Читать книгу "Панджшерский узник - Александр Волков"

— Виктор Петрович, это осиное гнездо какое-то. Гора все испещрена пещерами, и все почти использовались.

— Ты смотри там внимательнее, — ответил Дубынин. — Могут оказаться какие-нибудь ходы, не ударили бы тебе потом в спину. Ловушки всякие возможны. Прочеши ущелье хорошенько, чтобы быть уверенным, что «в спину не надует».

Дериглазов осмотрелся и отдал команду:

— Первому батальону прочесать ущелье, разведроте — склоны и гору!

Взводного лейтенанта Букина капитан Воротин уважал, несмотря на то, что тот был молод и неопытен. И было за что.

Лешка Букин после школы тайком от отца поступил в Рязанское десантное. Его отец, генерал-майор Букин, узнал об этом только тогда, когда ему позвонил его давний приятель и сослуживец и поинтересовался, не букинский ли отпрыск примеряет сейчас в казарме «тельник».

Надо отдать должное старому десантнику: Петр Иванович не бросился в училище пугать погонами командование и требовать встречи с курсантом Букиным. Он просто приехал в училище на присягу. А когда торжественная церемония закончилась и новоиспеченные защитники Родины попали в руки восторженных родственников, генерал Букин и объявился перед сыном.

— Что же ты, стервец, от отца скрывал свое решение? — хмуро осведомился он, тем не менее в душе с удовольствием осматривая сына, любуясь, как ладно на его спортивной фигуре сидит новенькая форма.

— Пап, я же тебя знаю, — усмехнулся Лешка. — Ты не удержишься и станешь мне советовать, помогать. Я не говорю, что ты сделал бы так, чтобы я поступил по блату. Ты же патологически честный солдат. Но могли узнать твои друзья и однополчане и стали бы меня проталкивать по-дружески. А я хотел доказать, что могу сам, на общих основаниях, а не как генеральский сынок.

— Кому доказать? — продолжая хмурить кустистые брови, осведомился Петр Иванович.

— Неа, не тебе! — засмеялся сын. — Я себе хотел доказать, что чего-то стою!

Отец смотрел на сына с минуту молча, потом протянул руки и обнял, с силой прижав к своей широкой груди так, что звякнули многочисленные награды на парадном кителе. Было в этом объятии для молодого курсанта, вчерашнего школьника, что-то большее, чем проявление родительских чувств, отеческого тепла. Это было признание старого заслуженного солдата. И больше никто за пять лет учебы ни разу не вспомнил, не высказал вслух того, что курсант Букин — генеральский сынок, что он имеет какие-то поблажки по службе. Просто Лешка всегда и во всем был первым. Или, по крайней мере, старался быть первым. Для него важным было не собственное «я», не личное, а коллективное. И во время марш-бросков в училище Букин никогда не приходил первым, потому что всегда тащил кого-то, кто мог просто упасть, у кого уже не был сил дойти до конца. Он всегда вызывался добровольцем для выполнения сложных заданий, которые, по его мнению, он мог выполнить лучше других. Хотя именно так дело обычно и обстояло. Во многом курсант Букин был лучше других.

И многие очень удивились, когда по окончании училища лейтенант Букин отказался от предложения остаться служить в училище, а написал рапорт отправить его в состав ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Когда отец узнал об этом, он посмотрел сыну в глаза и сказал только одно:

— Я хочу быть уверен, что твое решение продиктовано желанием служить Родине, а не собственным амбициям. Не обижайся на мои слова, Алексей. Ты же знаешь, что для меня честь солдата и честь семьи превыше всего.

— Я не обижаюсь, отец, — вполне серьезно ответил молодой лейтенант. — Я не уроню нашей чести. Ни чести нашей фамилии, ни чести советского офицера. Можешь быть уверен.

Те несколько месяцев, что Букин прослужил в роте Воротина, капитан особых замечаний к молодому офицеру не имел. Грамотный, волевой командир практически сразу сумел заставить уважать себя личный состав. Не панибратствовал, не был излишне строг. Но что особенно добавило к нему уважения солдат и сержантов, так это решения взводного командира в нескольких сложных операциях, когда он умелым командованием спасал взвод от лишних потерь. И теперь на Букина во взводе смотрели как на бога, хотя он по возрасту был не намного старше солдат-второгодков. Он был авторитетом, и его приказы выполняли быстро и беспрекословно. Если честно, то во взводе Букина любили. По-мужски, как могут солдаты любить командира, который может и пошутить в минуту отдыха, и поддержать, когда трудно, посочувствовать, когда горе — помочь советом, просто вовремя подставить свое плечо.

— Леша, — показал Букину рукой на гору Воротин. — Пройди со своими орлами по террасам этой чертовой горы. И осторожнее там. Кроме прячущихся «духов» может быть элементарное минирование. Ребят проинструктируй пожестче, а то знаю я твоих головорезов. Смотрят на тебя и лезут очертя голову куда не следует, балбесы.

— А что там было? Склады, говорят, в пещерах, а еще база была.

— Говорят, — проворчал Воротин. — И про тюрьму какую-то страшную говорил паренек, который отсюда живым вырвался. Так что без эмоций там. Планомерно, методично и без особого риска. Намек на сопротивление — и просто забрасывайте гранатами. Пленных не брать. Ну, разве что парочку — для допроса. Пусть «духов» к чертовой матери обрушившейся породой похоронит.

— Есть!

— Ну, давай. Удачи!

Букин побежал к своему взводу, расположившемуся на камнях возле дороги. Разведчики перешнуровывали ботинки, кто-то менял повязку на легких ранениях. Оставаться в тылу, отправляться в санбат не хотел никто. Когда такая операция, то на счету каждый человек, да и потом, когда пацаны будут хвастаться, что участвовали в панджшерской операции, никому не захочется признаваться, что он в это время валялся на кровати с пустяковой царапиной. Увидев бегущего командира, взвод без команды стал подниматься. Замкомвзвода, старший сержант Лепняк, строго прошелся вдоль строя:

— Равняйсь! Смирно!

— Вольно… — буркнул лейтенант и пробежался взглядом по лицам солдат: — Ну что, бродяги! Готовы?

Лейтенант пришел к выводу, что парни еще не выдохлись, есть, как говорится, еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах, как шутил ротный. Правда, кое-кто с легкими ранениями, но это царапины. Пойдут все…

— Слушай приказ! Нашему взводу поставлена задача зачистить склоны горы Мадабай. Оказывающих сопротивление моджахедов уничтожать, тех, кто сдается, обезоружить, тщательно обыскать и конвоировать вниз. Особое внимание обращать на признаки минирования. Вопросы?

Вопросов не было. Молодые солдаты, которые служили во взводе меньше года, еще не знали, что спрашивать, а тем, кто уже собирался на гражданку, было все понятно и так. Все знали, что такое зачистка.

— Вопросов нет, — констатировал Букин. — Командирам отделений проверить количество боеприпасов, при необходимости пополнить. И… оправиться… Быть готовым к выходу через пятнадцать минут. Всем разойтись! Лепняк, подойди ко мне!

Замкомвзвода подошел, насупился, понимая, что предстоит тяжелое дело.