Читать книгу "Баллада о Чертике - Збигнев Бжозовский"

может, и не такой уж он был святой. Над изголовьем кровати, однако, висит свадебная фотография в золоченой овальной рамке. Рамка сияет прямо как нимб.

В кухне Гжибовская:

— Если у него самец, наверняка выздоровеет, хуже, когда самка.

— Вот, и войну пережил… — делится с нами, почему-то именно с нами, Карчмарек.

Приходит Новачек, веселый, открывает дверь в комнату.

— Добрый день! А вы, я вижу, получше выглядите!

— Какое там…

— Про пенициллин еще не слыхали? Что-что, а уж пенициллин непременно поможет.

— …

— Ну чего это вы, пан Карчмарек?! Выше голову.

Мы выходим, спотыкаясь в темных сенцах. Идет дождь.

Через несколько дней — говорят, уже все.

— Когда?

— Ночью. Верней, под утро.

На деревьях белый иней.

— Все умрем, — говорит Весек.

Вечером мы заходим. Становимся в сторонке. Отца Карчмареков стерегут огоньки двух свечей. Руки у него сложены. Нам случалось видеть покойников, но сейчас можно разглядывать без помех. Мы стоим тихо. Через минуту закрываем за собой дверь.

— Если б можно было не умирать…

— Дурачок. Никто тебя не избавит. Хотя… это еще через сколько лет.

— Но когда-нибудь и ты умрешь.

Воздух очень холодный, дни все короче, чувствуется, что скоро зима.

В самом начале весны стоим мы с Карчмареками, Весеком и Мухой возле дровяных сараев. Рассуждаем, кому легче умирать: верующим или неверующим.

И как лучше: просто когда смерть придет, или если думаешь, что умираешь ради кого-то.

— Мировой был у вас отец.

Карчмареки кивают, но говорить им не хочется.

— Хорошо бы так жить, чтоб поездить по свету…

— И чтоб куча денег была.

— Ну и какой толк от этих денег? Лучше… лучше быть знаменитым…

У Весека была довоенная хрестоматия. В ней написано про одного такого… его повесили, а мог бы спастись, если б сказал неправду. Внизу нарисовано дерево.

— И зря не сказал.

Оттепель. Смеркается. Кругом все черно-синее. Следы на снегу глубокие.

— Живет человек — и что?.. Как жить-то и как умереть?

— Ладно вам, расфилософствовались, — махнул рукой старший Карчмарек. — Пошли, — говорит он брату, — нам пора.

Мы расходимся в разные стороны. Как будто все же, чтобы поискать ответ.

Из книги

«Балконы и шляпы»

Перевод К. Старосельской.

Орел Демокрита

— По полю идет человек. Поле пустое, без единого деревца. Погода ясная. Почти нет ветра — это важно. Вдруг на голову человека плюхается черепаха и раскалывает ему череп…

— Белиберда какая-то, — пожал я плечами. — Ты, конечно, извини, Богдан, но я тебя спросил про Метека.

Богдан минуту помолчал. В глазах его мелькали тени деревьев, проносящихся за окном нашего вагона. Поезд опаздывал и теперь мчался, наверстывая упущенное.

— Сперва, с твоего позволения, про белиберду, как ты выразился. Дело в том, что человек, который шел по полю и таким странным образом расстался с жизнью, был лыс. Над ним пролетал орел, неся в когтях черепаху. Чтоб полакомиться черепашьим мясом, орлу необходимо было разбить панцирь. Плешивую голову он принял за валун. Вероятно, лысый приостановился. В сумерках у птиц, даже у орлов, зрение слабеет. История эта произошла или могла произойти в древности.

Артур рассказывал, что казус лысого анализировался Демокритом. По мнению Демокрита, все, что с нами случается, заранее предопределено. Существуют причины, которые неизбежно вызывают те, а не иные последствия. Черепаха вышла из воды, побуждаемая, очевидно, могучей силой инстинкта. Для выведения потомства нужно, чтобы черепашьи яйца основательно прогрелись в теплом песке. Голод выгнал орла на охоту. Его добычей стала черепаха. Ну а лысый? Лысый, как всегда, в это время возвращался домой.

Богдан наклонился ко мне:

— Пожалуйста, не упрекай меня в наивности. И не настолько уж я сентиментален. Внезапная смерть лысого, конечно, драматична, но в конце концов дело происходило много веков назад. Правда, почти все мы лысеем (и это сознаем), а у Метека, когда я его видел в последний раз, голова была просто как бильярдный шар… Не в том суть. Годы, к сожалению, бегут. Мы лысеем, и ничего тут не попишешь… Однако…

Вообрази эту минуту. Фаэтон в своей солнечной колеснице уже достиг горизонта. По тропинке, бегущей вдоль оливковой рощи, пастушка гонит домой овец. Юноши играют на свирелях. Идиллический вечерний покой. Все какое-то обыденное, непримечательное и… мелкое. А тут вдруг что-то огромное.

Услыхав шум орлиных крыльев, лысый наверняка задрал голову. Может быть, перед тем он выпил немного вина. Представь себе именно эту секунду. Долю секунды. Беспредельное удивление лысого, на голову которого с ясного неба внезапно падает черепаха.

Демокрит, как известно, родоначальник атомистики. Даже если саму идею атома ему подсказал Левкипп. Даже если, еще не зная о существовании гравитации, Демокрит считал, что атомы соединяются между собой по принципу «дырочка-крючок».

Помнишь наши студенческие споры? Ребята с физфака тоже учили философию. Для Метека занятия не прошли впустую. Философия была на первых двух курсах. И уже тогда поговаривали, что Метек — один из тех, кто постарается пробить себе дорогу в науку.

Желающих было немало, но именно Метек своей курсовой заинтересовал декана. Не знаю точно, был ли это полностью оригинальный проект или только любопытная разработка. Какой-то суперсовременный прибор.

— Метек иногда проявлял чрезмерную гибкость…

— Не знаю, чрезмерную ли, думаю, такую, как надо. Квартиру он получил один из первых, быстро защитил диссертацию. Потом я на несколько лет потерял его из виду. Но фамилию слышал часто — она постепенно начала приобретать вес. Появился и довесок в виде слова «доцент». Доцент доктор. Метек много разъезжал, представительствовал. С Янкой разошелся давным-давно. Был женат, кажется, в третий раз. Быстро лысел: проплешины ото лба тянулись прямо к темени.

Когда мы встретились, он очень обрадовался. Зашли выпить кофе; незаметно переключились на более крепкие напитки. Я ему тогда немного помог в одном деле. Он скоро нашел способ меня отблагодарить. Да, Метек умел жить…

— А та история, вокруг которой было столько шума? Премиальные сотрудникам, обслуживающим циклотроны, начислялись в зависимости не от подлинной энергии альфа-частиц и дейтронов, а от величины частиц. Это якобы способствовало генерированию никому не нужных частиц, больше того: с помощью дефлектора отбирались целые атомы, которые потом приходилось наново расщеплять. В печати появилась резкая критика. Кажется, там все перетряхнули.

— Что-то он мне об этом говорил. Но Мечислав был достаточно искушен для того, чтобы не встревать в подобные ведомственные игры. Трудности — это всего лишь люди. Были ли у него враги? Да, немало, притом влиятельные. Под него подкапывались. Я сам слышал такое мнение: «Что-то вроде он делает, но если хорошенько присмотреться…» Человек, который это сказал, не стал даже