Читать книгу "Маруся-3. Попасть не напасть - Галина Гончарова"

Вот тут Храмов и не утерпел. И взглянул на своего сына впервые. Увы, мальчик оказался совершенно непохож на него. И все же, все же…

Сергей Никодимович решил принять участие в судьбе своего отпрыска. Он отлично понимал, что являться и возглашать: "сынок, я твой настоящий папа, обними же меня!" попросту глупо. Пошлют его с такими предложениями, куда Макар телят не гонял.

Являться к бывшей любовнице?

С тем же результатом? Тут кому-то летающих ваз не хватает? И бабских истерик?

Ну-ну…

А вот незаметно поучаствовать в распределении… помочь с выслугой, проследить, чтобы его сына – официально сына мещанина, купца, не затирали…

Это Сергей Никодимович мог. И сделал.

Это была середина истории. А ее конец…

Когда Храмов понял, что умирает, он решил таки щелкнуть по носу своих родственников. Он уходит, он больше никого не потеряет, а его наследник…

Сын?

Внук.

Его кровь, его родное существо, чего греха таить, для него это было важно. Мне сделали предложение – и я согласилась.

Так и появился на свет Андрейка.

* * *

– А меня в известность поставить никто не собирался? – проскрежетал Благовещенский. Глазами он сверкал так, что можно было вместо маяка ставить. Но сдерживался, надо отдать ему должное.

– Зачем? – удивилась я. – Вы провели ночь с красивой девушкой, неприятных впечатлений у вас не осталось, ну а последствия… их тоже расхлебали без вас. Не случись этой встречи, так и прожили бы вы себе спокойно еще сорок лет.

– И никогда бы не узнал о сыне?

За следующие слова мне хотелось себя укусить. Но… из песни слова не выкинешь. А прояснить этот вопрос было необходимо.

– Смерть дочери у вас не вызвала таких эмоций, как рождение незаконного сына.

Александр мертвенно побледнел. И судя по движениям рук, представил, как сворачивает мне шею. Но к его чести сдержался.

Сделал глубокий вдох, выдохнул…

– Настало и мое время рассказывать сказки, да?

– С удовольствием послушаю, – кивнула я.

Четвертая сказка получилась грустной.

Детство у Александра было замечательное. Родители не стали скрывать от него правду, поговорили с ним, когда мальчику было лет десять, открыли ему секрет, но это ничего не изменило. Даже зная о своем происхождении, он не сильно задумывался. Какая там разница, кто его сделал, если у мальчика есть все, нужное ему для счастья?

Самый лучший отец в мире.

Самая любящая мать.

Братишки и сестренки, которых обожал Александр. Но…

Вечно это коротенькое двухбуквенное препятствие любым планам.

Что поделать, если у Александра не было ни малейших способностей к торговле? Вообще!

Он не мог различить шелк и бархат… ладно, мог, но разобраться в их качестве, к примеру, отличить товар первого сорта от второго или второго от третьего…

Он старался, упирался, ломал себя через колено, и все равно получалось вчетверо хуже, чем могло бы! Родители это видели. И однажды решили поговорить с ним.

Не получается торговать?

Попробуй воевать.

Так Саша и оказался в кадетском корпусе.

Муштра ему не нравилась. А вот стрелять, фехтовать, изучать стратегию и тактику, логику и риторику, историю и географию войн…

Замечательное было время!

Александр нашел свое призвание, но были и минусы. К примеру – происхождение. Не дворянин, увы… на ступеньку ниже многих. И службу он начнет с нижнего чина, и служить ему придется дольше, и по службе могут обойти.

Когда и кого это останавливало?

Александр сделал свой выбор, но чем дальше, тем отчетливее понимал, что без связей он высоко не поднимется. А хотелось-то стать генералом…

Храмов тогда еще не принимал особого участия в судьбе отпрыска. Здесь поддержать, там слово замолвить – да, но и сам он на тот момент мог не так, чтобы много.

И тут судьба преподнесла Александру неожиданный сюрприз.

Дарью.

Если быть точным – старого Матвеева.

Еще не старого на тот момент, вполне себе даже молодого, симпатичного мужчину, правда, старше Александра лет на двадцать, но маги живут дольше. Намного дольше.

У него было предложение.

Да, жизнь любит сдавать одни и те же карты и смотреть как по-разному или распоряжаются люди.

Александру предложили в жены Дарью и покровительство юрта в приданое.

Мужчина подумал, но сердце его было свободно, а честолюбие требовало карьерного роста. И он ответил согласием.

Ирина?

А вот тут вопрос.

Александр считал ее своей дочерью. Дарья говорила то же самое. Но Благовещенский был свято уверен, что у его жены была с кем-то связь. Была, осталась… надолго ли?

Этого он не знал.

Выбора все равно не было. Отказался бы он – нашелся бы другой, а несговорчивому офицерику подпортили бы карьеру. Даже не специально, мало ли гарнизонов, в которых с утра до вечера храбро воюют с комарами, а с вечера до утра с пустыми бутылками?

Хватает. И их состав отлично пополняется простонародьем. Благовещенскому хотелось на войну, хотелось действия, славы… он получал свой шанс.

Он его использовал в полной мере.

А почему сейчас так себя вел?

Оставим в стороне естественную злость любого обманутого мужчины. Поговорим просто про жену и Дочь.

Он убедил себя, что любит Дарью.

Он убедил себя, что Ирэна – его дочь.

Но сомнение всегда жило в его душе, в самой глубине, там, куда не было доступа никому. И – вырвалось.

Ему было больно и обидно.

Жена растоптала двадцать лет совместной жизни. Дочь… неужели нельзя было подойти к отцу и поговорить? Что он – зверь какой?

Обида переплеталась с обидой, наслаивалась и усиливалась. А тут еще и это.

Оказывается, у него есть сын. И между нами, я удивлялась сдержанности Благовещенского. Я бы за такое голову оторвала.

Попользовались, родили, и ни слова, ничего…

С другой стороны – не ходи по борделям.

С третьей стороны – это элитный бордель и дамы там профессионалки. Им платят как раз за отсутствие подобных случаев. Вот человек и был спокоен. И… я его зацепила.

А тут – все сразу.

Обидно же! Мне бы точно обидно было…

Наши переглядки оборвал спокойный голос "титанового колобка".

– Суть дела ясна. Давайте решать, что будет дальше.