Читать книгу "Княжич - Алексей Янов"

А на юге другая беда. В 1204 году крестоносцы штурмом овладели Константинополем и создали там свою Латинскую империю. Из-за этого всю черноморскую торговлю захватили итальянцы. Теперь не русские, а итальянские корабли везут в Константинополь продовольствие и сырье из Крыма. Оттого и в Константинополе русских купцов нагло вытеснили макаронники, беззастенчиво пользуясь покровительством католических монархов и рыцарей.

Вследствие установления контроля над черноморской и левантийской торговлей для республики Св. Марка и Генуи уже началась эпоха процветания, торгового господства на Средиземноморье. Теперь товары из Византии и других южных стран начали поступать в Европу в обход древнерусского торгового пути «из варяг в греки».

В практическом плане это значит, что роль Киева и других днепровских городов, в том числе и Смоленска, будет ослабевать. Это, собственно, до моего здесь появления ускоренными темпами и происходило. Чтобы улучшить свое положение, ну, по крайней мере, сохранить свой прежний статус днепровских городов как крупнейших европейских торговых центров, необходимо или брать под свой контроль черноморскую торговлю, или начать самим производить пользующийся спросом товар. А лучше сделать и то и другое. Иначе днепровский торговый путь быстро зарастет и окончательно превратится в захолустные задворки Европы. В реальной истории реализовался худший сценарий.

Свое значение все еще продолжает сохранять Волжский путь, но монголы и его в ближайшие годы перекроют, а затем вместе с Булгарией и северо-восточной Русью возьмут под свой полный контроль.

Если на Руси все рушится и ветшает, а былое богатство на итальянских и немецких кораблях уплывает из рук, то в Европе происходит все наоборот. Прокладываются новые торговые пути между Севером и Югом, Западом и Востоком. Товары из средиземноморских стран, благодаря посредничеству пронырливых итальянцев, поступают в Европу в обход Руси. По Рейну и Дунаю плывут корабли по германским землям и далее идут в Нидерланды, Англию, Данию, Швецию. Нидерландская и итальянская торговли расцветают пышным цветом – русская хиреет и деградирует. Проявляется во всей красе закон сообщающихся сосудов: если где-то прибыло, значит, откуда-то убыло.

Если в IX–XI веках Европа, особенно Балтийский регион, без Руси просто не могли бы развиваться, то в XIII веке, в первую очередь из-за смещения торговых путей, Западная Европа перестает нуждаться в Руси. А дальше хуже! Великие географические открытия XVI века сместят оси мировой торговли на запад, в Атлантику. Черноморская и Балтийская торговля сразу по части прибылей существенно просядут и перестанут быть особо актуальными. Но далеко ходить не надо, уже при монголах Русь вообще перестанут замечать, о ее существовании забудут на многие века.

И ситуацию быстро не исправить, здесь требуется, как было в моем времени модно говорить, «комплексный подход». Состоящий как из мер внутреннего характера – объединение страны, развитие собственных производств и создание механизмов правового регулирования, обеспечивающих поступательное развитие экономики и общества, – так и внешнего. Во внешней политике требуется избежать разгрома со стороны монголов, сохранив суверенитет Руси. Ну, а решив краеугольную монгольскую проблему, можно будет задуматься над тем, как взять под контроль балтийскую и черноморскую торговлю. А решение элементарное – иметь собственный конкурентоспособный торговый флот и как минимум торговать своими и реэкспортными товарами самостоятельно, без иноземного посредничества. С южной торговлей дело будет сложнее, потребуется или восстановить независимость Константинополя, или брать его под собственный контроль. Не думаю, что латиняне без боя дадут возможность свободного прохода русских кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы.

С тяжелой от грустных мыслей головой приехав на подворье и по-быстрому поужинав первым попавшимся под руку, я вызвал к себе главного княжеского бортника – Никифора. Хотелось с ним прояснить некоторые моменты бортнического лесного промысла. Заявился Никифор, я указал ему на ближайшую лавку, гость с благодарностью присел.

– Владимир Изяславич, чем могу тебе услужить?

– Ответь мне, сколько одна княжеская вервь в среднем имеет бортий в лесу?

– Тут, княжич, зависит от размера верви и соседствующего с ней леса. И опять же, далеко не в каждой верви есть знающие бортное дело людишки.

– И все же? – настоял я.

– Ну, обычно бортей в деревьях выдалбливают от ста до пятисот, – ответил Никифор, но тут же добавил: – Но опять же, какой лес…

Названной цифрой я впечатлился.

– А сами борти каких размеров?

– Глубиной от пяти до шести, шириной от четырех до пяти вершков, – быстро, не задумываясь, ответил бортник.

«А зачем тогда вообще с ульями заморачиваться, если каждая деревня десятки и сотни бортий в лесу имеет?» – подумалось мне, но все же решил уточнить у Никифора.

– И что, все выдолбленные в деревьях борти медом по осени заполнены бывают?

– Что ты, – возмущенно замахал руками главный пчеловод, – хорошо, если каждая десятая, а то и двадцатая борть бывает пчелами занята, а в остальных осы селются!

– Вот, оказывается, где собака зарыта! – вслух высказал возникшую в голове мысль.

– Ась? – переспросил удивленный Никифор.

– Дальше рассказывай!

И Никифора понесло… Мне удалось узнать много новой, но ненужной мне информации. Например, о методах отпугивания от бортий медведей, о весенней чистке бортей от мертвых пчел, паутины, заплесневелой вощины и еще много других «полезных» сведений.

– С медом мне все ясно, а сколько воска с одной борти вырезают?

– От четырех гривен и больше.

«От восьмисот граммов…» – перевёл мысленно.

– А кто у нас воскобойным делом занимается? Купцы, горожане, смерды?

– Пробойкой воска, что ли? – удивился Никифор новому словосочетанию. – Ведомо, смерды, кои завязаны на купцов.

– А почему тогда немцы сами воск выплавляют?

– У них есть хитрые воскотопки… В ведрах или чанах укрепляют особое решето, через которое вверх всплывает чистый белый воск. У наших смердов такой приспособы нет, и воск выходит более грязный, коричневого цвета, а потому более дешевый. Вот немцы посчитали выгодней самим перетапливать, чтобы большую деньгу заработать.

– А наши что, не могут такую же воскотопку смастерить?

Никифор лишь пожал плечами и ответил, что, мол, и на коричневый воск спрос тоже есть, потому наши и не чешутся.

«Понятно, опять показывает себя во всей красе наше расп…ство!» – с возмущением подумалось мне.

Наконец, выпроводив бортника, я улегся на кровать и начал мысленно вспоминать всё, что знаю или когда-либо слышал об ульях, сотах, пасеках, разведении пчел и тому подобных вещах, чтобы попытаться завтра с утра попробовать смастерить улей.

Едва княжий двор осветился первыми лучами восходящего солнца, как я вплотную занялся запланированными на сегодняшний день делами, наотрез отказавшись от тренировок. А день сегодня грозил быть до чрезвычайности насыщенным. Самостоятельно умывшись при помощи глиняного рукомойника (мыться с участием холопов, льющих воду из деревянных бадей, для меня оказалось делом долгим и некомфортным), на ходу позавтракал и отправился искать ключника, решать намечающиеся финансовые вопросы.