Читать книгу "Тайны пустоты - Валентина Ильинична Елисеева"

глубине под водой. Движение в этом туннеле тоже давалось ей с трудом, будто идёшь против сильного течения. Примечательно, что изменение направления движения в этом ощущении ничего не меняло.

«В подпространстве всё условно и относительно, – вспомнилось ей. – Но есть и плюс: уж в таком подземелье ни один уникум нас не подслушает».

– Стейз, этот проход открывать нельзя, – дрогнувшим голосом предупредила она. – Я не смогу спать спокойно, зная, что здесь бывают люди.

– Какие хочется внести улучшения? – озадачили её неожиданным вопросом. Что поможет склепу перестать быть склепом? Собственно, ничто.

– Если честно: никакие. Отсюда просто хочется поскорее уйти и никогда не возвращаться. Если где-то сидят диверсанты, они первым делом уничтожат этот туннель: он кажется мне очень хлипким.

– Попробуй его сжать, – предложил Стейз.

– Нет! – резко отказалась Таша. – И сам не смей ничего менять в своих «расчётных параметрах»! Послушай, я ничего не знаю о теории подпространства, но ты сегодня высказал несколько утверждений, которые воспринимаешь аксиомами, а они неверны. Основы нуль-физики, созданные твоими далёкими предшественниками, действительно нуждаются в уточнении.

– Я воспринимаю? – медленно переспросил Стейз.

– Да. В физическом теле я ощущаю твой настрой и чувства ничуть не хуже, чем в ментальном – это раз. Представление со мной могли разыграть специально, чтобы ты поверил в мою исключительную уникальность, тогда как в действительности есть люди, более способные к управлению подпространством – это два. У меня имеется фантастическая гипотеза, откуда авгуры узнали о моих способностях – это три. Гипотеза придётся не по вкусу твоей науколюбивой душе – это четыре.

– Вот что ты хотела мне сообщить. Озвучивай свою гипотезу.

– Видишь ли, в моём мире тоже есть шаманы, как у авгуров, и я была знакома с одним из них. – Пауза и волна скепсиса, пришедшая от мужчины. – Не смотри с таким укором, я предупреждала, что моя версия совсем не научна. Назови мистическую связь шаманов какой-нибудь ризоморфной корреляцией, и тебе будет проще подумать об этом.

О, теперь он действительно улыбнулся! Уголки губ дрогнули и приподнялись, суровые черты лица смягчились, нотка симпатии и веселья в эмоциях Стейза стала отчётливей, чем прежде.

«Хорошо, что он не чувствует, какое убийственное впечатление производит на меня его улыбка!» – ахнула про себя Таша.

– Сними очки, – хрипло попросила она и запоздало спохватилась, что просит Стейза остаться слепым в опасной мгле подпространства, лишиться связи с внешним миром и положиться на неё одну.

Извиниться она не успела: Стейз выполнил её просьбу.

– Зачем тебе это? – спросил он, когда она замерла от инстинктивного ужаса, как кролик перед удавом.

– Эффективным способом избавления от страха является его изучение, принятие и действие. Если вести себя так, словно страха нет, продолжать делать то, что должен, то постепенно фобия уйдёт. Например, вновь сесть за руль и повести машину после аварии. Продолжить заниматься плаваньем после того, как чуть не утонул в реке. – Не отрываясь от сине-звёздчатых глаз, Таша крепко сжимала мужские ладони.

– Дай угадаю: ты часто выходишь на улицу во время грозы.

– И научилась не содрогаться от ужаса при каждом разряде молнии. Тебя я тоже перестану бояться.

– Зачем тебе это? – повторил Стейз. – Я не имею привычки пугать иномирян.

– А я не желаю бояться одного из лучших людей, встретившихся мне в моей странной жизни. Сколько ещё у нас туннелей по плану?

Перевести тему разговора на срочные, важные дела – всегда и везде приём безотказный. Они успели проверить десять проходов сквозь пустоту, прежде чем Ташу неумолимо потянуло в реальность.

...

Если бы указанная авгурами девушка в действительности не оказалась бы уникумом, Стейз решил бы, что её разыскали специально для него. Эмоции и всё с ними связанное играло очень небольшую роль в жизни наурианцев, но лишь до тех пор, пока законы природы не давали сбой. Происходило подобное чрезвычайно редко, но уж если случалось... Когда Таша с испуганным воплем отшатнулась от него, как любая иномирянка, Стейз ощутил странную, необъяснимую горечь.

– Ты полчаса смотришь в чернильную мглу за иллюминатором. Ты расстроен? Чем? – удивлённо спросил тогда Оррин.

– Расстроен? Неприятная эмоция.

Широкая ладонь товарища легла на его плечо.

– Ты чувствовал вину перед ней. Затем горел желанием её отыскать. Потом пришло восхищение, так? Фраза, что ты готов идти за ней хоть в пекло ядерного взрыва, нетипично эмоциональна для твоей расы. Ты понимаешь, на какую рискованную дорожку вступил?

– В чём меня никогда не упрекали, так это в недостатке интеллекта и неумении выстраивать логические цепочки.

– Тогда ты осознаёшь, что мы включились в смертельно опасную борьбу с неизвестными нам противниками, и на арене противостояния Таша появилась с их подачи. Мне следует обратиться к Верховному стратегу с требованием временно освободить тебя от занимаемой должности?

– Возможно. Но после того как мы запустим межзвёздные транспортные пути. Моя отставка в такое горячее время негативно скажется на стабильности работы нуль-физиков.

Имелось ли в удивительной девушке «двойное дно»? Прошедшие дни он проводил с ней все краткие периоды своего свободного времени. Её новое лицо преображалось под влиянием внутренней сути: когда Таша говорила, хмурилась, улыбалась, просто размышляла о чём-то, оно становилось милым и одухотворённым, узнаваемо похожим на прежний её образ. Остальные наблюдения были не менее опасными для его душевного спокойствия. Оба облика Таши быстро сливались для Стейза в единое целое, он переставал ощущать диссонанс между её физическим телом и ментальной проекцией. Он видел её возмущенное несогласие с собственным страхом перед ним и сопутствующий ему оттенок вины; бескорыстное желание помочь и опасение не оправдать ожидания – внимание к деталям тоже было врождённой особенностью его расы и позволяло понимать то, что невозможно самим прочувствовать. Было ли его понимание достаточно глубоким?

«Она заставила меня улыбнуться. По-настоящему». – Первая мысль, с которой Первый стратег вернулся в своё тело.

Кровотечения практически не было – сегодня ему не пришлось вытягивать массивные объекты с изнанки материальной вселенной. Проглотив настойчиво протягиваемые ему пилюли, он широко шагнул к замершей в соседнем кресле Таше. Она была бледна и неподвижна, и столпившиеся вокруг коллеги с немым вопросом встревожено посмотрели на него. Стейз окликнул девушку по имени, встряхнул за плечо, ещё раз выкрикнул её имя.

– Оглушил, – прошептала Таша, распахивая ясные, искрящиеся весельем глаза. – Не переживай, некромант, твоя покойница всегда к тебе