Читать книгу "Черная смерть - Мстислав Константинович Коган"

себя одну единственную мысль. Вот теперь я и впрямь в полной заднице.

Глава 14

«Право сильного»

— Блоха загрызла льва, — ухмыльнулся пацан, — У тебя перерезана бедренная артерия. Если ничего не сделать, ты истечёшь кровью за несколько минут. Как иронично. Свинопас сдохнет прямо на куче свиного дерьма. Достойный конец для тебя, не находишь? Хотя знаешь… — он опустил меч, — я даже не буду тебя убивать, пожалуй. Дам возможность сохранить жизнь. Если ты упадёшь на колени и начнёшь у меня её вымаливать.

— Ты много пиздишь, — сплюнул я поднимая меч. Пацан был прав. У меня осталось минуты четыре, не больше. Потом потеряю сознание. Однако даже это время можно было потратить с пользой. Если уж и помирать, то не с обосранными портками.

Рывок вперёд. Шаг. Другой. Третий. Штанина липнет к ноге. Кровь начинает капать в ботинок. Удар. Косой, снизу справа. Лязг металла о металл. Шаг назад. Руку отвести. Удар снизу слева. В корпус. В последний момент изменить направление. В ногу. В бедро. Мечи скрежещут, входя в клинч возле гард. Рывок. Оттолкнуть. Вывести из равновесия. Ударить снова, пока противник в замешательстве. Быстрый колющий, прямо в грудную клетку. Лязг. Клинок отшвыривает в бок. Шаг назад. Над самым ухом свистит металл. Кожу на виске обдает потоком холодного воздуха. Со лба падает прядь срезанных волос.

Парень ухмыляется. Бьёт. Наискось сверху, пытаясь раскроить мне грудную клетку. Вольтом (уклонение от удара телом. Буквально — уворот в фехтовании) ухожу назад и в сторону. В глазах понемногу начинает темнеть. Воздух липким комом застревает в пересохшей глотке. По телу расползается липкая слабость.

Где-то возле входа слышны крики. Несколько моих парней преградили дорогу каким-то другим бойцам в цветах дворянина и о чем-то яростно с ними спорят. Походе к засранцу подоспела подмога. Или его нашли телохранители его папашки от которых он успешно улизнул.

Времени всё меньше. А я даже подойти к этому засранцу не могу. Он просто мне этого не даёт, используя на полную катушку длину своего меча. Дерьмо. Ёбаное сраное дерьмо. Надо что-то делать. Что-то решать. Сдохнуть вот так после всего пройденного пути будет неимоверно глупо. Зараза. Убит малолетним пиздюком. Да, этот пиздюк меч держал с восьми лет, а я всего-навсего полгода. Но всё равно…

Пацан начинает наступать, раскручивая меч. Пытается запутать. Обмануть и красиво добить, не дожидаясь, пока я сам истеку кровью и упаду на землю. Металл гудит в воздухе. Всё ближе. Зрение уже сужается до крохотной полоски прямо передо мной. В голове нарастает противный, тяжелый гул, заглушающий мысли. Надо что-то делать и быстро. Нельзя же так просто…

Я сделал неуверенный шаг назад, выигрывая себе несколько секунд времени. Вытянул из левой руки тонкие энергетические нити. Сплёл их в крохотный шарик, прямо под правой ногой дворянина. Отпустил. Шарик тут же лопнул, выбросив энергию во все стороны. Он был слишком слаб, чтобы дворяшка упал. Лишь на несколько мгновений вывел его из равновесия. Со стороны это выглядело будто он сам поскользнулся на размокшей от ночного дождя грязи. Нога поехала чуть вперёд. Он попробовал перенести на неё вес, чтобы удержать равновесие.

Рывок вперёд. Шаг. Другой. Удар. Справа сверху, наотмашь. Лязг металла о металл. Мечи входят в клинч. Враг с трудом, но отражает удар, всё ещё пытаясь сохранить равновесие. Чуть довернуть руку. Повернуть клинок плашмя. Упереться в него свободной ладонью со стороны лезвия. Со всей силы толкнуть от себя. Толкнуть прямо в расширившиеся от удивления глаза пиздюка. Удар.

На несколько мгновений над двором стояла тяжелая, липкая тишина. Затем парень медленно, неуверенно пошатнулся. Выпустил из рук меч. Схватился за лицо. Упал на землю и пронзительно завыл. Из между его пальцев струйками потекла кровь.

Я стоял и тяжело дышал, глядя на то как его телохранители всё-таки расталкивают моих ребят в стороны и бросаются внутрь двора на выручку к сынку своего господина. Стоял, пытаясь хоть немного успокоить кровяные молоточки, всё сильнее колотившееся в виски.

