Читать книгу "Стрелок. Митральезы для Белого генерала - Иван Оченков"

– Черт с ним, – досадливо поморщился офицер и, одновременно нажав на курок, скомандовал: – Пли!

Дружный залп из берданок разорвал окружающую темноту в клочья. Те из текинцев, кто был лучше прочих освещен костром, дернулись и тут же свалились, где лежали, нашпигованные свинцом. Особенно неудачно упал почтенного вида старик с роскошной седой бородой, угодивший лицом прямо в костер, отчего вокруг скоро распространился отвратительный запах горящей человеческой плоти.

Однако не менее четырех человек, державшихся до сих пор в тени, остались невредимыми и, не теряя ни мгновения, вскочили и бросились к лошадям. Все это произошло так быстро, что перед глазами охотников просто мелькнули неясные тени и тут же исчезли в окружающей темноте. Казалось, еще секунда-другая и удальцы выскользнут из западни, но не тут-то было. Между ними и коновязью внезапно возникла еще одна фигура, и раздалось несколько револьверных выстрелов подряд. Причем следовали они друг за другом так быстро, что казалось, будто огонь ведется не из обычного «смит-вессона», а из новомодной митральезы.

Не успело стихнуть заметавшееся между скалами эхо, как все было кончено. Тела погибших еще бились в конвульсиях, а победители уже заняли их лагерь. Тело горящего в костре старика оттащили за ноги в сторону, прочих просто спихнули с войлочных кошм, чтобы не мешали. Некоторые тут же выхватывали из углей недопеченный чурек и с жадностью поедали, нисколько не заботясь, что тот может быть обагрен кровью их врагов. Другие по-хозяйски осматривали захваченные вещи и оружие убитых. Третьи в изнеможении просто присели у огня, не в силах радоваться удаче.

– Будищев, это вы? – на всякий случай спросил Слуцкий у скрывавшегося в темноте стрелка.

– Я, Александр Иванович, – устало отозвался тот, выходя на свет.

– Как вам только пришло в голову эдакое безумие?

– О чем вы?

– Ну ведь свои же могли подстрелить… или текинцы зарубить, они ведь на саблях просто черти.

– Да ладно! Башибузуки как башибузуки. Ловки, конечно, сукины дети, но против этого шашка не пляшет.

С этими словами Дмитрий крутнул на пальце револьвер, как будто был шерифом на Диком Западе.

– А если бы не хватило патронов? – прищурившись, спросил штабс-капитан, но Будищев, не отвечая ему, выхватил второй «смит-вессон».

– Убедили, – махнул рукой командир.

Вместе они вернулись к костру и присели рядом с подвинувшимися охотниками.

– Эй, казачки, – обратился к шарящим по сумкам текинцев охотникам Будищев, – патроны там есть?

– А как же, вашбродь.

– Покажите.

Получив целую россыпь маслянистых цилиндров, Дмитрий принялся разглядывать их в отблесках гаснувшего костра, но вскоре был вынужден отложить в сторону.

– Ни хрена не видно, – с досадой буркнул он.

– Что вы хотите найти? – лениво спросил штабс-капитан.

– Да так, – пожал плечами кондуктор. – Не берите в голову.

– Вот и правильно. Посмотрите лучше, какая прекрасная ночь. Звезды мерцают, ветерок прохладный. Если бы не вонь от этого несчастного старика, лучшего бы и желать невозможно. Не находите?

– Нет, – мотнул головой Будищев и добавил вычитанную где-то фразу: – Труп врага всегда пахнет хорошо[25].

– Да вы философ, – засмеялся штабс-капитан. – Скажите, Дмитрий Николаевич, а не приходило ли вам в голову, что эти текинцы, или, как вы их называете, духи, в сущности, борются за свободу своей страны? Да-да, а мы с вами не более чем колонизаторы.

– Бремя белых – нести свет цивилизации, – зевнул в ответ кондуктор.

– А может, к черту такую цивилизацию, если ее надо насаждать штыками и картечью? К тому же, помяните мое слово, весь прогресс ограничится становым приставом и кабаком!

– А бордель будет? – заинтересованно спросил Будищев. – Если да, то все нормально.

– Нет, с вами решительно нельзя говорить ни о чем серьезном, – поморщился Слуцкий. – Вы непременно все сведете либо к похабщине, либо к чему похуже.

– А если серьезно, господин штабс-капитан, – грубо прервал его Дмитрий, – то подберите сопли и припомните того джигита, которого ваши «защитники отечества» давеча убили и ограбили. Мы его еще камнями закидали. Да, кабак, да, городовой, да, чиновник-взяточник. Но вот грабить, убивать и продавать в рабство ваши «патриоты» точно не смогут. По крайней мере, пока снова не станут независимыми.

– О чем вы? – удивился немного сконфуженный офицер, не ожидавший от грубоватого и не слишком хорошо образованного моряка такой отповеди.

Однако не склонный к пустопорожней рефлексии Будищев не стал ему отвечать, а поплотнее запахнулся в свой ватный халат и попытался заснуть.

«Гарнизонная стоянка». Только офицер, много лет прослуживший в армии, может понимать, сколько безнадежной тоски в этой фразе. Приличного общества нет, дам, хотя бы и неприличных, тоже. Все книги зачитаны до дыр, а газеты приходят с таким опозданием, что сведения о криминальных происшествиях во время святочных гуляний становятся известны посреди июльской жары. Что может быть хуже этого? Разве что гарнизонная стоянка в Закаспийском крае. Умножьте все вышеперечисленное на три, и вы получите хоть какое-то представление о жизни в Бами.

Жара. Скука. Из развлечений лишь редкие вечера в офицерском собрании да рассказы о стычках с воинственными туземцами. Последних, впрочем, тоже приструнили. Так что известия о нападениях на транспорты и отдаленные посты не приходили уже целую неделю.

И вдруг как гром среди ясного неба грянуло:

– Едет!

– Как? Уже? Слава тебе, Господи! – раздавалось со всех сторон, и сонная апатия мгновенно сменилась лихорадочным возбуждением.

– Да кто едет-то? – спросит непонятливый, и ответом ему будет гордое имя: – Скобелев!

Да, Белый генерал наконец-то закончил инспектировать линии снабжения и теперь возвращался к своей заскучавшей в диких песках армии.

Не успели нарочные принести эту весть, как только что сонный русский лагерь превратился в разворошенный палкой муравейник. Все куда-то бежали, всем сразу же нашлось дело. Военные приводили в порядок амуницию, интенданты документацию, маркитанты и те постарались прибраться у своих лавок и спрятать подальше залежалый и некачественный товар.

Не остался в стороне от всеобщего возбуждения и госпиталь. Хотя при докторе Студитском там и без того царили чистота и порядок, но все же у больных поменяли белье, а в кибитках лишний раз прибрались и проветрили. На первый взгляд все выглядело если не идеально, то максимально близко к этому, а стало быть, начальник госпиталя мог облегченно вздохнуть и присесть.

– Добрый день, Владимир Андреевич, – поприветствовал его непонятно откуда взявшийся Будищев.