Читать книгу "Лик Хаоса - Роберт Линн Асприн"

— Мы и впрямь кажемся тебе такими странными? — спросила бейсибка девушку, которая, не отводя глаз, уставилась на чужеземку.

— Я ожидала кого-то… постарше. Старуху, как мне говорили чародеи.

В ответ Харка Бей пожала плечами. Блестящая пленка на миг приоткрыла глаза и вновь опустилась.

—  — Старики остались дома. Им не снести тягот путешествия. Я стала Харка Бей, едва открылись навстречу солнцу мои глаза. Меня зовут Призм. Скажи, чего ты желаешь от Харка Бей?

— Убили женщину с Улицы Красных Фонарей. Она безмятежно спала в самом надежно охраняемом Доме Санктуария, но кто-то смог убить ее, оставив след от укуса змеи на шее. — Ситен говорила то, что сообщил ей Литанде, но будь у нее выбор, она бы сказала иное.

Хотя жители Санктуария и считали подобное невозможным, но круглые глаза Призм расширились, а пленка на глазах задрожала. Наконец, глаза ее закрылись. Волна пробежала в складках широкого бесформенного одеяния, от талии по груди к плечам, пока над воротником не показалась кроваво-красная голова рептилии, уставившаяся на девушку круглыми немигающими глазами. Змея открыла рот, обнажив ярко-красное небо и блестящие клыки цвета слоновой кости. Язык рептилии покачивался совсем рядом с Ситен, вызвав у нее непроизвольное отвращение.

— Не бойся, — с холодной улыбкой на устах успокоила девушку Призм. — Не бойся, если ты не враг мне, она не тронет. Девушка покачала головой. — Ты и впрямь полагаешь, что я или кто-то из моих сестер убил эту дорогую тебе женщину, ведь так?

— Нет… да. Она, моя сестра, была сумасшедшая. Там она находилась в безопасности и ни у кого не было причин желать ее смерти. Она жила прошлым, жила миром, который не существует более.

Холодная улыбка снова озарила лицо Призм. — Тогда ты сама должна понять, что Харка Бей не виновны в ее смерти. Мы никогда не убиваем без причины.

— Но на теле не было никаких следов насилия, лишь след от змеиного укуса. Миртис позвала Литанде, чтобы тот осмотрел тело, а он попросил Инаса Йорла изучить яд. И уже чародей направил меня к вам.

Призм повернулась лицом к теням и быстро заговорила на родном языке. Язык бейсибцев сильно отличался от смеси диалектов, на которой изъяснялись в Санктуарии, так что Ситен уловила лишь имена чародеев. Показавшаяся из тьмы вторая женщина тоже размотала шарф, открыв молочно-белое в свете луны лицо, и быстро заговорила на своем тарабарском наречии. Из предосторожности Ситен вновь положила руку на рукоять меча.

— Что еще, помимо того, как связаться с нами на пристани, рассказал тебе о нас маг Инас Йорл?

— Ничего, — ответила Ситен. Немного поколебавшись, девушка продолжила. — Инас Йорл проклят. Мы оставили тело Бекин в прихожей одного дома, а когда вернулись, обнаружили подле тела свиток. Литанде сказал, что письмо незакончено, видимо проклятье начало действовать, когда он писал его. Мы прочли, что вы, Харка Бей, узнаете правду, а остальное понять было невозможно.

Последовал короткий обмен репликами и Призм снова обратилась к Ситен. — Меняющий обличья знаком нам, так же как знакомы ему и мы. Вы выдвинули перед нами серьезное обвинение. Эту женщину, твою сестру, мы не убивали. Ты, конечно, не настолько хорошо знакома с нами, чтобы знать, что мы говорим сейчас правду, но тебе придется поверить.

Ситен попыталась протестовать, но женщина знаком велела ей замолчать.

— Я не сомневаюсь, что твои слова правдивы, — отрезала Призм. — Не будь и ты настолько глупой, чтобы сомневаться в моих. Мы тщательно изучим дело, и убитая будет отомщена. О тебе будут помнить. А теперь, во имя Бей, Матери Всех Нас, уходи.

