Читать книгу "Метро 2033. Уроборос - Светлана Кузнецова"

Влад мог поклясться, что среди нагатинцев этих двоих не видел. Хотя следовало признать: любимцем всей станции он не слыл, да и не рвался заводить знакомства со всеми. Народ, опять же, постоянно мигрировал от Нагатинской до Тульской, порой добираясь до Серпуховской. Обратно тоже ходили. О твари многие слышали, но верили в нее не все.

– В туннеле том – у Сухаревской, – рассказывают, совсем неспокойно стало, и какая-то хрень творится, – пробурчал носатый.

– Кто б сомневался. А в каком именно? С севера или с юга? – уточнил кривоногий.

– Не все ли тебе равно?

– А награду мы с кого получать будем, и почему не прибили сразу этого? – спросил кривоногий, и его голос неожиданно дрогнул, выдав целую гамму чувств – от злой уверенности и намерения идти до конца до почти детской растерянности. Он даже заозирался, словно искренне не понимая, как оказался именно здесь и сейчас. – Мы его чего? Через все метро потащим. Или голову ему отрежем?

– Чур меня! – выдохнул носатый, заражаясь его неуверенностью. – Ой, паря… сдается мне, кончать пора этого поца, а самим валить. Кто нам вообще идею подкинул, не помнишь?

Кривоногий почесал в затылке.

– Не… ну знаешь, – он замялся. – Про зверства всякие, этому молодчику приписываемые, точно плел Винт. И про награду за его голову тоже он распространялся.

Симонов стиснул зубы до хруста и сам же испугался этого звука. Однако либо тот не долетел до мерзавцев, либо те не обратили внимания, занятые своими размышлениями и недоумениями. Он по чистой случайности оказался в этом ответвлении короткого туннеля, ведущего к грибным плантациям. Это место обнаружили во время исследования прилегающих к станции территорий – еще когда впервые пришли на Нагатинскую. Невесть зачем понадобилось метростроевцам рыть «вилку»: недлинное, примерно в десяток шагов, ответвление от северного туннеля с убегающими в разные стороны ходами, заканчивающимися тупиками. Наверное, они предусматривали какое-нибудь помещение для технического персонала станции, но передумали, а бесхозная «вилка» осталась. Некоторые предполагали наличие здесь замаскированных люков в Д-6, которым, опять же по слухам, юг метро опутан даже сильнее, чем центр, где выходы в древние катакомбы не позволяли метростроевцам разгуляться во всю ширь инженерной мысли.

Так или иначе, но «вилка» стала для нагатинцев истинным подарком. В одном из тупиков немедленно высадили грибницы. Однако второй и третий так и остались заброшенными: не хватало рабочих рук, или администрация до сих пор раздумывала, стоит ли использовать закутки именно под плантации (возможно, гораздо удобнее было бы перенести сюда свиные загоны).

Влад чувствовал себя невообразимо далеким от сельского хозяйства и искренне радовался тому, что дозорные освобождались от отработок на фабриках и фермах. Занесло же его сюда по одной простой причине: на станции сказали, будто сегодня смена Дины, а с ней следовало побеседовать. Симонов чуть не извелся в ожидании, Кай куда-то запропал, насущных дел не было; наконец, не выдержав, парень отправился в туннель. Он давно подметил интересную человеческую особенность: если занят работой, то и говорить проще. Возможно, Дина его не пошлет. Он бы и грибы перебирать помог – лишние руки никогда не помешают.

До фермы Влад добрался быстро и спокойно. «Вилка» располагалась практически у самого выхода на станцию, еще до первого дозора, потому оружие он брать не стал. На перекрестке он свернул направо, еще издали расслышав тихий девичий хор: работницы в тишине сидеть не любили. Петь стало для них своего рода традицией, а затем и привычкой. Правда, Дины среди них не оказалось. Начальница смены, Марина Ивановна, отпустила ее восвояси – отдыхать и отсыпаться.

«В таком состоянии – не работа, а один сплошной саботаж, – сказала она Симонову, вздыхая. – Тяжко девке пришлось, они ж с Машенькой почти как сестры были».

На обратном пути парень раздумывал над предстоящим разговором. Слишком хорошо представлял их беседу на ферме, вот и не мог теперь выработать линию поведения. Ну, сунется он сейчас в палатку к Дине, а она спит, либо не захочет его видеть, выгонит. Позвать ее куда-нибудь? Ага, как же! К общему костерку, у которого кто только не тусуется. Лучше тогда прямо посреди станции и у всех на виду – чтобы уж наверняка! А в туннель, после случившегося с Марией, Дина точно испугается идти, еще и накричит, обвинив в чем-нибудь несусветном.

Размышления настолько захватили Влада, что свернуть на перекрестке он попросту забыл. Да и сам перекресток проглядел, если честно. Зато остановился вовремя – резко. Сиплый голос ударил его из темноты, словно хлыст. Потом Симонов долго прислушивался, разбирался в происходящем, осторожно приближался, стараясь не шуметь и двигаться, как учил Кай. И сумел каким-то образом сдержаться в последнюю секунду – не полез в драку немедленно, увидев, кого именно скрутили бандиты.

Как же он теперь жалел о не захваченном автомате! Поленился тащить с собой лишнюю тяжесть, а ведь мысль взять оружие точно мелькала в голове, причем не единожды.

«Расслабился, решил, будто в десятке шагов от станции ничего не грозит. Ну, не идиот ли?!» – корил себя Влад мысленно и параллельно пытался придумать, что делать дальше.

Действовать следовало скорее, ведь там, на границе света и тени лежал Кай. Сталкер был связан и не двигался. Судя по разговору, он был жив, бандиты его просто оглушили, однако Влад слишком хорошо помнил историю, рассказанную ему во время их первой встречи.

«Мог удар по голове вновь вызвать слепоту?» – думал парень. В медицине он не понимал вовсе, максимум, чего умел, – сделать перевязку, наложить шину, об искусственном дыхании знал лишь в теории и выучил, что, если человек подавился и задыхается, нужно подойти к нему сзади, обнять и резко надавить на живот. В остальном медицина воспринималась им чем-то сродни магии электротехники: научиться можно, но понять – вряд ли.

Бежать на станцию за автоматом и звать на помощь было поздно. Выходить из темноты и драться с двумя далеко не хилыми мужиками, каждый из которых был тяжелее Влада килограммов на десять, а то и на пятнадцать, тоже не сулило ничего хорошего.

В голове всплыла фраза Кая по поводу героической, но идиотской смерти во имя спасения его, любимого, – словно специально накаркал! Слова звучали с неповторимой, ехидной интонацией, а Симонов в бессильной злобе сжимал кулаки. Если Кая сейчас убьют, все закончится, и для него в том числе. Не будет больше шуток и увлекательных историй, никто не станет его учить, исчезнет человек, рядом с которым парень, сам того не подозревая, отогрелся душой. И пусть Кай только выживет! Даже слепого Влад его не оставит, и черт с ней, с мечтой вернуться на Фрунзенскую, – и на Нагатинской устроятся.

– Так чо там у Сухаревской с той бандой? – спросил кривоногий.

– А ничего хорошего, – носатый сплюнул под ноги. – Эта гнида их отстреливала по одному, и далеко не сразу. В первый день он завалил какую-то шестерку. Банда в туннель кинулась, да Тихую Смерть и поумнее их ловили, но не поймали. На второй день он другого пристрелил, уже рангом повыше. А самым последним замочил главаря, чтобы, так сказать, прочувствовал всю безысходность.