Читать книгу "Подлинная форма близости - Ричард Шварц"

возможность углубить доверие и взаимопонимание между ними. Как выяснил Готтман, пары всегда будут прибегать к нападкам в спорах. Цель не в том, чтобы научить их всегда бороться честно, а в том, чтобы помочь им устранить внутренние повреждения и впоследствии восстановить связь «я + я». Давайте немного поговорим об этом процессе восстановления.

Возмещение ущерба

Исследование Джона Готтмана показало, что форма ссоры в меньшей степени предсказывает проблемы в браке, чем то, сколько времени потребуется паре, чтобы вернуться в нормальное русло. Похоже, ключ к помощи паре заключается не столько в уменьшении количества или даже интенсивности ссор, сколько в улучшении процесса восстановления после конфликта. Проблема в том, что экстремальные защитники каждого партнера склонны терроризировать изгнанников другого, увеличивая бремя каждого из пары и усиливая восприятие другого как опасного. Если вскоре после ссоры каждый из партнеров сможет перейти под управление «я», позволить другому высказаться о влиянии ссоры на их отношения, а затем принести искренние извинения от лица частей, которые причинили боль, ни один из партнеров не останется с дополнительным бременем.

Кроме того, если восстановление проходит быстро, каждый партнер учится верить в то, что ситуация может быть непростой, но способен быстро восстановиться. Это знание помогает партнерам не паниковать, когда их защитники вступают в конфликт. Нередко ссора страшна не из-за конфликта, а из-за страха, что она приведет к дням или неделям отдаления и взаимного презрения. Как только у пары появляется уверенность в том, что разрыв в их отношениях временный, гораздо легче сохранять управление «я», даже если защитные механизмы активизируются. Мы подробнее расскажем об этом процессе восстановления ниже.

«Я» в шторме

В течение следующей недели контролер Кевина появлялся несколько раз, но что-то изменилось. Мужчина сказал, что чувствовал, как контролер поднимает голову, и несколько раз он действительно пытался остановить его, но не смог. Однако пока контролер донимал Хелен, он ощущал себя почти наблюдателем, думая, что тот, вероятно, почувствовал необходимость дистанцироваться от нее, поскольку Кевин был уязвим во время сеанса. Он заявил, что это был очень странный опыт — одновременно ощущать презрение контролера и спокойствие своего наблюдающего «я».

У Хелен был похожий опыт. Когда она отвечала на вызов Кевина, ее ярость тут же возрастала, и она чувствовала обычные физиологические всплески; но женщина также поняла, что остается на некоторой дистанции от ярости и разговаривает с ней внутри. Она сказала, что напомнила ярости о том, как я предсказал поведение Кевина и как его контролер делал свое дело. В каждом случае после двух-трех резких перепалок оба быстро успокоились и исправили ситуацию, и в это время Кевин говорил об опасениях контролера по поводу его открытости во время сеанса.

Когда защитник берет верх, нежные изгнанники полностью сливаются с ним. Важный сдвиг происходит, когда вы способны поддерживать своего рода двойственное сознание, при котором, даже если не можете остановить какую-то часть, где-то внутри вы знаете, что это временно: сгустились грозовые тучи, но солнце скоро вернется.

Когда вы можете оставаться «я» во внутреннем и внешнем шторме, перспектива, которую вы способны сохранить, во многом способствует замыканию порочных циклов, которые заставляют пары бушевать неделями, месяцами или даже десятилетиями. Вы можете удержать других защитников, которые обычно вмешиваются (безнадежность, страх быть покинутыми, отвращение к себе или чувство загнанности в ловушку), от обострения ситуации и вместо этого способны быстро вернуться к управлению «я» и все исправить. Со временем вы обнаружите, что можете даже уговорить защитников отступить до того, как они возьмут верх, но это произойдет только после того, как ваши изгнанники станут гораздо менее уязвимы.

В следующие недели Хелен сообщила, что контролер Кевина иногда «заходил на огонек», но во время двух-трех таких появлений она смогла не заглотнуть наживку. Вместо этого женщина настойчиво напомнила Кевину, что он больше не может разговаривать с ней в таком тоне, но без обычного всплеска эмоций. Ее сердце оставалось открытым для мужа — даже когда она останавливала его, ей было жаль его за то, что он все еще настолько хрупок и полагается на контролера. Кевин тоже не забывал эти эпизоды. Он вспомнил, как поразился, обнаружив, что, когда Хелен оставалась спокойной и мыслила ясно, его контролер немедленно отключался. Поскольку реакция Хелен больше не подпитывала его, он иссяк. Кевин также пошутил, что считает эту способность Хелен очень сексуальной.

Когда вы сами себе главный опекун

То, чему научились Хелен и Кевин, — обычное явление для конфликтов в целом. Когда жестокие части встречаются с «я», они теряют самообладание. Следовательно, когда один из партнеров сохраняет управление «я» и сопротивляется приглашению на предсказуемый танец, схема нарушается. Иногда спровоцированный партнер сначала обостряет ситуацию, пытаясь вовлечь другого, но если тот остается невозмутимым, то игра меняется. Однако хочу еще раз напомнить, что сохранять управление «я» перед лицом защитников вашего партнера очень трудно до тех пор, пока ваши части не будут доверять вам как главному опекуну. Когда вы можете дать себе хотя бы часть того, что вам нужно, как это сделала Хелен, вспышки гнева партнера гораздо больше похожи на детские истерики, чем на угрозу вашему благополучию. Вдобавок вы становитесь намного привлекательнее для партнера.

Писатель Джон Уэлвуд хорошо описывает этот процесс: «Когда я больше не возлагаю на свою партнершу то, что по сути является духовным томлением, это освобождает ее от огромного бремени — заставить мою жизнь работать, заполнить мою пропасть, быть инструментом моего спасения. Это также позволяет мне видеть и любить ее как реального человека и ценить настоящие дары, которые она привносит в мою жизнь»[36]. Когда Кевин сказал Хелен, что будет работать с этим ребенком, он начал снимать бремя заботы о нем с ее плеч и стал терять «материнскую привязанность», которая мешала ему по-настоящему увидеть ее.

Кроме того, поскольку оба партнера становятся главными хранителями своих частей, им больше не нужно создавать неоизгнанников в другом человеке. Их прежняя потребность в том, чтобы партнер избавился от определенных частей, была вызвана уязвимостью их изгнанников и стремлением защитников привлечь партнера для определенного ухода за этими изгнанниками. Когда ваши изгнанники доверяют вам, поведение партнера становится не столько вопросом неотложной важности, сколько тем, что может вас заинтересовать.

На более позднем сеансе Кевин смог приблизиться к этому ребенку и полюбить его, в этот раз под наблюдением Хелен. Он был свидетелем сцен, когда ребенок отчаянно плакал в кроватке и никто не приходил к нему. Он слышал, что у его матери была послеродовая депрессия, но никогда особо не задумывался об этом. Теперь он