Читать книгу "Яблоневый дворик - Луиза Даути"

до подбородка — меня била дрожь. Последняя мысль, мелькнувшая в мозгу перед тем, как я отключилась: как я могла быть такой идиоткой?

Проспав пять часов, я внезапно проснулась, мгновенно вспомнила случившееся накануне, вскочила и бросилась в душ. Открутила кран до предела и встала под горячую воду. Я терла себя мочалкой, едва не сдирая кожу. Чистая, распаренная и раскрасневшаяся, я еще долго стояла, подставив спину под обжигающие струи и прислонившись лбом к гладкой белой плитке. Если я никому не скажу, трезво и спокойно думала я, то сумею об этом забыть.

Завернувшись в купальный халат, я спустилась вниз и поставила кофе; только тогда проверила телефон. Сумка стояла на кухонном столе, хотя я не помнила, чтобы оставляла ее там. Я вообще смутно помнила, что делала, когда пришла домой. Гай прислал сообщение вчера вечером, в 23:58. «Доклад встретили хорошо. Надеюсь, вечеринка удалась. Напиши, когда доберешься домой. Вернусь около шести вечера». Часы на кухне показывали 7:20. Я набрала ответ: «Извини, только что увидела твою эсэмэску. Вечеринка бурная, но утомительная. Рада, что доклад прошел хорошо. До скорого, пока».

Я немного посидела с телефоном в руках. Представляла, как звоню мужу. Он, наверное, еще спит в отеле в Ньюкасле. Мой звонок его разбудит. Вот он, хмурясь, берет телефон, недоумевая, почему я звоню в такую рань. Я все ему рассказываю. Он звонит в полицию. Они приходят ко мне домой — двое полицейских в форме, с потрескивающими радиотелефонами на груди. Потом куда-то меня везут. Вот я лежу на спине в каком-то помещении в глубине полицейского участка, полуголая, с раздвинутыми и поднятыми вверх ногами, возможно, продетыми в специальные стремена. Кто-то, мужчина или женщина, будет орудовать холодными металлическими инструментами, не проявляя никаких чувств, с единственной целью — раздобыть улики. И что же моя любовь, мой дорогой Икс, найдет этот человек, покопавшись во мне своими инструментами? Следы чьих еще ДНК, спрятанные глубоко во мне он обнаружит? Твои. Он найдет тебя. «Яблоневый дворик» — вот что он найдет.

Я сунула мобильник обратно в сумку.

9

Я провела на кухне еще два часа. Я сидела в пушистом теплом халате, положив ноги на соседний стул: одну я выпрямила, как будто она сломана, а другую согнула. Я пила кофе и смотрела в стену. Меня все еще била дрожь. Встать не было сил. Время от времени я шевелилась, чтобы не одеревенеть.

В 9:30 зазвонил телефон. Я вытащила аппарат из сумки. Звонил Гай. Я перевела звонок на автоответчик. Муж прислал радостное сообщение, повторяющее ночные новости. Доклад прошел просто великолепно. Он надеется, что вечеринка удалась. Он с удовольствием выслушает мой рассказ. Возможно, по возвращении в город ему придется заехать в офис по срочным делам, если я не против. Плюс он совсем забыл, что в восемь часов у него встреча с Полом.

Выждав двадцать минут, я ответила: «Извини, была в душе. Нет проблем. Кажется, подхватила вирус, сегодня посижу дома, не беспокойся насчет вечера, лягу спать пораньше».

Отослав сообщение, я вспомнила, что сегодня во второй половине дня мы договаривались увидеться с Сюзанной. Она обязательно станет расспрашивать о вечеринке. Сюзанна знает меня лучше, чем кто бы то ни было. Я ничего не смогу от нее утаить. Значит, встречи не будет. Я отправила ей эсэмэску.

Разослав сообщения, я несколько минут посидела с телефоном в руке, не сводя с него глаз, словно под моим долгим взглядом он мог превратиться в жемчужину — или, скажем, в мышь, готовую спрыгнуть у меня с ладони. Если я никому не расскажу о том, что случилось, сегодня, то не расскажу уже никогда. Все очень просто. Поразительно, до чего просто наполнить свою жизнь ложью.

Я медленно, как инвалид, поднялась наверх, с трудом переставляя ноги со ступеньки на ступеньку и вцепившись в перила так, что побелели костяшки пальцев, а на руке проступили вены. Сумку, прихваченную снизу, я бросила на кровать. На полу мятой кучкой лежала одежда, в которой я была вчера, — мое лучшее платье, чулки с резинками, стринги — «легкий доступ» — и такой же сексуальный лифчик. Я нашла в шкафу пластиковый пакет, затолкала в него все эти вещи и туго завязала ручки. Пакет я спрятала в глубине шкафа. Через пару недель я вложу этот пакет в другой и по дороге в Харроу, куда я езжу за продуктами, опущу в мусорный бак. Прощай, любимое платье. Прощай, мое лучшее, практически ненадеванное белье. Прощай, мой гламурный облик. Навсегда прощай.

Я легла на кровать поверх одеяла, свернулась клубком и лежала так очень долго, глядя на лампу на прикроватной тумбочке с полоской пыли по периметру, новый коврик на полу и массивный комод, в котором Гай держит свое белье и футболки, — комод, оказавшийся чуть шире, чем промежуток между окнами. Эти вещи — часть моей жизни, ее материя. Я дрожала, будто и вправду заболела гриппом. Это не навсегда, думала я, несколько дней — и все пройдет. Я не имела в виду дрожь. Мне хотелось уснуть, но сон не шел.

* * *

Ближе к полудню я поднялась и села в постели, подложив под спину подушки. Пустой желудок ныл, от голода подташнивало, но я знала, что не смогу проглотить ни крошки. Подтянув к себе сумку, я проверила оба мобильника. Предоплаченный телефон по-прежнему лежал во внутреннем кармашке, закрытом на молнию. На личный телефон пришло четыре эсэмэски. На предоплаченный — один пропущенный звонок от тебя и одно текстовое сообщение: «Страдаешь похмельем? Хорошо повеселилась? Скучаешь?»

Я была так измучена, так нуждалась в поддержке, что от этих слов у меня к глазам подступили слезы — ты думаешь обо мне, тебе интересно, как прошла вечеринка, кажется, ты даже немного ревнуешь, потому что утром я не позвонила.

Я послала тебе ответ: «Страдаю похмельем. Вечеринка прошла отвратительно. Скучаю безумно».

Нажала «Отправить» и немного посидела с телефоном в руке, надеясь, что он вот-вот зазвонит. Стоит тебе заподозрить, что случилось что-то не то, ты тут же позвонишь и начнешь меня допрашивать. Я молила тебя об этом звонке пылко, как дитя. «Что значит отвратительно?» — спросишь ты.

Ты не звонил. Ты понял слово «отвратительно» как антоним слову «отлично»: было скучно, я устала и слишком много выпила… Я ждала от тебя большей проницательности. В конце концов, ты профессиональный аналитик и знаешь, что не в моих правилах жаловаться по пустякам. Или тебя все-таки точит, отвлекая от дел,