Читать книгу "Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель - Чель Болюнд"

«В тот год вышел “Суперсыщик Калле Блумквист” и мы сидели за праздничным ужином в честь моей победы на конкурсе – я разделила первое место с другим лауреатом. Вот тогда-то Ханс Рабен спросил, не хочу ли я работать в издательстве»[lxxvii].

Согласно сохранившимся документальным свидетельствам, а среди прочего и письмам Астрид родителям, на момент присуждения вышеупомянутого награждения Астрид и Оке Хольмберга она уже работала в издательстве. Это был конкурс на лучшую детективную историю для мальчиков и девочек в возрасте 12–15 лет.

Возможно, Астрид что-то напутала, а может, хотела загладить ошибку, она ведь не имела права участвовать в конкурсе, будучи сотрудником издательства. В интервью она вспоминает историю сорокалетней давности, и вряд ли кто-то станет упрекать ее в том, что в начале ее работы была большая неразбериха. Впрочем, она никогда такого не говорила, ей не хотелось иметь пятна на своей биографии.

Астрид прекрасно справлялась со своими обязанностями, но ее работа в издательстве окружена таинственным ореолом. Она была очень талантливой, трудолюбивой и успешной, большинство писателей любили ее. Однако переписка подтверждает, что не все было так гладко.

Среди писателей Rabén & Sjögren были и те, кто подозревал ее в необъективности или просто завидовал. Она редко вспоминала об этом в своих интервью, но, судя по личной переписке, ей тяжело было дать отпор. Она страдала от этих конфликтов и хотела, чтобы ее работу ценили.

Рождественские продажи 1946 года, когда Астрид только приступила к своим обязанностям, давали почву для подозрений. Стокгольмские газеты только и делали, что писали о «Пеппи Длинныйчулок» и «Суперсыщике Калле Блумквисте». Rabén & Sjögren не могло повлиять на анонсы крупных книжных магазинов, но выглядели они примерно так же, как и его собственные анонсы. Так уж устроена издательская кухня, исключений не бывает. Ничего из ряда вон выходящего, если не принимать во внимание тот факт, что автор анонсируемых книг одновременно являлся редактором издательства, где они выпускались.

Дилемма осложнялась еще и тем, что на книжном рынке появился феномен бестселлеров. История с бестселлерами стара как мир, она берет свое начало на американском книжном рынке. В послевоенной Швеции роль массмедиа постепенно росла, а газеты и журналы, как уже было сказано, любили писать о Линдгрен. Год за годом писатели Rabén & Sjögren наблюдали, что собственные книги руководителя детской редакции привлекают больше всего внимания радио и газет. Это видели сами писатели, их близкие, родные, друзья. Они часто переоценивали возможности издательства повлиять на средства массовой информации. А издательство оперировало голыми цифрами, публикуя сведения о размерах тиражей книг Астрид Линдгрен – о таких тиражах каждый писатель мог только мечтать.

Ханс Рабен и Астрид Линдгрен быстро поняли, что нельзя давать почву для подозрений. Первым делом они решили перестать активно использовать Астрид в рекламе. Когда листаешь каталоги Rabén & Sjögren 40–50-х годов, создается впечатление, что директор отдела рекламы сидел с линейкой и вымерял пропорции соотношения книг Линдгрен и других писателей. В каталогах зарубежных издательств ее книги занимают гораздо больше места, чем в каталогах Rabén & Sjögren.

В течение года издательство подробнейшим образом фиксировало в своем годовом отчете, сколько денег ушло на рекламу новых книг. Расходы были указаны вплоть до последнего эре. Навряд ли данные порадовали остальных писателей. Но это доказывает, что Ханс Рабен и Астрид Линдгрен чувствовали себя обязанными доказать свою невиновность.

Коллеги Астрид рассказывают, что, будучи на посту руководителя детской редакции, она всегда отодвигала свои книги на второй план, зная, что ее популярность вызывает у многих горячую зависть. Но во всем, что не касалось издательства, она чувствовала себя свободной от таких обязательств, и ее не приходилось упрашивать, чтобы она рассказала о своих книгах в интервью и репортажах. Начиная с 1948 года голос Линдгрен стал знаком всей Швеции по передаче «Двадцать вопросов» (Tjugo frågor)[44]. Кроме того, она писала сценарии фильмов, театральных постановок и радиопостановок по мотивам книги «Суперсыщик Калле Блумквист». Они долгое время собирали у радиоприемников субботними вечерами всю Швецию. Астрид быстро поняла, что радиоиндустрия будет только расти, и умело пользовалась этим инструментом, чтобы повысить свою популярность.

Астрид и Эдит

Едва ли от кого-нибудь из современников скрылось, что отношения у Астрид Линдгрен и Эдит Уннерстад были натянутые. Говорят, иногда доходило до того, что они не могли находиться в одной комнате.

Эдит Уннерстад была на семь лет старше Астрид, она родилась в 1900 году в Хельсинки. Семья эмигрировала в Швецию в 1910 году. Уннерстад дебютировала в 1932 году в издательстве Natur och Kultur с книгой «Уффе путешествует вокруг света». В 1948 году она порвала контракт с Natur och Kultur и принесла рукопись своей новой книги «Путешествие кастрюли» в издательство Nordstedts. Рукопись не приняли. Тогда в 1949 году Уннерстад подала ее на конкурс Rabén & Sjögren и получила первую премию в 10 000 крон. Это было началом долгого успешного пути – на свет появились книги о семействе Пип-Ларсон: «Путешествие кастрюли», «Пип-Ларсон отправляется в путь», «Пюсен», «Малышка О у Пип-Ларсонов». Вслед за этим на свет появилось «Путешествие к папиной бабушке» и книги о комочках пуха из Вомхюса – «Путешествие к маминой бабушке» и «Путешествие в Англию». Все книги были написаны в реалистическом ключе и поднимали социальные проблемы. Всего в Rabén & Sjögren было опубликовано двадцать две книги Эдит Уннерстад – она была очень успешной писательницей.

Поначалу отношения Линдгрен с Уннерстад были прекрасными, в свободное время они даже встречались семьями, но потом что-то явно пошло не так. Наступила долгая пауза. Мертвая тишина. Переписка заглохла. У Ханса Рабена с Эдит Уннерстад были очень теплые отношения, но Астрид Линдгрен всегда уходила подальше, когда та бывала в издательстве.

Разлад случился в середине 50-х годов. Книги Уннерстад занимали второе место в рейтинге продаж после книг самой Астрид, только последняя была руководителем детской редакции. Как могла Астрид Линдгрен поссориться с писательницей, которая имела для Rabén & Sjögren такое большое значение?

В этой истории было что-то странное, но, несмотря на всевозможные расследования, автор этой книги так и не докопался до истины. Все причастные хранили молчание. Дочери обеих писательниц смотрят на этот конфликт по-разному. «Ничего серьезного», – говорит дочь Уннерстад Лена Анер. Она считает, дело было в том, что Астрид сидела на двух стульях. Лена вспоминает, как показывала своего котенка, когда Астрид была у них в гостях: «Смотри, это Мио, мой Мио!» Она говорит, что Астрид всегда старалась пойти навстречу: «Она сама приходила к нам в Юрсхольм и приносила маме корректуру ее книг».