Читать книгу "Гремучий Коктейль 1 - Харитон Байконурович Мамбурин"

далеко не душкой. Осмотрев мою руку, он рассыпался диагнозами, среди которых превалировал «сам дурак», но подтвердил, что ничего страшного не случилось. Мышцам и связкам просто был нужен отдых и восстановление. Напоследок он выдал мне жирную желтую мазь в банке литра на полтора, велев ежедневно с утра смазывать чуть ли не всю руку, а затем, замотав ту сверху бинтами, послал на занятия. На вопрос «как я буду проделывать это одной рукой?» коновал пожал плечами и отвернулся. В общем, очень правильно я руку бинтами перетянул изначально, мышцы бы точно не выдержали даже одного выстрела из этой дуры. Что же у ревнителей-то всё оружие заточено на один удар…

…или с этой пушки надо стрелять с двуручного упора?

Моё негодование этими козлами (медиком и интендантом) держалось ровно до следующего дня, когда у нас случился «разбор полетов» от маэстро Медичи, где итальянец, в моих глазах, разумеется, затмил своим гадством нафиг обоих академских гадов, но не в мою сторону. Фурио были совершенно не интересны те, кто просто мирно ехал на лошади по маршруту, находил порталы и включал Резонанс. С точки зрения нашего буйного преподавателя, эта операция была настолько несложной, что её можно было бы доверить даже его левому сапогу. Оружие нацепили? В грязь лицом перед москвичами не ударили? Всё, молодцы, свой долг выполнили. А теперь давайте разберем некоего Дайхарда Кейна и его приключение, то есть настоящее закрытие настоящего портала, сопряженное с определенными неоднозначными сложностями!

Гад непричесанный.

Нет, как преподавателя я его понимал — интересная и неоднозначная «живая» ситуация, разбор которой мог бы принести много пользы будущим ревнителям. Но! Фурио Медичи сам был ревнителем-ветераном. А это, всё-таки, ремесло крайне далекое от преподавания. Итальянец не сумел правильно расставить акценты, поэтому из лекционного зала я выходил не подающим надежды перспективным пользователем гримуара, отличником боевой и идейной подготовки, а… отмороженным убийцей, на голубом глазу прихлопнувшим троих людей. То, что они впоследствии оказались не совсем людьми, да и ситуация подобное полностью и целиком дозволяла и оправдывала — для моих одноклассников делом было несущественным.

Самое интересное, что в основном «фи» мне высказывали за… вульгарное решение проблемы и скорость, с которой я это решение воплотил в жизнь. Мол, категорически неблагородно. Изначально, достойный дон, то есть ревнитель, должен был дать разобраться со столь тривиальной проблемой своим сопровождающим, а вот провались они — воспользоваться гримуаром либо Проявлением. А вот прямо выхватить оружие и начать шмалять, так это большое не комильфо с точки зрения достойных будущих ревнителей, только что заборовших крупный Каскад.

— Идиоты непуганые, — выставил я диагноз собственному классу, правда, уже сидя в собственной комнате. А затем поинтересовался у мелкого блондина, обретавшегося тут же, — Константин, ты свою Пиату сюда с утра выдернуть сможешь?

— Смогу, — пожал плечами погрязший в знаниях учебника аристократ, но тут же насторожился, — А зачем⁈

— На руку повязку наложить, — чистосердечно признался я, тут же каверзно спросив, — А ты о чем подумал?

Блондин молча покраснел, уткнувшись носом в книгу. Я подождал, а потом спросил: «Ну вот как ты такое себе вообще представил?». Он покраснел еще сильнее, уткнувшись прямо совсем. В итоге был вслух бит титулом извращенца. Правда чуть позже, закончив пыхтеть и возмущаться, неожиданно серьезно заговорил:

— Кейн, ты же понимаешь, что в Санкт-Петербурге пять лет не обучали ревнителей?

— Ну да, — пожал я плечами, — Известное же дело.

— Вот, — тон Азова стал чуть наставительнее, — Все по-настоящему желающие этим заниматься подавали заявления в Москву. Подали и в этот раз. А тут должно было быть засилье прибалтов, понимаешь? Тех самых, которые питерцам жить мешали раньше.

— То есть, ты хочешь сказать, что сюда в основном… — протянул я.

— Ну да, — пожал плечами мой юно выглядящий друг, — Деревенщины, а еще те, кого совсем не жалко. Ты вот, непонятная эта баронесса, Ренеев, опять же. Я. Так что здесь никого с пониманием нет. Вот и тебя «славят» последними словами…

— Но не ты, — проявил догадливость я.

