Читать книгу "«Варягъ» — победитель - Глеб Дойников"

Если бы старший офицер мог читать мысли Руднева, то он почувствовал бы себя полностью отомщенным. Радостных и оптимистических в голове не было. Ни одной. Только усталость, неуверенность и пустота. Руднев чувствовал себя так, будто все эти две тысячи миль тащил крейсер на своем горбу. Причем он прочувствовал каждую из его семи тысяч тонн, каждый килограмм корабельной стали, казалось, отпечатался на коже следами от заклепок и ракушек на днище. Никогда бы Карпышев, сидя в Москве XXI-го века за компьютером и обсасывая в любимом форуме ошибки Руднева, не подумал, что простой переход в полторы тысячи миль на корабле — это такой адский труд! А ведь и штормов практически не было, и неприятеля больше не встречалось, и даже вездесущие британские крейсера как в воду канули, просто переход из пункта А в пункт Б, а вот поди же ты…

— Вениамин Васильевич, вам, как второму человеку на борту и без пяти минут командиру своего корабля по секрету скажу — и у первого после Бога на душе часто скребутся кошки. Но командир никогда не должен этого показывать подчиненным. А чтобы расслабиться — рекомендую посмотреть на бак, там Балк опять абордажников тренирует. Цирк, да и только!

— Да уж, абордажная партия для захвата броненосного крейсера в восемь тысяч тонн в двадцатом веке — это не цирк, это абсурд! Но абсурд необходимый. Не понимаю только, зачем он казаков туда включил? Они же заблудятся в коридорах или ногу на трапе сломают!

— Зато стрелять умеют и шашкой махать, кто знает, может, пригодится…

На баке мичман Балк, назначенный командиром абордажной партии, в который раз гонял своих подопечных. Его задача осложнялась тем, что перед «Варягом» стояла классическая задача с двумя зайцами, причем ловить надо было обязательно обоих. Если британские капитаны решат до конца выполнить свой долг, то ловить два разбегающихся в разные стороны крейсера будет весьма сложно. Хотя какие у них к чертовой матери могут быть долги перед Японией, не интернациональный же? Тем не менее, Балк решил подстраховаться, и если захват второго крейсера должен провести «Варяг», то первый он решил взять под контроль сам, с группой из одиннадцати казаков и парой десятков парусных матросов с «Корейца». Также за знание японского языка в абордажную команду был включен и поправившейся мичман Нирод, хотя поначалу он долго отнекивался. Последние десять дней Балк постоянно проводил тренировки в стрельбе из револьверов, а для казаков и в фехтовании. Раз в день, подогнав к борту угольщик или американца, тренировались в перепрыгивании с одного близко идущего корабля на другой. Для этого использовали аналог тарзанки, подвешенной к реям фок-и грот-мачт «Варяга». За один раз на каждой перелетали четыре громко матерящихся человека. На вопрос Руднева: «и как тебе, Вася, пришла в голову такая хрень?», последовал честный ответ: «видел в старом фильме про пиратов, всегда хотел попробовать, а возможно ли это на практике, завтра узнаем».

Со стрельбой не было проблем у казаков. Народ собрался бывалый, и после каждой серии матросов с «Корейца» на всякий лад повторял пущенную Балком шутку о куче дерьма и брызгах.[42]Зато в цирковых номерах уверенно лидировали бывшие специалисты по парусам с «Корейца» — несколько лет практики лазания по реям при любой погоде даром не проходят. А вот казаков уже несколько раз под веселые и соленые шутки матросов вылавливали из воды шлюпки, на такой случай буксируемые за кормой «Варяга».

После первого раза казацкий урядник попросил его благородие «не издеваться над казаками». В ответ Балк предложил ему пари. Если трое казаков, вооруженные шашками, смогут его, Балка, «порубать в капусту», то тогда все казаки освобождаются от тренировок. Если безоружный Балк в течении пяти минут не будет ни разу задет, то тогда они больше не жалуются и выполняют все его приказы без обсуждений и пререканий. После минутной паузы урядник поинтересовался самочувствием его благородия мичмана. После разъяснений, что вместо шашек будут использоваться ножны, так что рубать будут не насмерть, а понарошку, шоу таки состоялось. Со стороны казаков выступали наиболее заинтересованные лица — двое свежеискупавшихся в февральской водичке и согретых парой стаканов спирта, и сам урядник.

Хотя Руднев видел не один десяток голливудских и китайских боевиков, воочию убедится, на что способен рукопашник высокого класса, он имел шанс впервые. Первые две минуты Балк танцевал, уклонялся, исчезал из-под ударов, все больше распаляя противников. Он то нырял под удар, то перемещался к замахивающемуся противнику, и или прилипал к нему, становясь неуязвимым для него и двух остальных, или не сильным, даже ленивым толчком опрокидывал того на палубу. Пару раз он, неуловимым для глаз движением, оказывался за спиной у кого-то из казаков, причем коллеги последнего не всегда успевали затормозить сами или остановить имитирующие шашку ножны. На третьей минуте поединка Балк все же пропустил удар. Распаленный своими непонятными промахами и смехом окружающих, получив очередную плюху от брата-казака, урядник Шаповалов разозлился и показал, что не зря казаки не одну сотню лет были непререкаемым авторитетом в сабельных сшибках для всех народов у любых границ Российской империи. Балк хоть и успел подставить под ножны руку, все же был сбит с ног и откатился по палубе на несколько шагов. Но вот когда он встал, выяснилось, что звереть могут не только казаки. Через десять секунд на палубе сидели трое обезоруженных и обескураженных казаков. Никто из них или из наблюдавших за боем не смог точно сказать, что и как сделал Балк. Вроде бы ближайшего к нему казака он сбил с ног, как-то хитро крутанувшись, еще когда катился от удара. Потом у него откуда-то возникли в руке ножны, которыми он отбил удар и тут же огрел по голове урядника, а третий казак так вообще как бы сам натолкнулся на ногу Балка. Но почему-то головой…

После этого фраза Балка: «Господа, простите, погорячился, пари вы выиграли», — прозвучала в полной тишине как утонченное издевательство. Впрочем, урядник понял ее правильно, и сказал что «хоть я вас и задел, будь мы с шашками, а не ножнами, порубили вы бы нас троих в капусту… Больше вы от моих и писку не услышите».

Писку и правда не было, хотя мата хватало, ну да куда же без него в России, тем более на войне? Теперь по вечерам Балк с урядником рубились на баке. Посмотреть на этот, по выражению Руднева, «китайско-казацкий сериал» собирались обычно все свободные от вахты, включая и его самого. На приватный вопрос Балку, а зачем это ЕМУ это надо, Василий ответил, что серьезно фехтованием на чем-либо длиннее ножа никогда не занимался, и ему есть чему поучиться у урядника.

К моменту остановки британского угольщика Балк еще не считал абордажную команду достаточно натренированной для того, чтобы брать его на ходу. Его, как положено, остановили сигналом и холостым выстрелом. Потом на шлюпках подвалила абордажная партия и после проверки судовых документов капитану объявили, что так как военная контрабанда, груз угля, направляющийся в Йокосуку, превышает 50 % от общего веса груза, судно реквизируется. Удалось потренироваться только в беготне по коридорам и трюмам незнакомого судна. Первый «учебно-боевой» захват корабля на ходу довелось произвести десятого февраля.