Читать книгу "Нечаянный богатырь - Дарья Кожевникова"

– Так что, это и в самом деле был ты? – спросил проржавшийся сержант, прерывая мою попытку объясниться с Аланаей хотя бы при помощи глаз, если большего не дано. И, сам себе отвечая, заявил: – А вот, мы сейчас посмотрим! Ребята, расстегните ему комбез!

Вот за что я армию ненавижу – так это, не в последнюю очередь, за пренебрежение к личности и за стремление отдельных вояк повсюду демонстрировать свою грубую силу. На которую я, между прочим, мог бы вполне ощутимо сейчас ответить. Но не стал раздувать конфликт. В конце концов, никто не собирался меня раздевать догола, они всего лишь на мои исцарапанные плечи хотели взглянуть. И я им это позволил, не имея другого выбора. Хотя сразу понял, чем это для меня чревато. Впрочем, окажи я им сопротивление, они по самому моему участию в драке все равно бы поняли то, что мне бы хотелось от них скрыть. А так еще оставалась некоторая надежда, что не заметят… Но сержант так недобро прищурился, что я сразу понял: не прокатило! Даже сквозь царапины он все-таки сумел рассмотреть мою татуировку, тоненькой полоской синеющую под левой ключицей. Персональный номер, наносимый, как клеймо, каждому выходящему из стен военной академии, при условии, что он покидает ее не прежде времени и не ногами вперед. Теперь сержанту оставалось лишь прочесть эти цифры! Я задался вопросом: а успели ли ему сообщить номер разыскиваемого Павлова? Или он сейчас просто видит во мне отступника, не пожелавшего продолжить службу? Зацикленные служаки, вроде него, подобных мне всегда рассматривали как дезертиров. Как подлых предателей, улизнувших из общего строя.

– Выпускник академии? – процедил сержант таким голосом, что я сразу понял: не ошибся в его ко мне отношении. Но вот моя личность для него все же осталась загадкой, потому что вместо того, чтобы приказать своим ребятам быстренько скрутить меня покрепче, он рявкнул мне в лицо: – А ну¸ встать смирно, шпана тыловая, когда с тобой старший по званию разговаривает!

Ага! Не для того, милок, я своему бате в самое сердце, можно сказать, плюнул, отказавшись от военной карьеры, чтобы по жизни чьи-то приказы продолжать выполнять! И, кстати, насчет старшего по званию ты тоже погорячился, потому как батю я решился огорчить все-таки не сразу! Я сжал руку в кулак, намереваясь как можно четче донести эти истины до сержантской рожи: пора все-таки было начинать контактную беседу, потому что ничего хорошего от сержанта уже по любому ждать не приходилось. Но тут – очень вовремя! – на нашу улицу вдруг вылетел Лакнаф. Растрепанный, одуревший, с выпученными глазами. И заорал, как безумный, тыча пальцем куда-то себе за плечо:

– Трой!!! Вот он, там, в кустах! Держите его!!! Держите! Быстрей!

