Читать книгу "Укроти мое сердце - Елена Соловьева"

Хотелось верить в последнее. Но тревожный сигнал в голове не позволял полностью раскиснуть от душевных терзаний. Как говорится, надейся на лучшее, но готовься к худшему. Вот я и готовилась к возвращению на Землю и отбрасывала прочь все усиливавшуюся привязанность к Хану.

После ужина Рин и Амула вызвались вымыть посуду, Ирон отправился чинить оборудование и готовить арену к новому выступлению — Лаэс уже проложил курс к новому месту. Крис решила навестить Анкора и отнести ему порцию угощения.

- Все же правильная еда способствует быстрому восстановлению и улучшает настроение, — заметила она.

- Боюсь, на Анкора это не действует, — не согласилась я. И бросила подозрительный взгляд в сторону Хана: — Только к капитану он испытывает привязанность, доходя порой до абсурда. В моем мире подобное поведение считалось маниакальным. Может быть, и Анкора следует показать специалисту. Психологу, или кто там у вас есть?..

Я воспользовалась тем, что Анкор не появился в столовой, и высказала все, что накипело. Мне и вправду поведение первого помощника капитана казалось подозрительным.

Хан, разумеется, имел особое мнение на это счет.

- Анкор считает себя мне обязанным, вот и ведет себя так, — заявил он.

- Это почему же? — насторожилась я. Прекрасно при этом понимая, что близка к раскрытию еще одной тайны Лаэса и его обитателей.

Хан по-свойски обнял меня за талию и повел в коридор:

- Идем, расскажу, раз пообещал. Хотя, видит космос, как мне не хочется этого делать…

Глава 16

До каюты мы шли молча. Я пригласила Хана войти и первой выполнила обещание: усадила за стол и поднесла чашку бодрящего напитка.

Но Хан его даже не пригубил. Уставился куда-то в стену и произнес не своим голосом:

— У Анкора тоже были крылья. Там, на Граере, во время трагедии он находился вместе со мной в отдаленном руднике. Во время первого взрыва на него упал кусок породы — раздробил бедра и обе ноги. Я не успел разобрать завал, как прогремел второй взрыв. Более сильный, чем первый. Пламя заполнило тесный коридор, и мне ничего другого не оставалось, как накрыть Анкора собой. Не было ни боли, ни сомнений — только желание спасти, ведь я командир и головой отвечаю за подчиненных.

Хан говорил, а лицо его каменело. Сколько бы ни прошло времени, в памяти не стерся тот страшный момент. И мой укротитель переживал его вновь и вновь, не в силах полностью отгородиться от прошлого.

— Ты поступил как герой, — произнесла я, не сразу подобрав нужные слова.

Понимала: утешить не получится. Раны в душе Хана не заживут, как и шрам на его спине. Слишком глубокие, неистребимые.

Хан криво усмехнулся, но улыбка не коснулась его глаз. В них все еще полыхало пламя, погубившее Граеру.

— Я не герой, я идиот, — сообщил он будничным тоном. — Должен был предвидеть, что люди попытаются напасть. Нужно было погрузиться на корабль и убраться с планеты прежде, чем станет слишком поздно. Столько жизней сгубил…

Я подошла к нему и, позабыв об опасениях, обняла. Прижала его голову к своей груди.

— Ты сделал все, что мог, — сказала, будучи полностью уверенной в своей правоте. — Ведь тебе удалось вытащить из огня Анкора, Эллис и Пантеру… Кстати, что животное делало на рудниках?

Последним вопросом я попыталась приободрить Хана. Но он только еще глубже ушел в себя.

— Пантера была любимицей одного из рабочих — он тоже погиб, как и многие другие. Когда мы с Анкором выбрались на поверхность, то осознали, что самое страшное еще впереди. Подземные взрывы не прекращались ни на секунду, обрекая Граеру на гибель. Жилые корпуса уже полностью объяло пламенем. Погрузив Анкора на единственный уцелевший корабль, я отправился обследовать близлежащие рудники. В одном нашел Эллис. Пантера объявилась сама… Знаешь, порой мне кажется, что я покинул Граеру слишком поспешно. Возможно, мне бы удалось обнаружить кого-то еще…

— Или погубить себя и тех, кого все же удалось спасти, — перебила я. — Не кори себя. Что бы ты ни говорил, я считаю тебя героем. Как и другие члены команды Лаоса.

— А я жалею, что не сдох там, на рудниках. Когда мне сказали, что крылья не спасти и их придется ампутировать, мир мой перевернулся. Может быть для тебя, землянки, это кажется пустяком… Но Антерианцы гордятся своим отличием.

Я поднялась с места и подошла к Хану. Нерешительным жестом провела рукой по его волосам, опустила ладонь на спину.

— Это не пустяк, но и не главное твое достоинство, — произнесла утешающе. — В тебе есть то, что никому не отобрать: честь, мужество и неистребимая воля к жизни.

В тот момент я словно отключила все защитные системы, что оберегали меня от влечения к Хану. Позволила себе слабость. Призналась даже не в любви — в преданности, в слепом обожании. Дикая пантера признала своего вожака и готова была последовать за ним хоть в самое пекло. Да и что мне огонь, когда я постоянно живу в этой стихии. Пламя вокруг и внутри меня.

— Ты так и не сказал, что случилось с крыльями Анкора, — напомнила Хану, прежде чем мое сознание окончательно затуманилось от близости.

— Он считал себя обязанным и попросил хирурга ампутировать и ему крылья, — упавшим голосом признался Хан. В словах его было столько горечи, что у меня сжалось сердце. — И не сообщил мне о принятом решении. Как будто потери нижних конечностей ему было мало.

Несмотря на приятное оцепенение, я вздрогнула. В тысячный раз убедилась, что Анкор не совеем адекватен. Вернее — совершенно неадекватен. Нет, я, конечно, понимаю, он чувствует себя признательным Хану и боготворит его. Но вот так уродовать себя ради того, чтобы стать ближе к объекту поклонения — истинный бред.

— Он не должен был так поступать, — я ограничилась коротким замечанием. — Его поступок лишен логики.

Хан кивнул, соглашаясь. Уткнулся лицом мне в грудь и обхватил за талию. По- медвежьи, неуклюже — в его поведении не было намека на эротику. Скорее, желание найти поддержку и понимание. Такие, казалось бы, простые вещи нужны всем нам. И инопланетянам, и людям.

— Я испортил Анкору жизнь. И всем тем, кто был со мной на Граере, — продолжил терзаться Хан. Поднял на меня взгляд и добавил: — Не желаю, чтобы это повторилось с тобой. Как бы мне ни хотелось, чтобы ты осталась — знаю, что в родном мире тебе будет лучше.

Это все я уже слышала. И разумом понимала, что Хан прав. Но упрямое человеческое сердце не желало признавать правоту разума.

— Порой мне кажется, что прежняя жизнь на Земле не многим отличалась от той, которой живу сейчас, — призналась я. Запустила пальцы в волосы Хана, улыбнулась. — Тоже была циркачкой, рядилась в костюмы, которые не выбирала, и выступала перед людьми, лица которых не могла вспомнить на следующий день. Знаешь, я ведь училась на повара-кулинара, мечтала приносить людям радость.