Читать книгу "Дама Пик - Борис Седов"

– Это от кого же я слышу про тихую жизнь? И кто же это тянет меня в уютную последнюю гавань? В теплое семейное болотце? Ладно, я не буду указывать пальцем, пожалею. Но тогда скажи мне, кто прыгал с моста с резинками на ногах? И у кого это загорались глазки, если представлялась возможность встрять в какую-нибудь смертельную историю? Ты что, думаешь, что у меня вовсе мозги отбиты? Да ты бы видела себя, когда размахиваешь пушкой или играешь в шпионские игры с федералами! Ты ведь только тогда и живешь. А мне тут грузишь про полированные шкафы, набитые добром.

– Про какие шкафы? Каким добром? – возмутилась Наташа и села, опять толкнув меня в бок, – ни про какие шкафы я тебе ничего не говорила. Да еще про добро какое-то…

– Не говорила, – кивнул я, – ни про шкафы, ни про добро. Но все это логично вытекает из твоих обывательских мечтаний. Так что и шкафы будут, и добро будет, и салфеточка уголком вниз на телевизоре – тоже будет.

– Салфеточка?… Наташа ошеломленно уставилась на меня, – салфеточка, говоришь? Я тебе покажу салфеточку!

Она разъярилась и, схватив меня за ногу, стащила с тахты.

Я свалился на пол и попытался встать, но Наташа, вооружившись тонким и длинным валиком, изобретенным мудрыми старцами с Востока, стала бить им меня, стараясь попасть по голове.

Я закрывался руками и ногами, но Наташа не отставала и наконец, отбросив валик, кинулась на меня с голыми руками. И, между прочим, с голым телом. А поскольку я тоже был без фрака, то очень скоро обнаружил, что быстро победившая меня Наташа сидит на мне верхом и, закрыв глаза и стеная, плавно поднимается и опускается, двигая тазом вперед… и еще раз вперед… и еще…

Ей это оч-чень нравилось, как, впрочем, и мне.

За время нашего знакомства мы неплохо приспособились друг к другу и теперь, соединяясь, знали, как сделать это наилучшим образом…

Я повернул голову и посмотрел на Наташу, с томным видом лежавшую рядом. Ее глаза были закрыты, а на губах была довольная улыбка.

Эх, много ли бабе надо, подумал я, закуривая.

Потом посмотрел на нее еще раз и подумал, что этой – много.

Наташа приоткрыла глаза и, протянув слабую руку, забрала у меня сигарету. Закурив новую, я выпустил дым вверх и сказал:

– Так на чем мы остановились? Ага, вспомнил. Ты там что-то говорила про то, что мою голову надо насадить на кол… Возможно. Но пока что на мой кол, и я надеюсь, что он тебе нравится, насаживается то твоя голова, то ты, так сказать, целиком. Что скажешь?

– А мне действительно нравится твой кол. И чем чаще ты будешь казнить меня на нем, тем лучше.

– М-да… Посмотрим. Может быть, ты заслужишь снисхождения.

– Не хочу снисхождения! Хочу на кол!

– Все. Кол не работает. Закрыто на обед.

– Вот всегда так… – обиженно пробормотала Наташа и ткнула окурком мимо пепельницы.

Я вскочил и забегал вокруг тахты, оглядываясь в поисках жидкости, но, кроме пива, ничего не было, поэтому пришлось вылить на отвалившийся от сигареты огонек остатки из моей бутылки.

Огонек тихо зашипел и погас.

– Я б в пожарники пошел, пусть меня научат, – продекламировала Наташа, с интересом следя за моими поспешными дейстиями.

– Я б в надсмотрщики пошел, – парировал я, – на женскую плантацию, с плеточкой-семихвосточкой.

– Расскажи это на могиле своей бабушки. Я– то знаю, зачем бы ты пошел в надсмотрщики на женскую плантацию. Вот там бы я тебе и оторвала твой яйцекладущий хоботок, чтобы ты его не совал в разные другие дырки.

Я закончил пожаротушение и снова улегся на тахту.

Вообще мы тут только и делали, что лежали. То на тахте, то на песочке, то на траве или на скалах. А также на крыше, в воде и иногда – просто на полу.

– Так что у тебя за предложение? – поинтересовалась Наташа, возвращая разговор в прежнее русло.

– Предложение… – повторил я, почесывая живот, – предложение… Какое предложение?

– Ну как это – какое? Вот ты меня раскритиковал за мои обывательские устремления и тут же заявил, что у тебя есть встречное предложение.

– А-а-а… Предложение… – развлекался я.

– Убью! – пригрозила Наташа.

– Ладно. Слушай.

Наташа повернулась ко мне, подперла голову рукой и стала слушать.

– Денег у нас с тобой – хоть жопой ешь. И я хочу использовать их с толком. А именно – сыграть с арабами в интересную игру и забрать второй Коран. Но это только начало. Когда у нас будут оба Корана, мы сможем добраться до сокровищ Мурзы. А это такие деньги, что с ними может сравниться разве что бюджет Российской Федерации. Понимаешь?

Наташа кивнула, и я с облегчением увидел, как в ее глазах засветились так знакомые мне безумные огоньки. Она наверняка представила себе, с какими приключениями это будет связано и какой для нее экстрим начнется, стоит нам только приступить к выполнению плана, которого, кстати, у нас пока еще не было.

Железо разогрелось моментально, и я ковал его, не теряя времени.

– Но это только цветочки. А ягодки… – я почувствовал, как мои скулы напряглись, – а ягодки будут потом.

– А что за ягодки-то? – спросила Наташа, прищурившись.

Я встал и подошел к окну.

Солнце давно уже село, и над морем была ночь.

В небе висела полная седая луна, и дорожка от нее шла прямо к нашему островку. В невероятной вышине перемигивались микроскопические, но яркие звездочки, а на далеком горизонте, где черная вода соединялась с темно-синим небом, медленно двигалась горящая множеством огней громада морского парома, шедшего со стороны Северной Африки.

Я повернул задвижку и толкнул раму.

Окно открылось, и в искусственную прохладу комнаты хлынула жаркая средиземноморская ночь со всеми ее звуками. Наташа встала с тахты и, подойдя ко мне, обняла, прижавшись к моей спине. Она заговорила, и я почувствовал, как ее губы щекочут кожу между лопаток.

– Так что дальше, Костик? Что ты хочешь сделать, когда сможешь купить больше, чем тебе нужно?

Я долго молчал и наконец, почувствовав, что готов ответить на этот вроде бы простой вопрос, сказал:

– Воры.

В комнате настала тишина, которую нарушал только тихий плеск волн, доносившийся с берега.

Лунную дорожку бесшумной черной тенью перечеркнула летучая мышь, охотившаяся на ночных насекомых, в кустах под окном раздался шорох, а на воде недалеко от берега захлопала крыльями какая-то птица.

Я вздохнул и, не отрывая взгляда от ярких огней парома, задумчиво продолжал:

– Воры… В старом русском языке вор – это не только тот, кто хватает чужое. Вор – это вообще злодей. Изменник, например, – тоже вор. Всякие там взяточники, вымогатели и прочая дрянь – тоже воры. А в Ветхом Завете можно найти и такое: если ты делаешь подарок, заранее зная, что от него откажутся и он останется у тебя, и твоя жаба будет радоваться этому, так ты – вор, и нет тебе другого названия. Вор – очень широкое понятие.