Что тут началось! Мои добрые односельчане всей толпой устремились в указанном направлении, сминая ровные ряды спецназовцев, оказавшихся у них на пути. Впрочем, те тоже поспешили развернуться в ту же сторону! И один я, не будь дурак, не последовал общему примеру. Пользуясь тем, что меня в сумятице отпустили, я прыгнул в сторону, пока меня толпа не смела, и быстро перемахнул через забор, снова оказавшись у себя во дворе. После чего ухватился за один из тросов, свисающий с десантного летающего ковра (точнее сказать, с металлического поддона), так и зависшего у меня перед домом. Подтянуться по тросу для меня было плевым делом, я в свое время под строгим надзором инструкторов целые версты таким способом намотал. Конечно, и спецназовцы в этом тоже от меня не отстали, но им надо было вначале опомниться, все осознать, а затем еще развернуться и пробиться к ковру против могучего течения плотной толпы, в то время как я уже продвигался вверх, быстро перехватываясь за трос. В обычных условиях у меня это заняло бы считанные мгновения! Но нужный темп я смог сохранить лишь где-то до половины пути, а потом расстегнутый комбез начал подло с меня соскальзывать, грозя продемонстрировать всем и каждому, что исцарапаны у меня не только плечи… Насколько я знаю, у некоторых народностей есть традиция оскорблять своего врага таким образом: являя ему для обзора части тела, в обычное время тщательно скрываемые под одеждой. Но я этого себе позволить никак не мог, потому что, кроме врагов, на площади еще и женщины были! В том числе и Аланая, которая, как я заметил, не без успеха пыталась пробиться к ковру, не иначе как из желания составить мне компанию! Этого мне только еще не хватало – втравить девчонку в свои злоключения! С мгновение я колебался над вопросом, что хуже: позволить ей ухватиться за трос, от которого она наверняка уже добром не отцепится, или же, вопреки всем законам приличия, явить ей голую задницу. Но оба варианта были для меня одинаково неприемлемыми! В итоге я, отчаявшись, все-таки решил ненадолго притормозить. Повис на одной руке, едва плечо себе второпях не вывихнув, а другой быстро подтянул комбез, для верности еще и закусив его верхний край зубами. Потом совершил рывок, от которого затрещали мышцы, и снова устремился вверх, так как спецназовцы были уже неподалеку. Некоторые из них спешили пробиться во двор, чтобы ухватиться за тросы, а кое-кто выхватывал оружие. Пара пуль, не иначе как отклоненных бабкиными амулетами, просвистела возле меня, обдав ветерком. Не дожидаясь, пока стрелки догадаются сделать корректировку на магические искажения, я перевалился через край ковра. Пули, выпущенные вслед за первым залпом, лишь высекли искры из его бронированного днища, да заставили его зазвенеть так, что уши заложило. Под этот звон я начал спешно втягивать наверх все свисающие тросы, лишая горе-вояк шансов присоединиться ко мне на ковре. Один… второй… Три троса, повинуясь запущенным мною лебедкам, без проблем наматывались на катушки, с каждым мгновением удаляясь от земли. А вот с четвертым, последним, возникли проблемы: кто-то уже успел ухватиться за него снизу. Программа безопасности ковра, блокирующая двигатель со всеми опущенными десантными тросами, с одним невтянутым тросом уже позволяла начинать движение. Но тут меня прямо импульс какой-то подтолкнул для начала вниз заглянуть! Я быстро подполз к краю ковра, выглянул за его пределы. И понял, что из-за этих чертовых штанов я все-таки не успел! На последнем из тросов висел не спецназовец, которым я сейчас мог бы не без удовольствия двор подмести, а упрямая девчонка!

– Аланая, нет! – произнес я практически беззвучно, глядя ей в лицо: услышать она меня в грохоте ковра под пулями все равно не услышала бы. А вот по губам прочитать вполне бы могла. – Оставь!

Она поняла меня. Бледная, растрепанная, отчаянно затрясла в ответ головой, а потом попыталась ускориться, потому что спецназовцы тоже уже были близко, да и население, опомнившись, спешило на помощь, явно не мне.

– Аланая! – взмолился я, никак не решаясь повернуть ключ управления, опрометчиво оставленный прибывшими вояками прямо в своем гнезде: а ну как, двинувшись, обо что-нибудь ударю зависшую на тросе девчонку? Или ладони ей тросом до мяса сдерет! Впрочем, ободрать их себе она и сама сейчас пыталась нещадно, чтобы прорваться наверх!

– Не надо! – снова прошевелил я губами, глядя в ее расширившиеся глаза. – Уходи! – а потом, решившись от отчаяния, выпалил: – Я и есть Павлик!

Поняла она меня или нет? Я этого так и не смог узнать. Тут за трос снизу схватились еще двое, и девчонка, сообразив, что дело принимает крутой оборот, все-таки отцепилась. Сама, чтобы свалиться этим двоим прямо на головы. Я только ахнуть успел. Импульсивно подался чуть вниз, едва не словив при этом пулю, но сразу убедился, что Аланаю поймали, не дав ей удариться о землю. Ради того, чтобы ее подхватить, оба рыцаря даже трос отпустили. Так что я, не теряя ни мгновения, сразу запустил последнюю лебедку. И, как только она заработала, сразу же и ключ повернул, заставляя сам ковер тронуться с места. Как и большинство военной техники, управлялся он топорными методами.