Читать книгу "Незримые нити - Евгения Горская"

— Это называется «следит за своим здоровьем», — не согласилась Наташа.

— Я ему сто раз говорил, что начинать искать болезни ему нужно лет через двадцать, не раньше. А до тех пор приходить ко мне раз в год. Если очень хочется, можно раз в полгода.

Семен шутил, чтобы она перестала хмуро смотреть в пол, но Наташа продолжала упорно разглядывать паркет.

— Витя не стал меня ждать, уехал.

— И встретил меня около подъезда, — вздохнула Наташа. — Я несла холсты и сумку, он помог мне их донести.

— А потом куда-нибудь выходил? — быстро спросил Семен.

— Откуда я знаю!

— Все нормально, Наташ.

— Все ненормально, — не согласилась Наташа. — И мне страшно.

— Ну давай съездим к Вовке, — обреченно вздохнул Семен. — Если тебе так хочется.

Наташа не знала, чего ей хочется.

Ей хотелось, чтобы ему ничто не угрожало и чтобы он всегда ее любил и исполнял все ее капризы. Капризничать Наташа не умела, но ради этого стоило научиться.

— Ты знаешь, где Володя живет? — удивилась Наташа.

— Был как-то у него на дне рождения, еще когда отчим был жив. Вовке не хотелось одному идти, и он меня уговорил. Это было давно, лет десять назад. Отчим тогда мне вроде как обрадовался, даже прослезился. А я посидел минут пятнадцать и ушел.

«Я очень его люблю», — глядя на Семена, подумала Наташа.

— Надо позвонить, Володя мог двадцать раз поменять адрес. И вообще, без звонка приходить невежливо.

— Не надо звонить. — Семен достал телефон и вызвал такси. — Не окажется Вовки по этому адресу, тогда позвоним.

Ехали они недолго, минут двадцать. Семен, оглядев девятиэтажный панельный дом, нахмурился и потянул Наташу за рукав.

— Последний подъезд.

Из-за поворота дома им навстречу вышла женщина, свернула как раз к тому подъезду, куда они направлялись. На женщине была светлая шуба, одной рукой она придерживала воротник у шеи.

Семен резко остановился, Наташа едва на него не налетела.

— Ч-черт… — выругался он.

Женщина на них не посмотрела, хлопнула дверь подъезда.

Наташа молча повернулась и быстро пошла к ожидавшему их такси. Ничего невероятного не было в том, что бывшая жена Виктора навещает его брата, а казалось, что они сейчас снова едва не угодили в ловушку.

23 декабря, воскресенье

Поезд прибыл рано. Борис не стал звонить жене. Во-первых, потому что Лиза любила поспать, а во-вторых и в главных, потому что звонить не хотелось.

Про Ирену он старался не вспоминать. Спустился в метро, сел в полупустой по случаю раннего воскресного времени вагон и меньше чем через час, отпирал дверь собственной квартиры.

— Боря! — выскочила к нему Лизочка. Удивление в ее глазах сменилось радостью. — Боренька!

Он погладил жену по волосам, поцеловал в висок.

Волосы были спутанные, от этого Лиза казалась беззащитной. Борис почувствовал себя виноватым.

— Давно встала? — ласково улыбнулся он и, отодвинув жену, снял и повесил одежду на вешалку.

— Только что. Кофе еще не пила. Почему ты не позвонил? — Она надула губки.

Он любил, когда она строила такую гримаску. Раньше любил.

— Не хотел тебя будить. Вчера поздно сел на поезд, сегодня рано приехал.

— Как съездил? Все в порядке?

— Да.

Всего пару недель назад, вернувшись из Парижа, он долго обнимал Лизу в прихожей и не хотел отпускать. Он тогда сам не ожидал, что так сильно соскучится по жене. Это было недавно, а казалось, что в другой жизни.

— Что это? — заметив прислоненный к стене прямоугольник, спросил Борис.

Прямоугольник был упакован в темный целлофан.

— Я купила картину у Наташи. Помнишь нашего дизайнера Наташу? Я тебе говорила, Наташе очень нужны деньги…

— Помню.

Наклонившись, Борис разорвал целлофан пальцами, поднял картину и внимательно рассмотрел. Картина его абсолютно не интересовала.

— Неплохо, — искренне решил он и признался: — Я не ожидал.

От картины, казалось, исходило тепло ясного летнего дня.

Он снова прислонил картину к стене, поставив ее на скомканный целлофан.

— Кстати, Тоня обещала заплатить Оксане. Надо ей напомнить, чтобы не забыла.

Лиза резко отвернулась от него и, обняв себя за плечи, прислонилась боком к стене.

— Ты что, Лизочка? — удивился Борис.

Вид у жены был совершенно несчастный.

Лиза повернула голову, чтобы не встретиться с ним взглядом.

— Лиза! — опешил он.

— Оксана меня терпеть не могла, — быстро сказала Лиза. — Хорошо, что она ушла. Я тебе не говорила, но мне было с ней очень трудно. Я все для нее делала, я всегда шла ей навстречу, а она меня не уважала и не считала хозяйкой.

Борису казалось, что домработница мгновенно выполняет все указания жены. Впрочем, он редко видел Оксану и не имел никакого желания за ней наблюдать.

— Лиза, не придумывай!

— Знаешь, как мне было обидно? — Жена повернула голову, глаза наполнялись слезами.

— Ну перестань! — Борис быстро ее обнял, погладил по голове, как маленькую.

Собственно, он и относился к ней как к маленькой. Как к несмышленому забавному ребенку.

Он изменился. Ему хотелось сейчас поговорить с кем-то равным себе по интеллекту. Или просто помолчать.

— Она меня не уважала! Она ко мне относилась…

— Перестань! — зло перебил он. Злость взялась непонятно откуда. Борис всегда считал, что его трудно вывести из себя. — Мы уже черт знает сколько времени обсуждаем домработницу! Идиотизм. Забудь про нее и мне не напоминай!

По Лизиному лицу стекла слеза, он смахнул ее пальцем.

Вернувшись из Парижа, он долго утешал бы Лизу и умилялся ее детским горестям.

День пошел как обычно проходили выходные дни.

Через несколько часов выяснилось, что в доме кончился хлеб. Борис оделся, сходил в ближайший супермаркет. Шел он медленно, не отдавая себе отчета в том, что возвращаться домой ему не хочется. Не доходя до подъезда, остановился и позвонил Ирене.

Он слушал длинные гудки и понимал, что самым лучшим будет, если она сейчас не ответит. И никогда больше не ответит.

— Привет, — сказала Ирена. Он знал, она сейчас улыбается.

— Чем занимаешься?

— С тобой разговариваю.

— А еще?

— А еще собираюсь к свекрови. Я всегда езжу к ней по воскресеньям. Она единственная, для кого смерть моего мужа была настоящим горем.