Читать книгу "Эльфы средней полосы - Юрий Львович Манов"

архивов иезуитского ордена по цене макулатуры. А потом перепродал, тем и прославился. После обретения Польшей независимости на родину не вернулся, а дернул за океан и на полученное за фарцовку бабло магазин в Нью-Йорке открыл. Прям в центре! В общем, жил не тужил, пока не помер. А вот супружница его до московской олимпиады дожила, когда узнала, что ее «Овода» читают в СССР и даже кино по нему снимают – зело удивлялась. Но гонорарий в дензнаках США приняла.

Прочтенная мною лекция про чету Войничей особого впечатления на обноновца не произвела. Ларионов пошуршал бумагой, нашел нужный лист и продемонстрировал, чтобы все видели:

– А это что?

– Растение какое-то, – пожал я плечами.

– Конопля? – в лоб спросил Ларионов.

– Не, не похоже, – возразил я. – Я вообще-то не специалист, но конопля кажись другая. Тут девушки юные по рынку ходят в маечках, вот у них на майках реально конопля. Подтверди, Сань, – призвал я на помощь братца, закончившего мыть сковородку и решившего выйти в зал.

– Ага, – подтвердил братец и тут же сделал плачущее лицо, увидев диски, сваленные в беспорядке на его любим кресле. – Ну че вы, не могли поаккуратнее? Я ж эти диски неделю по порядку разбирал. Че вы там найти вообще хотели?

Сашка встал перед креслом на колени, театрально вознес руки к небесам, и потрясал ими, как безутешная мать над телом усопшего младенца. Клоун! Ларионов, видимо, понял, что ксероксными копиями ему меня не взять и вложил свой главный козырь:

– А вот этот чемодан. Скажите, Попов, он вам знаком?

– Конечно, знаком, – сказал я, почесываясь. – Это папкин еще.

Видимо, Ларионову не понравилось спокойствие, с которым я отреагировал на чемодан. Не иначе, как он всерьез считал, что я храню в чемодане под змеями кучу изготовленной в домашней лаборатории наркоты.

– И что же в нем? – продолжил давить Ларионов.

– Да так, ерунда разная.

Ларионов решил не тянуть резину. Призвал понятых поближе, сам взялся за ручку чемодана, решив положить его на диван, да не рассчитал тяжести, грохнул дном об пол.

– Ого! Кирпичи что ли здесь держите? – спросил он.

– Я ж говорю, фигня разная, – напомнил я.

Ларионов с кряхтением уложил чемодан на диван и вопросительно глянул на меня.

– Ключ? – догадался я. – Так нет ключа. Я его обычно скрепкой открываю. Помочь?

Замок открылся быстро, благо скрепок у Сашки в ящиках всегда навалом. Щелкнуло, крышка чемодана откинулась. Она оказалась сплошь заклеенной с внутренней стороны папиросными коробочками и картинками с красотками по моде 30-ых годов. Отец говорил, что это – еще дедов чемодан.

– Понятых прошу подойти поближе, – с важным видом приказал Ларионов, хотя куда уж ближе?

Не уверен, что понятые тетки обнаружили что-либо интересное для себя в этом чемодане. Скорее его содержимое могло бы привести в восторг какого-нибудь мальчишку. В чемодане были солдатики. Но не оловянные, а из свинца. Это я для Сашки отливал еще в детстве. С игрушками у нас было туго, вот я и наловчился отливать солдатиков из свинца в ближайшем овраге. Почему из свинца? А из чего еще? Где я вам олова возьму? Зато у автобазы валялась куча старых аккумуляторов. Долби их кувалдой, вытряхивай из них нутро, разводи костер, плавь в старой жестянке, вот тебе и свинец. Нынче хрен ты дармовой свинец найдешь, старые аккумуляторы в цветмет сдают за наличные.

Вид у Ларионова стал совсем кислый. Он взял одного солдатика – наполеоновского гвардейца в высокой медвежьей шапке, зачем-то взвесил на руке. Бросил фигурку в кучу.

– А это что? – поднял он пакет с кругляшками. Кругляшки представляли собой монеты. Опять же свинцовые. Самых разных стран и эпох. Даже пиастры были и испанские дублоны. Николаевских десяток с полсотни. Это не я, это еще батя руку набивал. Большой был специалист по части нумизматики, на консультации его в Москву приглашали. Только сам золота в собственности не имел. «Средствами не вышел, – говаривал батя и указывал на нас с братцем, – вот мое золото». По-моему, он прав. Хотя нет, имелся у него один древний империал с неизвестным исторической науке римским императором. Пришлось продать, очень нам с Сашкой понадобился смартфон с хорошей камерой и диктофоном, и для компа кое-что.

– Да так, батя увлекался, – сказал я честно. – Мечтал собрать самую полную коллекцию копий редких старинных золотых монет из свинца. А что, нельзя? Что-нибудь еще нашли, или как? Расстреляете за незаконное литье?

– В законе про свинец… – начал было Ларионов и многозначительно посмотрел в сторону Тамарина. Тот закончил свои манипуляции над лабораторным столом, поймал взгляд старшего и отрицательно мотнул головой. Не, а реально, чего он там найти собирался?

– Ладно, понятые свободны, участковый тоже…

Понятые с облегчением вышмыгнули из комнаты, опекунская Мариванна пообещала мне большие проблемы, Филипыч, плюнув в сторону гадюшника, тоже удалился. Тамарин быстро собрал свой чемоданчик, бросил использованные перчатки в корзину и пошел в ванную мыть руки. Ларионов уходить не торопился.

– Присядь-ка, – сказал он, переходя на ты и кивая на диван.

Я закрыл чемодан, поставил его на пол, сам уселся.

– Че у вас весь пол разрисован? Сатанисты что ли? – спросил Ларионов.

– Да так, дурью маемся, Дух Наполеона вызывали.