Читать книгу "Чума вашему дому - Анна Жилло"

«Очень жаль, но… нет».

Я постаралась вложить это в ответный взгляд, подчеркнув обе части как равнозначные. И попросила подошедшего официанта разделить счет пополам. Тот нисколько не удивился и принес два листочка.

— Я не думал, что в России женщины тоже поголовно феминистки, — не без сожаления усмехнулся Вальтер, вытаскивая из бумажника карту.

— Не поголовно, — я достала свою. — Мне нравится, когда мужчины за меня платят и делают прочие приятные вещи. Но только на свидании.

— Понятно, — кивнул он. — Ну, поехали?

— Одну минутку.

Я ушла в туалет и пробыла там немного дольше, чем требовалось. Медитируя на свое отражение в зеркале и приводя в порядок встрепанные чувства.

Жаль, жаль… очень жаль. Но… значит, так надо. Это ведь даже не выбор, а просто соблазн.

— Где можно купить магнит с кенгуру для холодильника? — спросила я в машине. И добавила поспешно: — Попросили привезти.

— С кенгуру? — рассмеялся Вальтер. — Да где угодно. В любом магазине сувениров.

— А почему кенгуру?

— No kangaroos in Austria. Так на них написано. Для тех, кто путает Австрию и Австралию. Когда вы завтра уезжаете?

— В восемь вечера самолет.

— Хотите, после фуршета хоть немного покажу вам Вену, Тамара? Вы ведь так ничего и не увидели.

Организаторы решили сэкономить: чтобы не оплачивать участникам конференции еще одну ночь в гостинице, вместо вечернего банкета устроили дневной фуршет. Но зато у меня оставалось часа четыре на то, чтобы погулять по городу и купить сувениры.

— Спасибо, Вальтер, но… не стоит. Я сама.

— Понятно… — в этот момент загорелся красный, и он, остановившись, повернулся ко мне. — Надо уметь проигрывать, так?

— Это не проигрыш, — возразила я. — Скорее, ничья.

— Ну что ж, тогда немного утешает.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали, думая каждый о своем. В гостинице я зашла в номер снять пальто, а когда спустилась в зал, не стала разыскивать Вальтера, села у самого входа.

Лучший способ справиться с соблазном — избегать его.

42

Изображать из себя iron maiden[1[худо-бедно можно днем. А вот ночью въедливый голосок нашептывает, что все твои принципы — несусветная глупость. И вот лежишь ты сейчас, Тома, на неудобной гостиничной кровати, слушая похрапывание Маргрете, а могла бы заниматься гораздо более приятным делом. Жизнь коротка, а ярких эпизодов в ней так немного.

С этой подлюгой мы были хорошо знакомы, она не раз пела мне в уши про «это завтра, а сегодня я его поцеловала». Но я-то знала, что приятный эпизод продлится минуты, максимум несколько часов, а отмываться от него придется ой как долго. Не перед кем-то — перед собой, а это сделать иногда бывает намного сложнее.

Чтобы выкинуть из головы мысли о Вальтере и упущенной грешной возможности, я сместила фокус на Артема. Если раньше отгоняла от себя любые фантазии на тему нашего следующего свидания, то теперь напредставлялась такого, что пожар разгорелся аж до пятого номера сложности. Конечно, проблема была из разряда тупо решаемых, но и это я предпочла бы делать в более приятной обстановке. Не тайком под одеялом.

Пришлось тушить возгорание углекислотой. Мыслями о клинике и Тарасе, о диссертации и защите, о том, что в квартире не помешал бы ремонт. И хоть под это занудство мне удалось сползти в сон, чувствовала я себя на следующий день разбитым корытом.

Вальтер подошел лишь на фуршете, заставив ощутимо вздрогнуть. Но разговор получился вполне нейтральным, абсолютно не выходящим за рамки общения коллег, которые только что познакомились. Словно не было ни экскурсии по больнице, ни обеда в ресторане, завершившегося пусть и не высказанным вслух, но откровенным и волнующе непристойным предложением. Через несколько минут он пожелал мне всяческих успехов в работе, благополучной защиты и прочих благ. И отошел пообщаться с кем-то еще. Я выдохнула, и вряд ли смогла бы точно сказать, чего в этом выдохе было больше: облегчения или легкого разочарования.

Что делать, в каждой женщине прячется собака на сене: сначала оттолкнуть мужчину, а потом огорчиться, что он на самом деле ушел.

Когда все закончилось, я отнесла в локер чемодан и пошла гулять, благо гостиница находилась в нескольких минутах ходьбы от исторического центра. День был таким же ясным и теплым, как и накануне, Вена — прекрасной, но я никак не могла избавиться от привкуса досады. Потому что этот праздничный и очень чувственный город больше подходил для пары. Влюбленной или со стажем — неважно. Есть города, с которыми нужно быть наедине, чтобы никто не мешал. Например, брутальный Осло или загадочный Копенгаген. Но только не Вена.

Одиночество здесь чувствовалось остро и обидно. Потому что в Вене надо шуршать опавшими листьями на Рингштрассе, держась за руки, и делать общее селфи у памятников Гете и Моцарту. Целоваться, катаясь в белом фиакре, запряженном парой лошадей в шорах. Обнявшись, любоваться Дунаем, прямо на глазах меняющим цвет от голубого до свинцового. Делить пополам все тот же огромный венский шницель и приторный торт Захер.

Вена, солнечная, кружевная, создана для того, чтобы подтолкнуть друг к другу несмелых, еще больше разжечь страсть влюбленных и напомнить о былых чувствах тем, у кого их начало затягивать патиной времени.

Нет, о Вальтере я больше не думала. Но жалела, что рядом нет… Артема? Да, пожалуй. И снова пыталась утешить себя тем, что увижу его очень скоро… может быть, уже завтра. Так хотелось, чтобы он встретил меня в аэропорту. Но сам не предложил, а я не рискнула попросить. Вчера показалось, это будет несколько форсированно, что ли. А теперь все равно было уже поздно.

Нет, все нормально. Прилечу, приеду домой, позвоню. Договоримся. Встретимся…

Я купила желтые магнитики с кенгуру, «Моцарта» Кулакову и Люке, несколько плиток шоколада с красноречивым разлапистым листом на обертке. Были, правда, сомнения, не возникнут ли сложности на таможне, если захотят покопаться в чемодане. Но продавец заверил, что все это на… то есть обман потребителя, поскольку шоколад всего лишь с конопляными семечками. Купила даже засахаренные фиалки, хотя и не представляла, кто в здравом уме может это есть. Но в качестве сувенира выглядело мило.

Как ни странно, Вена для меня закончилась, стоило только сесть в самолет. Словно все приснилось. Такое со мной случалось часто. Не успевала толком вернуться из поездки, как начинала удивляться: неужели и правда где-то была. Но вот так, еще даже не взлетев?

Без малого три часа полета, паспортный контроль, таможня. Почему-то каждый раз, возвращаясь откуда-то, я вспоминала Маяковского: «Скрипка и немножко нервно». При чем здесь скрипка? Абсолютно ни при чем. А вот нервно — да. Немножко. Но если так, почему вдруг сердце выдало барабанную дробь за секунду до?..