Читать книгу "Пороки джентльмена - Джейн Фэйзер"

Когда эти бесцельные передвижения привели его к круглому столу, дверь отворилась, и в комнату с радостными воплями ввалились Стиви и Фрэнни.

– Мама, Ада показала нам, как раскатывать тесто, – выдохнула Фрэнни. – Смотри, какой у меня цветок! – Она с благоговением держала на ладошке некое подобие цветка из сырого теста.

– А наша Мейвис показала мне, как лепить собачку! – закричал Стиви, живо взмахнув своим произведением. Собачка из теста сплющилась, превратившись в нечто бесформенное, и он озадаченно уставился на то, что от нее осталось. – Ну вот, сломалась.

– Потому что она сырая, дружочек, – сказала ему Корнелия, осторожно укладывая спящую Сюзанну рядом с собой на диван. – Когда ее испекут, она затвердеет и не будет ломаться.

– А вот я знала, – объявила Фрэнни, трогая свой цветок крошечным пальчиком. – И мой не сломался.

Стиви, судя по всему, уже готовился к баталии, но Гарри, ветеран подобных стычек, отреагировал мгновенно – присев на оттоманку, попросил:

– Дай-ка его мне, Стиви, я тебе кое-что покажу. – Он протянул руку и из маленькой горячей ручки получил бесформенный кусок теста. – Пока тесто еще мягкое, можно слепить солдатика, – сказал он. – Или даже рыцаря. – Его пальцы начали формировать тесто.

Корнелия с восторгом следила за его длинными, тонкими пальцами, которые проворно и ловко разминали довольно грязный комочек теста, превращавшийся постепенно в средневекового рыцаря с мечом, щитом и в шлеме.

– Мне не нравится этот цветок! – закричала Фрэнни. – Сделайте мне тоже рыцаря. – Она сунула Гарри свой кусок теста.

Гарри взял его, улыбнувшись девочке.

– Ты действительно хочешь рыцаря, Фрэнни? Может быть, лошадку или лебедя?

– Хочу то же, что у Стиви, – твердо заявила Фрэнни.

– Будь по-твоему. – Гарри поднял глаза на наклонившуюся вперед, чтобы лучше видеть, Корнелию и был вознагражден дружеской одобрительной улыбкой. Гарри слепил требуемого рыцаря и встал с оттоманки. Каждый его мускул при этом был устремлен к шкатулке с шитьем на круглом столике.

Во что бы то ни стало он должен был ее открыть, чтобы увериться в том, что и так уже знал в своем сердце. Там находился его наперсток.

– А вы имеете подход к детям, лорд Бонем, – сказала Аурелия, когда Стиви с Фрэнни побежали на кухню просить близнецов испечь рыцарей. – Должно быть, вы много времени проводите с детьми вашей сестры.

Гарри внезапно вспомнил, что Аннабел якобы оставила его с пятью племянниками и племянницами на руках.

– У меня несколько сестер, леди Фарнем, – сказал он истинную правду.

– Большое семейство, должно быть, оказывает большую помощь семье вашей покойной сестры, – заметила Корнелия с живейшим участием.

– Да, – согласился Гарри без особого энтузиазма. Его ложь во благо, которая разрасталась все больше и больше, заставила его почувствовать неловкость. – Какая прелестная шкатулка, – проговорил он, неспешно приближаясь к круглому столику. Он провел пальцем по перламутровой инкрустации. – Французская?

– Нет, итальянская, – отозвалась Корнелия. – Она принадлежала моей матери.

– Вы позволите? – Он, не дожидаясь позволения, открыл крышку. Наперсток лежал в предназначенном для него отделении рядом с мотками разноцветных шелковых ниток. Гарри мог в момент спрятать его в ладони – и дело было бы сделано. Но Корнелия приблизилась сзади и встала у него за спиной, заглядывая через плечо.

Она потянулась и взяла шкатулку в руки.

– Мне нравится роспись на внутренней стороне крышки. Какие изысканные оттенки, не правда ли?

– Восхитительные, – кивнул Гарри. Выходило, что взять наперсток сейчас он не мог, но он по крайней мере убедился, что он здесь, а это большой шаг вперед.

Корнелия закрыла шкатулку и вернула ее на стол.

Вскоре после этого Гарри откланялся. Шпиков, пасших Дагенема, вблизи дома не было видно. Но Гарри знал, что они где-то рядом, ожидают, когда выйдет объект. Любопытно, потеряют ли они к Дагенему интерес, когда наперсток благополучно вернется в руки англичан? Или у них с молодым человеком связаны далеко идущие планы? Действовать следовало без промедления. Особенно потому, что слишком реальной стала угроза для Найджела Дагенема.

Как только Гарри подошел к дому, дождь начался снова.

– Скверная погода, милорд, – заметил Гектор, принимая плащ виконта. – Нынче вечером изволите ехать в экипаже?

– А что, я разве вечером куда-нибудь еду, Гектор? – удивился Гарри.

– У вас, как я помню, ужин с ее светлостью, сэр. – Гектор разгладил поля касторовой шляпы.

– О Боже, совсем забыл. – Гарри с досадой поморщился. Упомянутая дама приходилась ему двоюродной бабкой, которая решила наведаться в город, что случалось крайне редко. Она была гранд-дама старой школы и никогда не позволяла родственникам забывать об этом. Когда герцогиня Грейсчерч призывала к себе, ослушаться ее воли безнаказанно было нельзя, и если Гарри не делал попыток уклониться от неожиданных нападок, вечер бывал убийственно скучным. Но когда разразился скандал, старуха, как и все семейство, стояла за него горой, а посему Гарри чувствовал своим долгом присутствовать на ее ужинах, несмотря на жалкий стол и пустые разговоры.

– Да, пожалуй, в экипаже, – ответил Гарри, устремляясь вперед к лестнице. – В котором часу мне нужно там быть?

– В приглашении ее светлости означено шесть часов пополудни, милорд.

Гарри кивнул. Столь ранний час для ужина в соответствии со старыми обычаями его не удивил. Бабка не изменяла своим привычкам, рожденным нравами двадцатилетней давности. Но это и к лучшему – по крайней мере мучительный вечер скорее кончится.

– Лестер здесь?

– Пришел с полчаса назад, сэр.

– Попроси его зайти ко мне в кабинет. – Гарри начал подниматься по лестнице.

– Я велю подать экипаж к половине шестого, милорд, – сказал Гектор в спину удаляющемуся хозяину.

Гарри поднял руку в знак благодарности и продолжил путь в свою святая святых в мансардном этаже, где в камине весело потрескивал огонь, а зажженные лампы не давали мраку, царившему за окнами, проникнуть внутрь. На письменном столе лежало письмо со знакомой печатью. Из графина, стоявшего на столе сбоку от него, Гарри налил себе в бокал вина и, повернувшись спиной к огню, сломал ногтем печать. Начав читать послание, он нахмурился.

Его лицо продолжало оставаться озабоченным, когда громкий стук в дверь возвестил о приходе Лестера.

– Вы посылали за мной, милорд?

– Да, входи. Вина? – Гарри жестом указал на графин.

– Нет, премного благодарен, милорд. Пинта эля – вот мой напиток, – ответил Лестер. Он заметил недовольное лицо Гарри. – Что-то стряслось, сэр?

– Мне нужно, чтобы ты уже нынче до вечера отправился в Портсмут, – сказал Гарри, постукивая письмом по ладони. – Хотя это как нельзя более некстати, ибо я нашел наперсток.