— Не вижу! Я ничего не вижу, — выл пацан, лёжа на земле и корчась от боли. Рядом с ним в грязи валялся цвайхендер с богато украшенной резной рукоятью. Красивый клинок. Я бы даже сказал, слишком красивый для такого малолетнего олуха, который на кой то хер припёр его в бордель.

— Уберите это дерьмо отсюда, — бросил я подбежавшим телохранителям, — И чтобы я его тут больше не видел.

Двое солдат взяли дворянина за плечи. Подняли. Один наклонился за мечом. Я наступил на лезвие. Не дал его забрать.

— Это останется у нас, — отрезал я, хриплым, слабеющим голосом.

— Но господин, — в голосе слуги послышались жалобные нотки, — Это же фамильная реликвия. Да барон с нас шкуру спустит, если мы не…

— Это пока останется у нас, — отрезал я, — Если барон захочет его получить, пусть приходит к нам сам. С радостью отдадим ему фамильную реликвию лично в руки. Но ни вы, ни этот кусок дерьма её не получите. А теперь взяли ноги в руки и свалили отсюда, пока мои ребята не показали вам в какой стороне выход!

Рядом со мной в этот момент встал Освальд. За ним расположились четверо бойцов с арбалетами в руках. Наконечники болтов недвусмысленно были направлены в сторону малолетних дебоширов и их телохранителей. Остальные бойцы хищно ухмылялись, поглаживая пальцами острия фальшионов и небольших топориков. Перевес сил был явно на нашей стороне.

Слуги больше ничего не сказали. Подняли с земли воющего пацана и поволокли его к выходу. Я стоял неподвижно. Стиснув зубы. С трудом сопротивляясь слабости, холодным, липким ядом разливавшейся по всему телу. Стоял и ждал, когда они наконец уберутся. И только когда они вышли из ворот и скрылись за высоким каменным забором, я позволил себе упасть.

* * *

— Заносите его живо. Да осторожнее, не мешок с дерьмом несете. Освальд. За медицинской сумкой бегом. Брег. Открой окно. Мне нужен свет. Вим, отойди не загораживай, — резкий, едва заметно срывающийся голос Айлин с трудом пробивался сквозь вязкую вату, которой заложило уши. Заглушался тяжелыми ударами кровяных молоточков, колотивших в виски. Мир вокруг перестал существовать. Превратился в блеклое, размытое пятно. Игру света и тени, — Жгут. Жгут, живее! Освальд, подержи его. Вим, снимай портки. Да не стой столбом, живо давай!

Стало холодно. Холод проник под кожу. Впился тысячами острых иголочек в мясо. Начал проникать внутрь. Тело начало трясти. Мелко. Едва заметно. Светлое пятно начало тускнеть. Расплываться.

— Твою мать, где сумка, — голос Айлин начал срываться, — Он же сейчас прямо здесь… Давай сюда. Так, придержите его. Брег, ногу приподними. Да не свою, идиот. Жгут, — щеки коснулось что-то мягкое и тёплое. Приятное. Я попробовал поднять руку. Нащупать. Не получилось. Не было сил.

Кто-то взял меня за подбородок. Открыл рот. В горло потёк какой-то отвратительный, вязкий раствор. Я попробовал откашляться. Выплюнуть мерзость. Но мне между зубов уже запихнули что-то твёрдое. На вкус напоминавшее старый, свёрнутый в трубочку носок. Смутно знакомый голос прошептал на ухо.

— Только попробуй сейчас сдохнуть. Только попробуй. Если умрёшь, я сама тебя прикончу, понял? — злость сменилась плачущими нотками, которые то и дело перемежались всхлипами, — Давай. Продержись ещё немного. Ради меня. Ради нас.

Голос становился всё тише и тише. Он медленно отдалялся. Тонул во всё нарастающем гуле, начинавшем заполнять мою черепную коробку.

— Зажим. Спирт. Кровоцвет, — продолжала командовать девушка, — Держите его. Потерпи. Сейчас будет больно.

Боли не было. Как и других чувств. Они все растворились в холодной и липкой тьме, накрывшей меня с головой. Окутавшей со всех сторон своим мягким, тяжелым саваном.

* * *

Первое, что я увидел: ярко оранжевые буквы, возникшие посреди кромешного мрака. Буквы сложились в слова. Слова в предложения. Предложения в лог прокачки. Похоже я всё ещё был жив.

Навык «Одноручные мечи» достиг 29го уровня. Получено 30 опыта.