Читать книгу "Осколки хрустальной мечты - Ольга Володарская"

Но на Матвея голубые джинсы тоже хорошо сели (их бы в синий покрасить, вообще супер). У него стройные ноги волейболиста, какие штаны ни напяль, все как влитые. Главное, с размером угадать.

Одевшись, он отпер замок, толкнул дверь и… Едва не долбанул ею по носу женщину, что стояла на пороге и тянулась к звонку. Она ойкнула, отпрыгнула и выдала:

– Привет, хорошо, что я тебя застала.

Абрамов так не считал.

Плохо… Очень плохо, что бывшая жена смогла его поймать. Она звонила ему, но Матвей не хотел говорить с Русланой и заблокировал ее номер. Тогда она приперлась к нему домой.

– Тебе чего надо? – хмуро спросил Абрамов, направившись к лифту.

– Помощи твоей.

Кто бы сомневался! Руслана и до этого обращалась к нему. После того как Абрамов отверг ее, она, пусть и не сразу, вернулась к своему мужичку – тому самому, ради которого бросила его. Бывший не принял, нового не нашла, а одной оставаться не хотелось. Но тот во что-то противозаконное вляпался, и Зефирка тут же к Абрамову побежала. Он даже вникать не стал, послал ее. Но спустя пару дней в нем вдруг проснулась совесть. Или что-то другое? В общем, он решил ознакомиться с делом – бегло – и не нашел, к чему подкопаться. Преступление имело место быть. Не тяжкое, но за него на пару лет отъехать можно. При хорошем адвокате – получить условный срок. Матвей позвонил Руслане, сказал об этом, а также порекомендовал отличного юриста. Думал, все, отделался. Ан нет! Бывшая жена решила, что Абрамов будет ей помогать и далее, стала названивать. И он ее заблокировал. Не потому, что изменяла и бросила его, беспомощного, вытащив из квартиры все ценное, как вор-домушник. Из-за дочки. Останься она живой и здоровой, Абрамов спасал бы и мать девочки, и ее кобелей. Но Настеньки больше нет, и какое теперь дело ему до той женщины, что ее не уберегла?

– Руслана, отвали, – вполне вежливо проговорил Матвей.

– Иначе что? Опять меня изобьешь?

– Я надавал тебе пощечин и только. Не преувеличивай.

– Бориса засадят на четыре года!

– Кого?

– Ты сам знаешь…

Они вместе зашли в лифт. Матвей нажал на кнопку с цифрой «1», кабина плавно заскользила вниз.

– Ты специально это сделал, да?

– Что именно? – Матвей реально не понимал, в чем его обвиняют. Имя Борис ему ни о чем не говорило, но он догадывался, что так звали мужичка Русланы. Естественно, он его знал, когда наводил справки, но забыл.

– Подсунул нам продажного адвоката. Боре светило всего два года, а теперь он отправится в места не столь отдаленные на четыре. Ты мне мстишь?

– Я тебе рекомендовал Козловского?

– Его самого.

– Это кристально честный человек и отличный юрист.

– Не он ли защищал на суде твоих «спонсоров»? Всех этих бандюг, что вдруг превратились в бизнесменов? Тех, что отмазались от наказания, заплатив и тебе, и ему?

– Не он, – сухо ответил Матвей.

Не наврал. Козловский на самом деле был таким, каким он его описал. Он никогда бы не стал адвокатом дьявола. И если Борису вменяется более серьезная статья, значит, следствие раскопало на него что-то еще. А бандюг на судах отмазывал другой. Самое забавное, что его фамилия была похожей – Козлов – и тот был даже хуже Абрамова. Матвей никогда бы не стал выгораживать, например, педофила. Ни за какие деньги! А Козлов взялся бы за это дело с удовольствием, потому что легкое. Оно бы, по сути, и до суда не дошло, он смог бы уладить все с родителями. Напел о том, что не нужно травмировать ребенка, который и так не в себе, раз выдумывает ТАКОЕ, посулил компенсацию, и на этом бы все закончилось.

– Абраша, помоги, – взмолилась Руслана. Она ласково называла его так в начале отношений.

– Ты настолько его любишь? – спросил Матвей.

– Да!

– Значит, дождешься.

Лифт опустился на первый этаж, двери распахнулись. Матвей не стал пропускать женщину вперед, первым вывалился из него. Он хотел поскорее избавится от бывшей жены.

– Ты думаешь, мне легко обращаться к тебе? – не отставала она. – После всего, что между нами было.

– Я до сих пор удивляюсь, как у тебя хватает совести…

Но она его не слышала:

– Я валялась у тебя в ногах, а ты издевался надо мной, женщиной, что потеряла ребенка. Ты хлестал меня по щекам и волок за волосы к двери.

– За это я прошу прощения. Надо было сдержаться, но я не смог.

Они вышли из подъезда.

– Ты тоже мог не уследить за Настенькой. Это роковая случайность. Я уснула, потому что устала, а она умудрилась открыть ящик, который был на крючке…

– От чего ты устала, Руслана? Ты утащила из дома все, что можно, и вы с твоим кобелем проматывали денежки, которые я зарабатывал… Да, незаконно, но когда мы жили вместе, тебя это не заботило, а сейчас ты меня этим попрекаешь! Вы трахались до изнеможения?

– Я никогда не изменила бы тебе, если б ты не начал первым.

– Да, во всем виноват я. О’кей.

– Просто у тебя были разные, а у меня один. И мы друг друга любили.

– Не вопрос. Ты встретила другого, у вас возникли чувства. Это случается сплошь и рядом. Ты могла сказать мне об этом? И попросить развода.

– Ты бы не отпустил меня.

– Откуда ты знаешь? – заорал Матвей и почувствовал, как запульсировала вена на лбу.

– Знаю, – просто ответила она.

Абрамов задумался: в чем-то она была права. Легко он бы не дал Руслане развода. Если бы она с дочкой съехала, он вернул бы… Нет, не ее – дочку, отвез бы девочку к своей маме. Потом судился бы за Настеньку и, скорее всего, отобрал.

– Я не самый лучший человек, – сказал он. – Говно, можно сказать. Такая девяностокилограммовая куча. Но если бы ты угодила в больницу с тяжелым ранением, я бы сидел у твоей кровати, а не вытряхивал из заначек бабки, а из шкатулок золотишко… Ты даже мое обручальное кольцо прихватила! Его в ломбарде примут максимум за треху. Ты настолько мелочная?

– Брала не для себя.

– Для Бориски?

– Для дочки. Боялась, что ты не будешь помогать. Не знала, что ты настолько ее любишь. Ты же с ней даже не играл. Обычно заходил, чтобы поцеловать спящую. Но это же так, для галочки.

– Уйди, – попросил Матвей. – Просто исчезни. Иначе я тебе опять надаю тумаков.

И она убежала. Подобрала длинный плащ и засеменила на неустойчивых танкетках.

Абрамов уселся в машину, сунул ключ в замок, завел мотор, но не тронулся с места… Он шарахнул кулаком по рулю, потом опустился на него лбом.

Почему прошлое не отпускает? Старший опер Котов не дает забыть о нем на работе, пусть ничего не говоря, но выражая презрение. Директор ДК Анна Ивановна Кулеж вспоминает о бурной молодости его папы – их семья несколько раз была на грани развала из-за его измен. Всплыл даже друг юности Дениска, ставший Данаей…