Читать книгу "Одного раза недостаточно - Жаклин Сьюзан"

Первые три недели дались Дженюари нелегко. Но это были первые три недели самостоятельной жизни. Она сама принимала решения. Особенно тяжелой была первая неделя. Дженюари едва заставила себя сообщить новость Майку и Ди. Глаза Ди сердито сузились, но не успела она возразить девушке, как вмешался Майк.

— Я подозревал, что ты захочешь снять себе квартиру. Многие девушки так поступают. Если ты действительно этого хочешь… ты имеешь на это право.

Ди настояла на том, что они осмотрят квартиру, прежде чем Дженюари подпишет договор. Эдгар Бейли остолбенел, когда Дидра переступила порог его жилища.

— О, мисс Грейнджер… то есть миссис Уэйн… я понятия не имел, что Дженюари — ваша дочь.

Дженюари поняла, что он едва не упал в обморок из-за того, что согласился на двадцать пять долларов в месяц.

— Здесь что, только одна комната? — спросила Ди.

— Но она такая просторная, — сказал Эдгар Бейли. — Я рад, что среди моих вещей, у меня дома, будет жить такая девушка, как Дженюари.

Ди прошла мимо него, раздвинула шторы и застонала.

— Боже, Дженюари, окно выходит во двор.

— Точнее, в сад, — робко уточнил Эдгар Бейли.

— Только одна комната и мало солнечного света. Наверно, таковы вкусы нынешнего поколения, — вздохнула Ди. — Эти апартаменты — для бродяг.

Эдгар Бейли оживился.

— Миссис Уэйн, это очень хороший дом. Ди только отмахнулась.

— Ну, мы можем сделать интерьер более радостным. Убрать эти ужасные шторы… сменить ковер… купить новые подушки на диван…

— Миссис Уэйн…

Судя по дрожащему голосу, Эдгар Бейли был близок к истерике.

— Тут нельзя ничего менять. Эти шторы были сделаны специально для меня…

Но Ди уже удалилась на кухню. Дженюари проследовала за ней, поспешив успокоить мистера Бейли обещанием оставить все в нынешнем виде и сказав, что ей очень нравятся его расшитые цветами занавески.

Она подписала договор поднайма и переехала первого октября. Дэвид прислал ей драцену в горшочке. Мистер Бейли оставил букет так и не распустившихся роз и короткую записку с пожеланием удачи. Линда подарила ей блокнот из «Бергдорфа» с выгравированным именем и адресом Дженюари. В пять часов Майк принес бутылку шампанского. Они охладили его и выпили, потом Майк, улыбаясь, осмотрел квартиру.

— Знаешь что? По-моему, это отлично. Ты всю жизнь жила с людьми. В школе, в больнице. Пора побыть наедине с собой.

Ди заехала за ним в семь. Они отправились на вернисаж. Ди прихватила с собой корзинку с деликатесами.

— Это тебе пригодится… тут несколько банок копченых устриц… не хмурься. Дэвид их обожает. Просто положишь устрицы на эти маленькие импортные крекеры. Еще Дэвид любит то, что я называю крысиным сыром. Порежешь его кубиками и воткнешь в них зубочистки — Дэвид будет счастлив. Кстати, как дела у вас двоих?

— Он прислал этот цветок, — ответила Дженюари. Ди улыбнулась.

— Мы с Майком слетаем ненадолго в Европу. Я приму участие в лондонском турнире по триктраку. Мы скоро вернемся. Нам очень жаль, что ты останешься в этой мрачной маленькой квартире и будешь работать. Я могу до отъезда сделать для тебя что-нибудь, кроме признания в том, что я не завтракаю? Дженюари заколебалась.

— Карла… сейчас в городе?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я бы хотела взять у нее интервью. Ди сухо засмеялась.

— Она никогда не дает интервью. Не потому, что подражает Гарбо либо Говарду Хьюзу. Просто она — глупая полька. О, Дженюари, только не говори мне, что все нации равны по уму. Я знаю Карлу, она действительно глупа. Она не читает книг. Никогда не голосует. Ее не интересует ничто, кроме личного комфорта. Да, она в городе. Звонила мне вчера. Честно говоря, я была слишком занята, чтобы встретиться с ней. У Карлы есть некоторые странности. Она не ест ленч на людях. Собираясь на обед, требует представить ей заранее список гостей. Это смешно. Можно подумать, что она — Нуреев или принцесса Грейс. Карла — всего лишь бывшая актриса, которая по каким-то необъяснимым причинам до сих пор пользуется вниманием прессы.

Прощай интервью с Карлой.

Дженюари поблагодарила в записке Дэвида за цветок. Позвонив, он сообщил, что уезжает из Нью-Йорка по делам на несколько дней. Обещал по возвращении тотчас связаться с ней по телефону. С тех пор прошло десять дней. Она обедала с Линдой или с кем-нибудь из девушек в редакции. С удовольствием возвращалась домой, чтобы поработать над статьей и почитать. Купила портативную пишущую машинку и научилась печатать двумя пальцами. Линда периодически виделась с Китом, но он не вернулся к ней по-настоящему. Он проводил большую часть времени в ее квартире, но держал свои вещи в «коммуне».

— Мне кажется, что он приходит ко мне, потому что ему нравится мой душ, — призналась Линда. — Мы снова вместе… но все не так, как прежде.

Она отказывалась смотреть спектакли авангардистского театра, но вместе с Китом стала уделять большое внимание своему физическому состоянию. Натуральная пища, двадцать разных витаминов, принимаемых ежедневно, плюс витаминные уколы, которые дважды в неделю делал доктор, — Кит называл его гением. Похоже, инъекции действовали неплохо: Линда, всегда излучавшая энтузиазм и энергию, сейчас казалась просто сгустком электричества. Она, похоже, вовсе обходилась без сна. Могла, позвонив Дженюари в три часа утра, закричать в трубку: «Эй, только не говори мне, что ты спишь! По девятому каналу идет потрясающий фильм с Богартом».

Майк сообщил открыткой, что Ди вышла в финал. Было нечто противоестественное в том, что Майк, величайший игрок, стоит возле жены и смотрит, как она бросает кость.

Сейчас, сидя в своей кровати и сочиняя первый абзац, Дженюари задумалась. Можно ли написать интересную статью без сарказма и яда? Дженюари смотрела на высказывание фотомодели с простоватым лицом, которая только что снялась в своем первом (и последнем) фильме. Ее роль была урезана до минимума из-за плохой игры, но девушка не жаловалась. «О, ко мне относились просто чудесно. Давали на завтрак бычью печень — я никогда не была такой тонкой». Боже, как обыграла бы подобные слова Сара Куртц!

Вздохнув, она подошла к пишущей машинке. Даже заявление Ди казалось фальшивым. Однако когда она произносила эти слова небрежным, ленивым тоном, они звучали забавно.

Дженюари заправила в машинку чистый лист бумаги и попыталась придумать новое начало. Возможно, если она напишет, что фотомодель страдает анемией и вынуждена есть печенку… или так: «Сохранять свою красоту Дидре Уэйн помогает…» Нет. Она вырвала лист из машинки. Можно придумать гораздо лучшее начало.

Она вставляла новый лист, когда зазвонил телефон. Все в комнате задрожало. Она забыла убавить громкость. Возможно, Линда хочет излить восторг от картины Богарта. Дженюари не поверила своим ушам, услышав знакомый голос:

— Привет, детка!