скрипки полились со второго яруса, через мгновенье к ним присоединился контрабас. Перед Златкой, как черт из табакерки, возник смазливый молодой человек. Отпрыск какой-то шишки из Палаты лордов, — вспомнила она и, вздохнув, вложила свою руку в тонкой перчатке в подставленную ладонь кавалера.

Примерно через час, когда отзвучала последняя мелодия, Златка стала обладательницей внушительной коллекции: с полсотни изысканных комплиментов, полдюжины пылких признаний в любви и четыре записки.

— Неплохая дискотека! — одобрительно произнесла она и незаметно передала ухмыляющемуся де Брюэ скомканные листочки. — И диск-жокей хорош! — последовал кивок в сторону громогласного губернатора.

— Хорошо, что наш юный друг остался без приглашения, — скучным голосом поведал он, не обратив внимания на непонятные фразы. Привык.

— Почему? — вопросительно приподняла бровь девушка и щелкнула пальцами.

Вышколенный слуга появился моментально, с подносом, заставленным шампанским. Разгоряченная танцами Златка с наслаждением пригубила холодный искрящийся напиток.

— Это уже пятый фужер, — с легким упреком промолвил француз.

— Это же не спирт, — изумленно пояснила девушка и напомнила: — Вы не ответили на вопрос. Де Брюэ усмехнулся и сказал:

— Как минимум о двух дуэлях мне известно. Кто им виновник, думаю не стоит пояснять?

— Надо же, — огорчилась девушка и мечтательно вздохнула: — Какие были мужчины! Француз иронично хмыкнул, но промолчал.

Бал продолжался. Губернатор, объявив публике об очередном сюрпризе, жестом фокусника представил гостям двух танцовщиц. Смуглые невольницы в одних шароварах и прозрачных шелковых накидках заскользили по небольшому возвышению, грациозно извиваясь под заунывные восточные мотивы. Успех был ошеломляющим. У мужчин горели глаза и возбужденно топорщились усы. Леди презрительно поджимали губки, но наблюдали за зрелищем с нескрываемым интересом.

Златке не понравилось. Слишком тягучая пластика, и явно недостаточно экспрессии. Да и танец живота был какой-то… несексуальный, что ли. В общем, ничего необычного.

Эстафету тамады перехватила у губернатора Алисия. Громко хлопнув в ладошки, она объявила игру в фанты. Судя по оживлению среди гостей, игра была известна и популярна. Златка, украдкой позевывая от выпитого шампанского, с явной скукой смотрела за незатейливым развлечением. Единственный номер, привлекший ее внимание, был исполнен тем самым манерным отпрыском, оказавшимся обладателем густого сочного баса.

«С виду гомик гомиком, а поет очень даже ничего», — одобрительно отметила она и вздрогнула от легкого прикосновения.

— Ваш фант, — шепотом подсказал де Брюэ, кивая на ведущего.

Молодцеватый полковник, стоя с завязанными глазами у белоснежного фортепиано, держал в поднятой руке серебряную змейку с изумрудными глазами — браслет юной прелестницы.

— Этот фант… — выдержав театральную паузу, он добавил торжественности в голос: — Этот фант исполнит… — еще одна пауза, перемежаемая возбужденным шепотком гостей… — исполнит восточный танец! — закончил он под дружные аплодисменты.

Гости закрутили головами, разыскивая их варварское высочество. Некоторые — с восхищенным ожиданием, другие — с предвкушающим злорадством.

Будет вам восточный танец! — мстительно пообещала девушка и перехватила у пробегающего мимо слуги запотевший фужер. Медленно, не обращая внимания на заинтересованные взгляды и привычно-осуждающее кряхтение де Брюэ, допила шампанское и с независимым видом подошла к фортепиано. Поманив пальчиком скрипача, наиграла мелодию — известный хит Шакиры.

— Запомнил? — строго спросила она у музыканта.

Лысый араб, вскинув на нее изумленный взор, молча кивнул и бегом бросился к оркестру, восторженно размахивая руками.

— Прикажите погасить свечи, — попросила девушка Алисию.

Через несколько минут зал погрузился в полумрак, оставив освещенным лишь небольшой островок в центре.

Незнакомая музыка завораживающим ритмом ударила по нервам вздрогнувшей публики…

* * *

— Семь, — едва слышно буркнул под нос де Брюэ, открывая дверцу кареты.

— Что — семь? — удивленно переспросила Златка, поставив ножку на лакированную ступеньку.

— Уже семь дуэлей, — с неподдельным огорчением вздохнул француз, поддерживая ее за локоток. — И это только начало.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Полная луна лениво плыла по звездно-черному небосклону, озаряя спящие деревья мертвенным зловещим светом. Откуда-то издалека — от подножья Священных гор — тоскливо запел свою песню одинокий койот. Эхом отозвался филин, гулко ухая на темной стороне опушки. Ночной лес жил своей жизнью и каждым шорохом, каждым шелестом листвы или треснувшей веткой рассказывал о своих обитателях. Рассказывал тем, кто умел слушать. Тем, чьи предки с незапамятных времен обитали на этих землях.

Вот пискнул жирный заяц, едва успевший скинуть летнюю шкуру. Не помогло. Острые когти ночной хищницы разорвали пушистый мех, и вонзились в трепыхающееся в предсмертной судороге тельце. Неслышимый для неискушенного уха полет сменился шумными взмахами крыльев. С добычей тебя, сестра!

А вот сосна заскрипела в безветренном безмолвии, испуганно качая вершиной и осыпая подтаявший у корней снег колючими иголками. Медведь. Трется бурой мохнатой спиной о шершавый ствол, оставляя хозяйскую метку. Чужак, заблудший во владения, примерит на себя отметину и задумается: убраться ли восвояси или дерзнуть, бросая вызов. Удачи в бою тебе, брат!

А это сойка, роняя перья, всколыхнула ветви столетнего тиса и черной букашкой промелькнула на фоне бледно-желтого диска. Мелькнула, оглашая округу истошной трескотней и радуясь счастливому спасению. Молодая ласка, обиженно фыркнув, раздраженно чиркнула коготками по стволу, досадуя на промах. Удачной охоты, сестра! Ночь только началась.