Читать книгу "Что же тут сложного? - Эллисон Пирсон"

– Да, разумеется. Сфера моих… э-э… интересов достаточно широка.

Отчаянно пытаюсь выиграть время и придумать хоть что-то, не связанное с детьми, собаками, польскими строителями и потной велоформой. И в этот самый момент Рой по неведомым причинам приносит мне ответ на серебряном подносе.

– Да, я обожаю театр, особенно люблю Шекспира. Вчера вот перечитывала “Двенадцатую ночь” (ну ладно, видела у Эмили на кровати), потому что, насколько я знаю, сейчас в “Глобусе” новая постановка, а ведь мы их спонсируем. Я считаю, искусство необходимо поддерживать. Кстати, в прошлом благодаря моим усилиям несколько наших клиентов стали спонсорами творческих организаций. Еще мне нравится архитектура, в частности реставрация исторических зданий с использованием аутентичных материалов. Я стараюсь следить за новыми компьютерными играми, интерактив – это ведь так увлекательно. И много читаю – Хилари Мэнтел, Джулиан Барнс и того писателя, который в этом году получил Букеровскую премию. (Дайте хоть дух перевести. Эта книга лежит у меня на тумбочке возле кровати!) Кстати, недавно я сама решила попробовать силы… э-э… в сочинительстве.

От кого: Дебра Ричардсон

Кому: Кейт Редди

Тема: Новая работа?

Ну что? Ты снова включилась в борьбу за место под солнцем? И мне теперь страдать в одиночестве? Пожалуйста, напиши как можно скорее.

Х

Д.

От кого: Кэнди Страттон

Кому: Кейт Редди

Тема: Собеседование

Дорогая, не томи. Бьюсь об заклад, ты их порвала – а может, послала, что тоже неплохо. Можно ли еще шутить про минет, даже если ты последняя женщина в Нью-Йорке, которая считает себя гетеросексуальной? Даже и не знаю.

Если тебя не возьмут на эту работу, значит, возьмут на следующую. Вот те крест. Я верю в это больше, чем в пользу диет.

ХХ

К.

Салли – Кейт

Весь день думаю о тебе. Надеюсь, что все прошло хорошо и пластырь с тестостероном, который тебе прислала подруга, сделал свое дело. Коко скучает по Ленни. Ну что, может, в субботу днем?

Х

С.

Ричард – Кейт

Во сколько ты вернешься? Петр куда-то переложил мое велооборудование, чтобы добраться до щитка, и теперь я не могу найти криптонитовый замок. Эмили что-то говорила о своей папке с рисунками? Надеюсь, собеседование прошло удачно.

Х

Р.

Вторник, 06:28

Сегодня у меня тест в фитнес-клубе, настроения нет, но Конор хочет записать мои результаты. Нужно вернуться домой, чтобы успеть отвезти Бена с барабанами на репетицию школьного оркестра для рождественского концерта. (Уже Рождество? Я об этом еще даже не задумывалась.) Вытаскивая себя из постели, чувствую, как проседают под ногами трехсотлетние дубовые половицы. Петр обещает выровнять пол, только надо снять половицы, заменить балки, после чего уложить половицы обратно, но это обойдется нам в какую-то головокружительную, невообразимую сумму. Мы не можем себе такого позволить, пока Ричард учится, а я не найду высокооплачиваемую работу, но найду ли, ведь от “ЭМ Ройал” по-прежнему ни ответа ни привета. Так что каждую ночь дойти от кровати до туалета все равно что в шторм прогуляться по палубе линкора “Виктория”.

Ричард говорит, что современный пол стоил бы гораздо дешевле, мебель в спальне тогда не кренилась бы, как пьяная, и наша кровать не стояла бы на крутом откосе с кирпичами под ножками, чтобы мы могли спать на относительно ровной поверхности. Но я обожаю половицы и ни за что с ними не расстанусь, мне нравятся их щедрая ширина, их узловатая кривизна, повреждения, которые нанесло им время, жизнь, которая на них происходила, истории, которые они могут рассказать. Ну да, они ветхие, провисшие, их замучаешься ремонтировать, – но не таково ли и мое тазовое дно? И я никогда не променяю его на дешевый современный аналог.