— Если это не вы, то кто же? — спросила Ситен, но женщины уже растворились в тенях. — Никто из местных не мог сделать такого. У нас нет яда и мы не знаем, кто такие Харка Бей…

Женщины исчезли так же безмолвно и загадочно, как появились. Призм исчезла последней, оставив Ситен в раздумьях, уж не померещилось ли ей все это.

В ужасе от пережитого, девушка с шумом вскарабкалась на стену. Лабиринт по-прежнему тонул в темноте, но сейчас, в этот краткий миг между окончанием ночи и началом нового дня, все звуки в местечке стихли. Плотно закутавшись в плащ, Ситен неслышными шагами пересекла Лабиринт и вышла на Улицу Красных Фонарей, где у дверей еще торчали завсегдатаи, прикрываясь руками от ее взгляда. Над дверью в «Дом Сладострастия» горели зеленые огни. Хотя Миртис и ее девушки не вставали раньше, чем солнце пройдет половину пути на небе, на кухне уже трудились невидимые ночью слуги. Взяв поспешно нацарапанное послание девушки, они пообещали, что вручат его, как только госпожа позавтракает. Усталая и сонная, Ситен потащилась обратно в гарнизонную казарму, где Уэлтрин, из уважения к ее полу, выделил ей отдельную, запирающуюся на засов, комнату.

Проспав до дневной стражи, Ситен появилась в столовой, когда та уже опустела. На холодные остатки завтрака не посягали даже насекомые. На вкус еда была еще более неприятной, чем на вид, но девушка давно уже не придавала значение вкусу пищи, поглощая все, что придется, когда была голодна.

Смерть Бекин оставалась необъяснимой и не отмщенной, и это угнетало Ситен сильнее, чем осклизлая каша. Все годы, оставшиеся в памяти, она гордилась лишь тем, что так или иначе могла заботиться о сестре. Теперь же чувство вины терзало девушку. Не будь этой встречи с Харка Бей, она по-прежнему винила бы их, но сейчас, несмотря на их чужестранную холодность, а, возможно, благодаря ей, Ситен им верила. Чуть не плача от горестных мыслей, она услышала как в караулке заскрипел стул. Поборов отчаяние, девушка пошла к Уэлтрину.

Светловолосый мужчина не слышал, как скрипнула дверь. Его внимание было приковано к лежащему перед ним свитку, на котором он чертил замысловатые фигуры. Стоя на пороге, Ситен колебалась. Она не любила Уэлтрина, его не любил никто, если не считать Трашера, который тоже был странным малым. Командир гарнизона сторонился преданности и дружбы, тщательно скрывая свои чувства. Тем не менее, Уэлгрин мог взять инициативу в свои руки, когда это требовалось, и в ее горестном прошлом подобных ему не было.

— Тебя не было на вечерней поверке, — вместо приветствия сказал девушке капитан, не отрывая взгляда от написанного. Его руки были перепачканы дешевыми чернилами, которые только и водились в Санктуарии. Свиток был испещрен цифрами, которые, как отметила Ситен, подходя ближе, были аккуратными и четкими. Уэлгрин читал и писал так же, как владел мечом. Его образование и опыт были вполне сопоставимы с ее, так что порой чувства девушки к нему принимали опасное направление, выходя за рамки уважения. Правда, одиночество всегда напоминало о себе и воспоминания, которые лучше забыть, охватывали ее с новой силой.

— Я оставила тебе записку, — заметила Ситен вместо извинений.

Уэлгрин пододвинул к ней стул. — Ты нашла то, что искала?

Девушка присела, качая головой. — Нет, я нашла лишь Харка Бей. На вид их не отличишь от тех бейсибок — из Дворца. — Ситен вновь покачала головой, припоминая странные лики двух женщин. — Они появились незаметно, так что я даже не поняла сколько их. Одна из женщин приблизилась ко мне, обнажив два меча с длинными рукоятками. Она вращала ими так быстро, что я не видела больше ничего. Сражаться с ними равносильно тому, что войти в пасть дракона.