Читать книгу "Возмездие [= Ангел смерти; Наперегонки со смертью ] - Нора Робертс"

– Спите хорошо? Кошмары больше не му­чают?

– В основном – нет. – Ева снова отверну­лась. На эту тему ей беседовать не хотелось. Мира была одним из немногих людей, которым было известно Евино прошлое, и о воспоминаниях, ко­торые приходили Еве во сне, она тоже знала. – Давайте этого не касаться, хорошо?

– Хорошо.

– Я волнуюсь за Рорка! – Это вырвалось у нее помимо ее воли. – Простите, не удержалась. Я попросила вас встретиться со мной не для того, чтобы обсуждать эти проблемы.

Мира едва заметно улыбнулась.

– А зачем вы хотели со мной встретиться?

– Мне нужна консультация. Нужен психоло­гический портрет. Нужна ваша помощь. – Ева злилась на себя за то, что не может говорить сво­бодно. – И мне не хотелось обсуждать это в офи­циальной обстановке, потому что я вынуждена просить вас нарушить кое-какие правила. Вы этого делать не обязаны, и я пойму вас, если вы решите мне отказать и сообщите о моей просьбе начальству.

Мира смотрела на нее по-прежнему спокойно и заинтересованно.

– Может быть, вы объясните мне ситуацию и позволите самой решить, как поступать?

Ева тяжело вздохнула:

– Эти три убийства связаны между собой, и существует большая вероятность, что они имеют отношение к некоторым событиям, произошед­шим несколько лет назад. Мотив этих преступле­ний – месть. Я считаю, что главная цель убий­цы – Рорк, а для того, чтобы до него добраться, он использует нашего дворецкого, Соммерсета. После каждого из убийств мы находили косвенные улики, указывающие на Соммерсета. Если бы я считала, что он виновен, я бы отправила его за ре­шетку, не колеблясь ни минуты, несмотря на то, что он значит для Рорка. Но его явно подставляют, причем настолько очевидно, словно хотят оскорбить меня.

– Вы хотите, чтобы я составила психологичес­кий портрет убийцы и неофициально обследовала Соммерсета на предмет агрессивных наклоннос­тей?

– Нет, я хочу, чтобы это было сделано офици­ально. Строго по правилам. Больше того, я хочу поскорее показать полученные результаты Уитни: мне пока что почти нечего было ему предъявить.

– С радостью сделаю и то, и другое. Договори­тесь с майором, пусть мне выдадут сведения.

– Благодарю.

– А еще что?

У Евы вдруг вспотели ладони, и она торопливо вытерла их о джинсы.

– У меня имеются некоторые сведения… Они относятся к расследованию, и необходимы вам для составления психологического портрета, но я не могу – вернее, не хочу сообщать о них начальст­ву. Я могу рассказать об этом только вам, при ус­ловии сохранения конфиденциальности беседы, как пациент доктору. Это ведь вас обезопасит, не так ли?

– Все, что вы расскажете мне как пациент, не подлежит разглашению.

– Но это значит, что вы будете защищены? – настаивала Ева.

– Да, значит. Интересно, скольких людей вы собираетесь защитить, Ева?

– Сколько будет необходимо.

Мира улыбнулась.

– Садитесь и расскажите все.

Мира протянула ей руку, и Ева, поколебав­шись, пожала ее.

– Вам известно, что я долгое время не помни­ла своего детства. Точнее, запрещала себе вспо­минать. Но после бесед с вами я вспомнила свою жизнь в Далласе, вспомнила, как отец, напив­шись, бил меня, насиловал. А когда я вспомнила, что той ночью убила его, и рассказала вам об этом, вы мне сказали, что бессмысленно и неправильно наказывать ребенка. Вы сказали… – Ева откаш­лялась. – Вы сказали, что я убила чудовище, и что я постаралась стать – и стала – достойным чело­веком и не должна себя казнить за то, что сделала раньше.

– Надеюсь, вы не начали в этом сомневаться?

Ева покачала головой, хотя на самом деле порой эти сомнения ее посещали.

– Вы действительно так думаете, Мира? Вы верите в то, что бывают такие обстоятельства, при которых убийство оправдано?

– Даже в Уголовном кодексе существуют ста­тьи, оправдывающие убийство.

– Но я спрашиваю именно вас. Как человека, как врача, как женщину…

– Да, я в это верю. Если это делается, чтобы выжить, чтобы защитить свою жизнь или жизнь другого человека.

– То есть только в целях самозащиты? – Ева пристально смотрела на Миру. – Это единствен­ное, что оправдывает убийство?

– Я бы воздержалась от обобщений, Ева. Лю­ди бывают разные, обстоятельства бывают раз­ные.

– Раньше для меня все было как черное и бе­лое, – тихо сказала Ева. – Закон или наруше­ние закона. – Она сжала кулаки и глубоко вздох­нула. – А теперь… Мне надо рассказать вам о Марлене.

Мира слушала, не перебивая. Не задавала во­просов, не делала замечаний. Ева говорила двад­цать минут. Она рассказала все подробно и, на­сколько могла, беспристрастно. Только факты, никаких личных мнений. Закончив, она поняла, что рассказ этот ее совершенно вымотал.

Они долго сидели молча. Щебетали птицы, журчал фонтан, по небу плыли облака.

– Потерять ребенка – и так ужасно поте­рять… – сказала наконец Мира. – Нет ничего страшнее. Я не могу сказать, что люди, которые это сделали, заслужили смерть. Но, Ева, как мать, как женщина, я могу сказать, что, если бы такое произошло с моей дочерью, для меня их смерть стала бы праздником. И я бы только благодарила того, кто это взял на себя.

– Я не знаю, почему защищаю Рорка. То ли действительно верю в то, что он поступил спра­ведливо, то ли просто потому, что люблю его.

– А может быть, по обеим причинам? Вы все слишком усложняете, Ева.

– Усложняю? – Она горько усмехнулась и встала со скамьи. – Совершено три убийства, расследование которых я не могу вести как пола­гается! Потому что не хочу, чтобы мой муж угодил на всю жизнь за решетку. Я уже ввязала в это дело свою помощницу, детектива-компьютерщика, ко­торого едва знаю, и теперь вот вас. Я лезу вон из кожи, чтобы спасти этого идиота Соммерсета от тюрьмы. И я же еще все усложняю!

– Я не говорю, что обстоятельства просты, но нет причины так мучиться. Не пытайтесь отде­лить эмоции от доводов рассудка – это невоз­можно, да и не нужно. Я знаю, вы никогда не по­зволите эмоциям захлестывать вас с головой. – Мира смахнула с юбки пылинку и добавила: – Что касается меня, то я бы посоветовала вам как можно скорее сделать официальный запрос и по­слать на психологическое обследование Соммер­сета. Если возможно, прямо завтра. Я с ним пора­ботаю и представлю отчет вам и майору Уитни. Если вы можете дать мне данные на убийцу – не­важно, официальные или нет, – то его психоло­гическим портретом я займусь немедленно.

– Но вы не имеете права пользоваться неофи­циальными сведениями…

– Ева! – рассмеялась Мира, и смех ее был легок и мелодичен. – Я не собираюсь прямо ссы­латься на эти сведения, но я могу опираться на них – иначе я никудышный психолог. Можете мне поверить, вы получите его портрет, и, прошу прощения, он ни у кого не вызовет лишних во­просов.