Читать книгу "Магия слов. Используйте силу лингвистического интеллекта, чтобы управлять реальностью - Паоло Борзакьелло"

не получается понять, врет он или нет. Я хотел перевести взгляд на Гавриила, чтобы понять хотя бы по нему, шутка ли это, но решил его игнорировать. Люцифер безукоризнен и бесстрастен. Интересно, у него так само собой получается, или он долго тренировался?

«А вам, Люцифер, откуда знать, что случится что-то плохое?» – спрашиваю его тихим голосом.

«Технически, Леонард, я и не могу знать. У меня есть божественный дар проникать в мысли обитателей Земли и высших миров. Естественно, Лиза – исключение. Ну и милые девушки, с которыми вы имели удовольствие познакомиться и которые со мной очень близки с незапамятных времен и по причинам, среди которых в том числе не особо ангельские утехи, нашептали мне на ушко, что сегодня в Лондоне произойдет нечто совершенно возмутительное. И они не уверены, что Лиза в курсе. Не исключено, что речь идет сугубо о человеческих делах, которые сплетаются в сложный долгосрочный замысел. Давайте пройдемся».

Эти двое сразу направляются к выходу. Я иду за ними.

Мы оставляем Apple Store за спиной, проходим мимо самой фотографируемой телефонной будки на планете (мы с Элизабет здорово развлеклись, снимаясь и накладывая разные эффекты для ее Snapchat) и направляемся к площади напротив рынка. Мы с Люцифером впереди, Гавриил позади, как будто телохранитель. Какой-то парень божественно играет на акустической гитаре, а голос у него такой, что невольно задаешься вопросом, почему он до сих пор не звезда, с миллионными тиражами альбомов. Может ему это неинтересно. А может, не хватило таланта (если он вообще есть, естественно). Как я всегда пишу и говорю: умение что-то делать без умения рассказать об этом – бесполезно.

«Предположим, что я верю в вас, в ангелов, в целом во все это, Люцифер, что же должно случиться?»

Люцифер по-прежнему шагает, глядя перед собой.

«Некто в депрессии и с серьезными личными проблемами сегодня днем решит со всем покончить и взорвать станцию метро “Площадь Пикадилли”. Взрыв, само собой разумеется, приведет к немедленной смерти всех пассажиров подходящих поездов, людей на платформах и тех, кто окажется в этой зоне. Кроме того, произойдет утечка газа. Искра довершит дело, и сегодня в 18.14 целый квартал Пикадилли пострадает от взрывов и обрушений. В 18.34 общее количество погибших возрастет до 4234. А к двенадцати часам ночи к ним добавятся скончавшиеся от полученных ран, и число станет 4756. Поначалу власти обвинят террористов, но террористы к этому не имеют никакого отношения. Виноват лишь один совершенно заурядный человек, у которого пары клепок в голове недостает».

Я молчу. Не знаю, что сказать, во что верить. Рациональная часть меня вопит во все горло, что это наверняка колоссальный бред, розыгрыш, устроенный этими двумя персонажами, чтобы выставить меня в дурном свете или усложнить работу. Инстинкт же не нашел ни одной погрешности в том, что сказал Люцифер. И речь не об отсутствии невербальных сигналов, я просто это печенкой чувствую. В голове за секунду вихрем проносится мысль о Элизабет: а что, если она сегодня пойдет именно туда? Вдруг решит вернуться в магазин кроссовок, и заодно прогуляться? Инстинктивно кладу правую руку в карман брюк, чтобы проверить телефон. В любом случае я должен ее предупредить. Больше того, мне следует предупредить всех, кого знаю! Меня начинает слегка потрясывать.

«Дыши. Все по порядку. Ты будешь беспокоиться лишь об одной вещи за раз, а сейчас будь здесь, вовлеченным и сконцентрированным», – уговариваю я себя. Я знаю, что когда дышишь неправильно, мозг подвергается стрессу и рассматривает все как опасность, поэтому побуждает тебя действовать инстинктивно, что часто приводит к принятию ошибочного решения. Потенциально опасно принимать решение, когда ты не в себе или не имеешь времени подумать. Поэтому я постоянно твержу: сначала расслабься, потом решай.

«И что вам нужно от меня?» – спрашиваю я, чтобы отвлечься от своих мыслей.

Музыка гитариста сменилась говором торговцев и их покупателей. Мы стоим рядом с лотком индианки, у которой я пару раз покупал освежитель воздуха с запахом ванили. Послушать ее, так там чистейшая эссенция, единственная в мире. Прекрасный продавец. Я возвращаюсь в настоящее.

«Мы хотим, чтобы вы вступили во взаимодействие с этим человеком и убедили его отказаться от своего намерения. Переговоры, Леонард. Ведь именно это, говорят, вам удается лучше всего. Вам нужно проникнуть к нему в голову и заставить передумать».

Рацио и инстинкт спорят вовсю: бред или достоверная новость?

«И почему же вы не действуете? Ведь по вашим словам вы ангелы и демоны, так что способны на всякие крутые штуки».

«Потому что мы не можем обращаться к вам, смертным. Что забавно, если вспомнить, как вы обвиняете в большей части своих проблем мистические космические силы. А ведь все всегда делали и делаете сами. Мы, создания другой системы, мало когда можем вмешаться, уж поверьте. Все неприятности этого мира – ваших рук дело. Как бы то ни было, вернемся к делу. Вопрос высочайшей важности».

На данный момент инстинкт предлагает мне уйти, попрощавшись на ходу с обоими моими странными спутниками, вернуться домой и почитать что-нибудь. Я действительно получил огромный гонорар, но также верно, что я предвкушал возможность насладиться лишней минутой спокойствия. Технически это не прямое распоряжение Лизы, поэтому я могу уклониться. Но соблазн силен: предположим, что этот тип действительно существует и действительно хочет себя взорвать. Может получиться прекрасная тренировка. В конечном счете именно так я и добился успеха: при каждом удобном случае применял ко всем техники и принципы, о которых прочитал в книгах. Когда во время лекций или семинаров кто-нибудь упоминает о моих способностях словами: «вам легко говорить» и что «ваш случай особенный», я обычно отвечаю, что так и есть: мой случай особенный. Я вкалывал больше других, я учился больше других, я практиковался больше других. Вот почему. Значит, я потренируюсь на психе, готовом разрушить Лондон. Если бы мои ученики и мои читатели были бы сейчас здесь, они предложили бы мне поднапрячься и показать, на что я способен. Предвкушение вызова так волнует. Страшно признать, но на мгновение я даже забыл о печальной вероятности, что все это правда, о жизнях, подвергающихся опасности, о Элизабет. Когда мой разум срывается с цепи, бывает трудно за ним угнаться.

Люцифер резко останавливается. Я, очевидно, тоже.

«Итак, Леонард, что скажете: хотите спасти