Читать книгу "Маг-новобранец - Людмила Горбенко"

Тихое шуршание осталось неуслышанным на фоне общего гула: кажется, я нечаянно оживил свои тайные мысли.

С верхней полки, где стояли невостребованные котлы слишком большого объема и треснутые колбы, свесился скользкий холодный хвост. Преодолев россыпь банок с препаратами, первая гадюка достигла пола и, извиваясь, быстро заскользила к Наставнику. Присоединяясь к ней, все новые и новые змеи ползли следом, перепутываясь телами и превращаясь в единый, холодный пучок, целенаправленно устремившийся в одну точку.

Зрачки пана Зелинского расширились от ужаса. Голос дрогнул и стих. Схватившись за сердце, он покачнулся и начал падать, но неотвратимое падение было неожиданно прервано.

– А ну, стой! – раздался бодрый голос от двери.

Влетевший в комнату крепко сбитый мужчина в отглаженной мантии, на плечах которой красовались золоченые погоны, подхватил сползающее на пол тело и бережно водрузил на стул. Мгновенно сориентировавшись в беспорядке банок и колб, загромождающих стол, он выхватил пузырек сероводорода и сунул его в ноздрю бездыханному.

Умирающий сморщился и попытался уклониться от принудительного лечения, но твердая рука спасителя не дрогнула.

– Мне лучше,– пробормотал вырванный из лап смерти пан Зелинский, тяжело дыша и выпучивая глаза от нестерпимо резкого запаха.

Стремительно приложив руку к колпаку, незнакомец кивнул и отбросил пузырек в сторону:

– Я и не сомневался. Разрешите представиться – Наставник по военной подготовке,– щелчок каблуками.– Приказом Ректора от девяти нуль-нуль приписан к преподавательскому составу. Кстати, тут у вас какой-то курсист во время занятий болтался по коридору. Я ему «Стой!», а он только воет. Я ему «Как фамилия?», а он удирать. И бедрами так неприятно виляет, бедрами виляет. Так я его немного гм… поприжал. Вот.

Пан Зелинский, мы с напарницей и коллектив учащихся одновременно перестали дышать. В крепком кулаке нового преподавателя был зажат край прозрачного одеяния, облегающего такую же прозрачную фигурку, с ногтей которой стекали на пол густые струйки студенистой красной крови.

– Призрак Башни! – ахнула Вторая.

Сзади душераздирающе закашлялись. Кто-то ахнул, не удержавшись.

– Призрак Башни? – удивился Хендрик.

– Значит, мне тогда не казалось! – торжествующе выкрикнул Филипп.

– Но как? – потрясенно прошептал Наставник по заклинаниям.– Бестелесную сущность нельзя схватить!

Новый преподаватель только скептически хмыкнул, потихоньку убирая в карман тяжелый литой кастет, украшенный распятием.

Мы с напарницей переглянулись.

– Крепкий орешек,– сказал я.– Распятие на свинчатке видела? Еще бы с кадилом пришел. Вояка…

Вторая поморщилась.

– Глаза режет…

– А что ты хотела? – удивился я.– Ладно, не хнычь. Отдых закончен, пора за работу. Давай, пока этот малахольный не успокоился, спустимся в пещеру, заберем капсулу, проверим яйцо. Как-то все наперекосяк сегодня. Лишняя проверка не повредит…

Город. Ночь

Оскар надвинул на лоб мягкую шапочку и прижался к забору. Вроде никого. Вывеска подсвечивается всего двумя жалкими фонарями, если держаться темной стороны, его не заметят.

За аметистовые запонки подлец скупщик дал половину паунда: сущие гроши, на которые Оскар купил новое белье. Отдавать в стирку будущим родственникам ветхие обноски не к лицу аристократу.

Сегодня Чайхан раз десять поинтересовался у него, где обещанная дипломатическая карета с деньгами и вещами. С каретой в принципе еще можно было что-то придумать – напали разбойники, упала в речку, взбесились кони, сгорела в пожаре – а вот деньги… разрыв помолвки… Как-то не хочется заполучить в лице гостеприимного и щедрого Чайхана кровного врага. А уж если члены семейства примутся мстить – лучше самостоятельно вырыть себе могилу и заранее в нее залечь. Одна бабушка чего стоит.

Хендрик же, как назло, не торопится возвращаться из Башни, держа престарелого дядюшку в постоянном напряжении, добавляя ему седых волос.

Да, не вовремя племянник заставил его затеять игру в кладоискателей. При других обстоятельствах Оскар, вполне возможно, оценил бы шутку и даже посмеялся, но сейчас ему хотелось только одного – как можно скорее получить назад деньги, отсчитать из них двадцать паундов, вручить выкуп Чайхану (пока он не передумал) и с этого момента на правах будущего родственника ни в чем себе не отказывать.

«Под виноградом». Стыдно сказать, но Оскар, только покинув трактир, сообразил, как виртуозно его надул Хендрик. Выкопав деньги из дядюшкиного тайника, племянник вполне мог забрать их с собой в Башню. А мог и перепрятать, оставив в качестве подсказки прежнее указание, что еще более вероятно.

«Под виноградом» – это ведь не только внутренний дворик. Это еще и кувшин, на боку которого выдавлена сочная виноградная кисть, и половик с наполовину стершимся от ног многочисленных посетителей рисунком (опять виноград), и стенной тайник, замаскированный связками коричневого изюма, и еще бог весть что.

Естественно, монеты из кошелька, зарытого во дворе, никто не крал – вор просто взял бы всю сумму целиком, не оставляя несколько золотых Оскару, и уж тем более не возвращая кошель на место. Деньги взял Хендрик. Недрогнувшей рукой выгреб семьдесят паундов, бросил в кошель жалкую подачку дядюшке– три золотых и горсть медяков – а остальное…

Да, надо признать, это достойный щелчок по носу: раз ты такой умный, господин дипломат, то докажи это, найди остальные деньги. А я тебе даже пойду навстречу. Деньги лежали «под виноградом»? Они и сейчас там. Вперед, дядюшка!

Перемахнув через ограду, Оскар обошел вокруг дома, внимательно заглядывая в окна. Обитатели «Дырявого бубна» спят как младенцы, самое время забрать то, что принадлежит ему по праву. А вот и приоткрытое окошко!

Оскар проскользнул внутрь. Запалив короткую толстую свечу, он присел на высокий табурет у стойки и задумался. Надо вспомнить до малейшей детали все, что они делали.

Итак, утро. Обалдевший от счастья Солли дает деньги, и Оскар отправляет племянника на работный рынок. Пока Хендрик отсутствует, к нему приклеивается Солли, лопоча слова благодарности и горячо обнимая. При этом рука трактирщика вроде бы сама по себе то и дело ненароком задевает пухлый кошель на поясе Оскара. Избавившись от «старого друга», Оскар первым делом бежит в свою комнату с твердым намерением припрятать деньги на дне дорожной сумки, но на половине дороги ему приходит на ум мысль получше.

И он – старый дурак! – закапывает кошель в землю!

Возвращение Хендрика со слугой. У Оскара нестерпимо щемит сердце. С грустью вспомнив о своем уже не юном возрасте, дипломат тихонько сообщает племяннику о местонахождении денег. «Под виноградом». Этого, по мнению Оскара, достаточно. Хендрик не глуп и в случае чего догадается.

И ведь догадался, шельмец! Когда только успел перепрятать! И главное – куда?!