Читать книгу "Лик Черной Пальмиры - Владимир Васильев"

— Отменно! Растет. Собственно, я сначала думал всю операцию провести как его квалификацию. Ну и второго поднатаскать, Шведа. Яхтсмен который.

— Остальные, я так понимаю, бесперспективны? Ну, не считая оборотня.

— Один только-только вылупился… Знаешь байку? «Ах ты, господи!» радостно сказал цыпленок, вылупляясь в этот лучший из миров по Лейбницу. «Тьфу ты, черт!» — сказал этот же цыпленок, залупляясь назад по Шопенгауэру. Так вот, второму самое время залупиться назад. По Шопенгауэру.

Завулон усмехнулся:

— Жесток ты, Лайк… Жесток…

— А что делать?

— Ты прав, нечего. Одессита твоего сегодня вся коллегия раскатать пыталась. Поочередно и скопом. Не гнется! Он действительно эту ведьмочку любит?

— А ты разве не видел? Там, на Марсовом?

— Ну мало ли… — Завулон скривился. — Может, выслуживается. Риск сам по себе еще ничего не значит.

— Только не говори, что ты упустил эмоциональный фон. Не поверю.

— Н-да. Ну, в общем и целом Инквизиция на его выходку посмотрела сквозь пальцы. Да, собственно, ничего противоречащего Договору он и не совершил. Девчонка потенциально тянет на Великую. Гесер, само собой, требует выполнения первоначальных установок, то бишь поголовного развоплошения, но Совиная Голова и Хена держат его в узде. Думаю, не развоплотят и девичник. И правильно, их изучать надо, а не развоплощать.

— А что менторы?

— А нету менторов! Ни малейшего следа. Балахонники все места сборищ объездили, даже до Разлива добрались. Алтарь в домике через Фонтанку разобрали, к чертям, на корпускулы. Ноль. Горелку эту на Марсовом разве что не облизали — обыкновенная газовая горелка, ни следа магии. Девчушке одной на пробу подсунули ведьмин амулет, так она чуть стену в собрании не сожгла. В том смысле, что навыков работы со стандартными амулетами — ноль. У остальных примерно та же история. У главной чуть лучше, на интуиции кое-что получается, но это…

Завулон легонько пошевелил пальцами, подчеркивая несопоставимость умений Тамары и силы, которой она совсем недавно играючи ворочала.

— Хм… Но если сила их не из амулетов и не из сумрака — тогда откуда? — недоуменно спросил Лайк, обращаясь то ли к балконной двери, то ли к занавеси на ней. Во всяком случае, смотрел он куда-то туда.

— Совиная Голова аж зеленый от досады. Рассчитывал, поди, кубышку свою пополнить. А тут такой облом! — Завулон странно всхрапнул, что, видимо, долженствовало означать злорадный смех, и взглянул на часы. — Скоро идти уже.

— Где заседать-то будут? — спросил Лайк и зевнул.

— А прямо тут, на восемнадцатом этаже Рижского.

— Во как! — изумился Лайк. — Я там кофе пить поутру люблю. Вид… Хоть и Питер, а красиво.

— Совиной Голове тоже понравилось. Кстати, о кофе: может, изволим? Все равно в Рижский корпус идти.

— Не возражаю.

Два мага неторопливо покинули сначала кресла, потом номер (дверь они при этом не открывали — было лень искать ключи) и направились в бар основного холла «Советской».

* * *

В назначенный час Лайк и Завулон поднялись в ограниченный с двух сторон лишь стеклами холл восемнадцатого этажа. Тут, вероятно, недавно проходил какой-то фуршет, потому что вдоль холла выстроились покрытые скатертями столы, в кинокреслах вдоль стен осталось довольно много бумажной мелочи вроде буклетов, бэджей, ньюслеттеров, программок и даже чей-то темно-синий свитер с короткой надписью слева, напротив сердца:

Море книг

http://lib.rus.ec

По легким остаточным следам магии нетрудно было понять, что столы гостиничная обслуга оставила неубранными и сделать это пришлось кому-то из Иных, скорее всего инквизиторам. Не вручную, разумеется.

Арик с Тамарой сидели с торца столов, где обыкновенно усаживают свидетелей. Это было хорошим знаком. Впрочем, Лайк и так не сомневался в удачном для Темных исходе заседания.

Не успели Лайк с Завулоном подыскать себе местечко, тренькнул прибывший лифт. На этот раз пожаловали Пресветлый Гесер, фон Киссель и донельзя сурьезный наблюдатель Солодовник. Сурьезность наблюдателя была вполне понятна: нечасто мелкой сошке вроде него приходится (а точнее вообще не приходится) присутствовать на заседаниях коллегии Трибунала, да еще в присутствии почти исключительно Великих магов.

Лайк мог ручаться за пятерых Великих, если считать и давно отошедшего от дел Совиную Голову. Но Великий остается Великим, даже став инквизитором. Вчера на Марсовом поле действовало еще четверо Великих, но в холле они не присутствовали. Даже пшеничноусый глава Дневного Дозора Минска, вчерашний Великий Дракон (в свое время сожравший немало овец и прочей скотины из стад ливонских епископов Мейнарда, Бертгольда и Альберта Рижского) отбыл, хотя обычно на подобных заседаниях присутствовал. Остальные просто приехали издалека, сделали дело и вернулись восвояси. Обстановка стабилизировалась, теперь время местным разгребать накопившееся, так к чему им торчать на скучном заседании, посвященном делам абсолютно чужого им региона?

Из инквизиторов Лайк знал еще вампира Витезслава из Праги, ведавшего восточным сектором, и совсем недавно обученного мага по имени Максим, изрядно покуролесившего несколько лет назад в Москве и известного тогда как Дикарь. Оказался и впрямь дикарем, незарегистрированным магом. Пырял деревянным кинжальчиком темную мелочь. Каких только историй не случается на стыке реальности и сумрака… Ну и, разумеется, наблюдателя Хену Лайк тоже знал. Старый оборотень, похожий на невозмутимого китайского божка, сидел рядом с Совиной Головой за столом и чему-то загадочно улыбался.

Вскоре появился бледный, как спирохета, ведьмак, шеф питерского Дневного Дозора, и почти вслед за ним слабенький маг — шеф Ночного. Обоих сопровождали (или конвоировали?) инквизиторы низких рангов. Едва они уселись, Витезслав переглянулся с Совиной Головой и встал:

— Мы начинаем!

Поднялись на ноги и остальные.

Минуты две ушло на ритуальное прочтение Договора: «Мы — Иные, мы служим разным силам, но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света. Наша борьба способна уничтожить мир…» — и тому подобное. В принципе, все было правильно, Договор на то и Договор, дабы его чтить и исполнять его уложения. Вон Солодовник аж глаза вытаращил от усердия. Но когда участвуешь в подобном заседании не в десятый, не в двадцатый и даже не в тысячный раз, поневоле привыкаешь, и вся торжественность куда-то постепенно улетучивается без следа.

Когда произнесли «Время решит за нас», присутствующие (большинство — с облегчением) расселись по местам.

Лайк ожидал, что, как обычно, один из инквизиторов, исполняющий роль верховного судьи, зачитает разбираемые сегодня дела, однако говорить начал Совиная Голова. Разумеется, он не вставал — стоя говорить положено только свидетелям при допросе да обвиняемым. Ну и нечастые гости таких заседаний обычно тоже поднимаются на ноги. Старая гвардия обычно говорит сидя.