06:43

В темноте еду в фитнес-клуб, одевшись в новенькие легинсы до середины икры, которые в магазине смотрелись спортивно и по-молодежному. В порыве оптимизма купила меньший размер, который оказался мне слишком мал, легинсы едва прикрывают колени. Вид у меня нелепый, ни дать ни взять Большая Птица[40], разве что не такая беззаботная. Чтобы как-то это компенсировать, надела самую длинную свою футболку и флиску, в которой гуляю с собакой.

Конор ждет меня в ярко освещенном зале кардиотренировок. На экране большого телевизора на стене Ариана Гранде (размер XXS, ножки-спички) крутит педали велотренажера. “Тут нечего бояться”, – успокаивает меня Конор. Тест нужен исключительно для оценки моего уровня мотивации и ответственности в том, что касается диеты и упражнений. Жировой слой Конор измерит кронциркулем.

Тут нечего бояться, правильно? Кронциркуль щиплет меня за талию, точно краб, но мне ничуть не больно, меня защищает толстый, как у морских животных, слой подкожного жира. (“Я тюлениха! Хы-хы-хы-арошая девочка!”) Конор спрашивает, сколько, по моему мнению, я вешу. Я прикидываю худший сценарий и мысленно отнимаю пару фунтов. Увы, все оказывается куда печальнее. Конор поправляет шкалу, дюйм за пугающим дюймом, все дальше и дальше от моих представлений о Гранде. Заметив мою досаду, любезно интересуется, не хочу ли я снять что-то из одежды, будто это поможет. Я отказываюсь, кутаюсь во флиску, покрытую шерстью Ленни, словно надеясь, что та меня защитит. Пусть никто не видит моего позора.

Мне искренне не хочется смущать этого гениального гиганта, но я готова разрыдаться от разочарования. Долгие годы, поясняю я Конору, я весила менее девяти стоунов. Потом появились два крупных младенца, за которыми мне частенько приходилось доедать (ну ладно, просто есть). Я прибавила несколько фунтов, но ничего страшного в этом не было, поскольку я работала по четырнадцать часов в день. Потом уволилась, а значит, отпала и необходимость втискиваться в рабочий костюм, и я перестала следить за тем, что ем. С началом же перименопаузы – то есть около года назад – я словно раздулась без видимых причин. И вот теперь, после того как я несколько недель истязала себя тренировками и во всем себе отказывала, сахара даже в рот не брала! – все равно вешу больше, чем в самом страшном своем кошмаре.

На это Конор отвечает, что в моем возрасте тело реагирует медленнее. Поэтому некорректно сравнивать меня сейчас и меня в тридцать лет.

– Ваше тело меняется, Кейт, в этом нет никаких сомнений, просто весы пока этого не показывают. И не забывайте: мышцы весят больше, чем жир. Наберитесь терпения.

Он подводит меня к велотренажеру, и я принимаюсь за дело, завороженная Арианой Гранде, которая при полном макияже так крутит педали, что нарощенные волосы разлетаются. Что хорошо без малого в пятьдесят (примечание для Роя: пожалуйста, напоминай мне время от времени, что в пятидесятилетии есть и хорошее), так это то, что я знаю: мне так не выглядеть никогда. И меня это ни капли не расстраивает. Какое же это счастье – наконец-то не переживать из-за внешности. Поневоле ловлю себя на мысли: вдруг ровесницы Эмили считают себя обязанными во что бы то ни стало походить на такой вот отретушированный идеал? Каково им приходится? Эм на выходных идет с Лиззи и другими девочками на концерт Тейлор Свифт. Я думала, она будет рада-радешенька, но она закрывается у себя в комнате, а стоит мне попытаться войти, орет на меня. Когда я вчера пришла пожелать ей спокойной ночи, на двери обнаружилась табличка “Посторонним вход запрещен”.