Читать книгу "Тайный узел - Евгений Евгеньевич Сухов"

вы помогали ему и держали супруга за ноги, чтобы он не сумел вырваться. Силин даже рассказал одну пикантную подробность… Когда вы вдвоем вешали мертвого Печорского на дверь, так он чуть не упал на пол. Вам как-то удалось удержать его. А ведь это было непросто, зная, какой был вес у Модеста Вениаминовича… Нина Александровна, даже не знаю, как вам помочь в столь сложной ситуации, — раздумывая, проговорил следователь, а потом уверенно продолжил: — Поймите меня правильно, я на вашей стороне. Все-таки вы женщина и женщина весьма привлекательная. Даже не хочется думать о том, что с вами сделается в местах заключения… Но вы все-таки являетесь организатором жестокого уголовного преступления, а это очень серьезно. Хотя есть один верный способ… Вы должны рассказать мне всю правду. Как было дело на самом деле. А уже потом мы будем решать, как нам поступить и что нам…

Договорить Валдис Давидович не успел — Печорская неожиданно громко расхохоталась. А затем, так же неожиданно оборвав смех, жестко произнесла:

— Что за чушь вы несете! Никакого убийства я не совершала! И ни в каких преступлениях никогда не участвовала. Даже если бы я в страшном бреду совершила подобную дикость, то Анатолий никогда меня не сдал бы и не оговорил. Слышите, никогда! И не смейте клеветать на него!

Усмехнувшись, Гриндель отреагировал:

— Ого, как вы заговорили! Похвально… Вижу, что время в тюрьме вы зря не теряли и немало поднабрались от уголовниц, с которыми просидели в камере. Видимо, они готовят вас… к новому и очень непростому эпизоду вашей новой жизни. Так?

Печорская разительно изменилась: от прежней усталости не осталось и следа. Даже тени под глазами пропали, а глаза гневно засверкали.

Лицо старшего следователя посерело и сделалось печальным. Как-то мимоходом подумалось о том, что наверняка он был бы счастлив, если бы его так любила женщина. Почему же судьба обошлась с ним несправедливо и ему не довелось встретить на своем жизненном пути такое сокровище.

Подумалось и забылось.

— Вы заблуждаетесь, поверьте, — ласково проговорил Гриндель, — я очень хочу помочь вам…

— Ах, оставьте, — прервала Валдиса Давидовича Нина. — Ничего не хочу слушать и больше ничего вам не скажу.

Было ясно, что Печорская более не произнесет ни звука. На этом допрос можно было завершать. Что ж, следует признать, что с Ниной Печорской у него покуда ничего не получается. Она оказалась намного крепче, чем представлялось поначалу. Ничего, время у него еще имеется… Тут главное запастись терпением.

Когда Печорскую увели из кабинета, Гриндель, подняв трубку, распорядился:

— Привести ко мне подследственного Силина.

Через час в кабинет следователя ввели Анатолия Силина.

— Подождите пока за дверью, — попросил Валдис Давидович конвойного, сопровождавшего подследственного, а когда тот удалился за дверь, дружески предложил Силину: — Чего же вы у входа топчетесь? Проходите… Присаживайтесь поудобнее.

Анатолий Силин сел на стул и, приподняв руки, стянутые наручниками, поинтересовался:

— А браслеты обязательно нужно было надевать? По-другому нельзя, что ли, поговорить?

Старший следователь скроил сочувствующее лицо и ответил:

— Я бы со всей душой, Анатолий Игнатьевич, но у нас есть правила, которые я не смею нарушать, так что вам придется немного потерпеть. У меня к вам всего-то пара вопросов. Но сначала я бы хотел сказать, что хорошо известная вам Нина Печорская, буквально какой-то час назад, сидя на этом самом месте, где сейчас сидите вы, самым подробнейшим образом рассказала мне о том, как вы на пару с ней убили Печорского. И у меня для вас есть не самая хорошая новость, Нина Александровна утверждает, что именно вы являетесь организатором убийства бедного Печорского. И в связи с этим у меня к вам первый вопрос…

— Не выйдет у вас ничего… гражданин начальник, — перебил Гринделя Анатолий Силин. — Так вас, кажется, следует называть… На пушку меня решили взять? Не могла Нина сказать подобное! Накося выкуси, — подняв руки, он сунул Гринделю фигу едва ли не под нос.

Сегодняшний день определенно не задался.

— Конвой! Увести! — в сердцах прокричал Валдис Давидович, предчувствуя, что это только начало неприятностей. Самые крупные не за горами.

Глава 14. Победителей не судят

Еще утром Зинаида Кац позвонила в отдел и сообщила майору Щелкунову, что прийти на работу не сможет из-за сильной простуды: неожиданно поднялась температура, чувствовала девушка себя скверно и хотела бы отлежаться день-другой дома. Возражений не последовало: Виталий Викторович пожелал младшему лейтенанту скорейшего выздоровления, а сам занялся текущей работой. Но что бы он ни делал в этот день, получалось как-то кривенько, а то и вовсе не складывалось. И когда он принял решение проведать Зинаиду и узнать, как у нее обстоят дела, так тотчас обрел душевное успокоение.

Заглянув на базар и купив баночку меда (самый необходимый продукт при простуде), Виталий Викторович направился к Зинаиде домой. Решил пройтись пешком, благо, что погода после затянувшихся заморозков подобрела и через белесые облака проглядывало солнце.

Виталий Щелкунов прошел по улице Чернышевского. Вдоль дороги, вытянувшись в ряд, стояли заиндевевшие липы, нахлобучившие на поредевшие кроны мохнатые снежные шапки. С тротуаров, тронутых сильным ветром, вихляющейся змейкой поднимались струйки поземки. Поднявшись по улице Пушкина, Щелкунов увидел небольшую группу военнопленных немцев, мостивших дорогу под присмотром двух автоматчиков в белых тулупах. На военнопленных мало кто из прохожих обращал внимание — в последнее время в Казань их прибыло немало, много было и прежних их союзников. К своему немалому удивлению, среди военнопленных Щелкунов как-то заприметил даже четверых японцев, таскавших на носилках кирпичи на третий этаж строившегося здания. Большая часть военнопленных работала в отдаленных районах города — в Дербышках и в Соцгороде, — немцы строили дома, ремонтировали дороги, заготавливали древесину. В центральной части города трудилась группа из ста пятидесяти человек — военнопленные выкладывали двухэтажное здание, в котором должен был разместиться магазин музыкальных товаров, и возводили театр оперы и балета, обещавший стать красивейшим зданием в городе.

Оперный театр считался в Казани приоритетным объектом, а потому времени на переброску военнопленных из лагеря до строящегося объекта решено было не тратить: рядом с театром поставили бараки для проживания немцев и огородили территорию высоким непросматриваемым забором с колючей проволокой. По углам периметра установили смотровые вышки, с которых военнопленных бдительно стерегли автоматчики. Жизнь военнопленных немцев не носила особого разнообразия — жилой барак и строящийся театр. Вот и вся культурная программа. Правда, иногда по вечерам можно было услышать, как со стороны бараков доносятся звуки губной гармошки.

В прошлом году со стройки бежал немец, который попался на вокзале в