Читать книгу "Русь-XXI. Повесть о ненастоящем человеке. - Влад Тепеш"

class="p1">Дредноутское училище? Дредноут — вроде же класс кораблей? Или нет? Надо будет узнать попозже, что это за фигня.

— М-м-м... Понятно. Действительно хорошая перспектива, да... Жаль, если бы не состояние здоровья — я бы хорошенько подумал на эту тему...

— Финансовая сторона решаема, — сказал Ушаков. — Академия за свой счет проведет ваше обследование по высшему разряду и если ваш недуг излечим — еще и лечение оплатит.

Я усмехнулся.

— Знаете, я вам отвечу то же самое, что и Маслову. В самую престижную академию, где учатся графья, а простолюдинам открывается перспектива самим стать дворянством — туда должны валом валить кандидаты — только выбирай! В чем подвох?

Ушаков притормозил на светофоре и сделал неопределенный жест.

— В том, что на самом деле все не так хорошо, как вам кажется. Туда действительно валом валят кандидаты — процентов девяносто заваливают первый же тест. Причем главнейшее требование указано в самом названии профессии: «дредноут» переводится на русский как «бесстрашный», «тот, кто ничего не боится». Тот, кто хочет быть дредноутом, должен соответствовать этому определению. Но беда даже не в отборе. Понимаете, джаггернауты и дредноуты — очень опасные профессии. Самые опасные профессии на свете, я бы даже сказал. Флот, наземные войска, летчики — у них хороший шанс отслужить контракт, не увидев врага и не вступив в бой. Ну какие там враги в обычное время? А вот если вы джаггернаут или дредноут — вы совершенно точно врага встретите. Я не стану пугать ежа голой жопой, потому как вы уже врага встретили и победили, не имея не то что дредноутского доспеха, но даже оружия. Однако служба опасна, а враг кошмарен. Вы сами видели.

— Дредноутский доспех? Типа, такой бронированный скафандр с моторчиками?

— Он самый. Так вот, тут поймите какая штука: если у человека фантастические личные данные, как физические, так и морально-волевые, то он найдет свое место в жизни. Вот как вы: побеждаете на арене, каким-то образом заводите знакомства с такими персонами, как госпожа Итагаки. Вы нашли свое место в жизни даже вопреки амнезии. Вам не особо-то и нужна академия князя Аскольда. Да, служба дредноутом — один из самых мощных «социальных лифтов». Выпустился — уже рыцарь по умолчанию, потому что дредноуты буквально и есть нетитулованное дворянство. Хорошо отслужил один-два контракта — заработал хороших денег и сохранил рыцарский ранг пожизненно, продолжил службу — там и титул не за горами. Быстрейший путь из грязи в князи. Беда в том, что подавляющее большинство желающих не может воспользоваться этим лифтом. Не подходят они. То ли кишка тонка, то ли мало каши ел, то ли ума не палата... А те, которые могут, обычно и без него устраиваются. Вас, допустим, много кто наймет с радостью, на ту или иную должность. Вам не нужна академия. Потому-то граф Маслов и вынужден искать кандидатов днем с огнем.

— Понял, спасибо за сведения. Впрочем, я еще в тюрьме отказался от этого предложения, и совсем по другим причинам. Я уже погеройствовал — а в награду решетка. Все, теперь пусть геройствует кто-то еще, а я свой урок усвоил.

Ушаков подбросил меня до адреса, который я ему назвал — как раз возле «Шика», я же не дурак домой возвращаться при таких раскладах. Я поблагодарил его за помощь, а также его шефа, и пообещал подумать насчет визиток, но не сразу, а когда протрезвею, потому как сейчас мне хочется только надраться до беспамятства.

Он уехал, а я огляделся по сторонам и двинул через «поле дураков» в район «заброшенок». И да, вино я пить не буду: где гарантия, что граф Борисов не тот самый «господин в кресле-коляске»?

Еще одно шокирующее открытие

Мне повезло: Семен оказался на месте, потому как «подпольный колизей» готовился к очередным боям.

— А ничего так ты пластырем-то обклеился, — протянул он, когда меня пропустили в его кабинет.

— И не говори. Сегодня со мной такой пердюмонокль случился — ты не поверишь.

— Вот оно что... значит, инфа оказалась точной. Вендиго?

Я кивнул.

— Угу.

Семен ухмыльнулся:

— А ты того... гигантище. Ты правда его голыми руками убил?

— Ага.

— Ну... респектище, что тут еще сказать. Выпьешь?

— Нет, спасибо, не в том положении. Я засветился, значит, да?

— Не то чтоб сильно. Просто появился слух, что человек, раскатавший на арене Фатала, и человек, раскатавший в парке вендиго — одно и то же лицо. Фото просочилось через полицию. Ты сам на себя не похож в пластыре, но некое сходство есть.

Я вздохнул.

— Блин, Семен, мне нужны документы поскорее.

— Я как раз сегодня узнал. Надежный паспорт, подлинный, только с переклеенной фоткой, и с чистой легендой, обойдется тысяч в пятьдесят.

— Так дорого?! — возмутился я.

— Простая карточка — тысяч десять, но с ней ты только от полицейского патруля отделаешься или номер в отеле снимешь. Любая серьезная проверка по серьезной базе данных — и ты спалился. То есть, предъявлять такой можно только тем, кто не имеет доступа к базам. Официально на работу не устроишься: спалит налоговая, что пенсионные отчисления идут на несуществующего человека. И границу не пересечешь, спалят погранцы, что такой паспорт не выдавался. Нужен реальный паспорт реального человека с «чистой» биографией, который умер либо по иной причине «отсутствует» и не появится, которого не будет искать родня и так далее. Фальшивый документ — фигня вопрос, но с ним далеко не уедешь. А реальный паспорт можно получить только у «донора». Есть и более техничные варианты — но они еще дороже, там надо дать крупные взятки, чтобы кто надо тебя куда надо прописал.

— Блинский блин... Тогда мне надо еще пару боев провести.

Семен покачал головой.

— А вот с этим вряд ли что-то получится. Кто в здравом уме согласится драться с челом, который голыми руками убил вендиго? Ну то есть, какой-то неадекват вполне может сдуру попытаться — но... понимаешь, мы не допускаем мисматчей, и я даже не представляю, где мы возьмем для тебя равного соперника.

— Вот же засада... Слушай, ну так с вендиго это, ужас и отчаяние сил придали, там было так, убей или сдохни, вот и выложился на двести процентов. Я ведь не буду точно так же выкладываться на ринге!

— Все не так просто, — вздохнул Семен. — Понимаешь, ты — убийца