— Потому что не дурак, — хмыкнул мой собеседник, — Повеса и задира, способный ударить женщину — это отличные качества для компаньона-защитника, но вот репутация быстрого на расправу убийцы — гораздо лучше!

— Говоришь так, как будто у тебя врагов полно, — хмыкнул я.

— У меня их нет, — широко, но бледно улыбнулся Костя, — А вот у рода полно!

Вообще, всё не так уж и плохо. Думаю, что в Москве меня бы уже давно на дуэль вызвали или что еще в таком же духе, а раз тут у нас неоперившиеся птенцы, ни шиша не понимающие в настоящей жизни, то мне всё это вызывающее поведение прокатывает на «ура». А старшекурсники, вернувшиеся доучиваться, молчат в тряпочку. Вообще не суются к полноценному первому курсу. Надо бы поискать себе советчика?

Так я думал еще целых два счастливых дня, ходя на занятия и получая утреннюю перевязку своей опухшей правой руки от юркой и хитрой Пиаты. Работавшей, кстати, за конфеты, о чем пришлось договариваться тихим шепотом под ревнивым взглядом юного и подозрительного Азова, который он, тем не менее, отводил каждый раз, когда я ему ехидно шептал «Как⁈». В смысле беззвучно, а то мало ли. С мелкой заразы станется начать шутки ради подкатывать ко мне прилюдно, а она ж мне по поясную пряжку… и вообще на вид ребенок ребенком!

Так вот, что случилось? А ничего особенного, просто мне пришло письмо из банка, оповещающее, что Коллегиальным Аукционом Магов на моё имя открыт счет, куда перечислено… четыреста тысяч восемьсот двадцать два рубля шестьдесят две копейки. Плата за энергонасыщенные камни, обрамлявшие портал. После уплаты налога, удержанного с меня до зачисления денег, так как счет пришлось открывать. Просили прийти, показать паспорт и завизировать открытый счет на себя с концами. Дело-то житейское, я раз — и стал вполне обеспеченным, да? Только кроме письма была еще и газета, а в газете была статья. Очень большая, очень жирная, упоминающая таких персон как князь Елецкий и вассал его, боярин Расхатов, в чьих владениях был обнаружен многолетний портал, а вот на фотографиях были очень даже хорошо знакомые мне рожи Яна и Андрея, явно обалдевшие от свалившегося на них богатства.

Тоже слегка обалдев от того же самого, я сразу после занятий двинулся в упомянутый банк, где долго страдал вместе с клерком, пытаясь левой рукой оформить такую же закорючку, как и на своих документах. Успешно дооформив на себя счет, я стал обладателем очень нехилой по местным меркам суммы, а заодно и обрёл знания, каким образом это произошло — маги действительно вели дела честно. Не совсем, конечно, полными придурками это выдающееся меньшинство не было, но в разрезе «межрасовых» отношений волшебники вели себя крайне щепетильно, пользуясь в ответ очень высоким уровнем доверия.

Поэтому, объяснял клерк, расчеты с ревнителями проводятся именно таким образом — закрывший портал или убивший иномировую тварь человек предоставляет городскому магу добытое, либо, в редких случаях, вызывает его на место, где лежит потенциально интересная добыча, а остальным занимаются уже сами волшебники через их КАМ. Оценка эссенциального наполнения, проверка качества, разделка, продажа, разумеется, так как всё-таки это аукцион, выплата гонорара добытчику и процентовка обработавшему всё магу. Процесс давным-давно отработан, осечек не бывает. Так что поздравляем вас, господин Дайхард, с вашей первой выплатой!

Поздравившись, я намылился домой в общежитие, но был перехвачен на выходе из банка двумя серьезными и очень суровыми товарищами в серых костюмах, сопровождаемыми парой полицейских.

— Валинов Сергей Юрьевич, господин Дайхард, — представился один из них, — Следователь первого класса. Имею честь и обязанность пригласить вас на беседу по известному вам поводу.

— А, вот почему меня в банке кофе так настойчиво угощали? — догадался я, — Повод-то точно мне известен?

Следователь лишь дёрнул на это губой и жестом пригласил в дожидавшийся нас мана-мобиль, отвезший всю компанию в Управу, где меня начали допрашивать. Вежливо, въедливо, много. Стражей закона интересовало всё и даже более. Я честно и максимально полно отвечал на все вопросы, касающиеся того, что происходило на Каскаде, припомнив почти всё, о чем мы говорили с егерями. Несколько заброшенных крючков о своем бывшем роде и о возможностях гримуара я показательно проигнорировал, сделав физиономии