Читать книгу "Жажда крови. Дракенфелс - Джек Йовил"

Заговорил Бреугель:

– Детлеф, может, действительно лучше предоставить это людям принца.

– Но мы же не можем просто вести себя так, как будто ничего не случилось!

– Не можем? Насколько я понял распоряжения кронпринца, у нас нет другого выхода.

Небензаль все еще трясся и стонал. Детлеф кивнул в его сторону:

– И как мы заставим молчать этого хлыща?

Рот Крали изобразил нечто такое, что у другого человека могло бы сойти за улыбку.

– Мистера Небензаля срочно вызвали в Альтдорф. Он отбыл сегодня рано утром и написал своей хозяйке, что разрывает с ней отношения...

Астролог вздрогнул и уставился на представителя принца.

– Мне дали понять, что многие оставляющие службу у мисс Лилли Ниссен предпочитают расставаться с ней именно таким образом.

У Небензаля был вид человека, которому только что сообщили о его близкой смерти.

– Не беспокойся, гадатель на потрохах, – сказал Крали. – За то, чтобы ты заткнулся и убрался прочь, тебе заплатят больше, чем ты бы получил, торча здесь и болтая языком кому ни попадя. Я думаю, для тебя могло бы сыскаться местечко в Эренграде.

Алебардщик покинул зал, волоча за собой Небензаля. Детлеф не представлял, как этот хилый мошенник сможет существовать среди обитателей Норски и кислевитов в студеном порту на границе Северных Пустошей. Теперь уже Крали взбесил его, но Детлеф понимал, что должен сохранять хладнокровие в ярости. Он ничего не добьется, если будет устраивать припадки с воплями, как Лилли Ниссен.

– А я обязан продолжать работу над пьесой, моей, между прочим, пьесой, не благословенного кронпринца Освальда, а людей в это время будут убивать?

Крали был непоколебим.

– Если так будет угодно кронпринцу.

– Я не уверен, друг мой, что Освальд всецело одобрил бы ваши действия.

На этот раз Крали заколебался было, но тут же огрызнулся вновь:

– Я полагаю, что кронпринц полностью мне доверяет. Он возложил на меня эти обязанности. Надеюсь, я никогда еще не разочаровывал его.

Женевьева направилась обратно к столу и принялась пристально разглядывать то, что осталось от Руди. Впервые Детлеф в полной мере ощутил, что, как бы она ни выглядела, эта женщина – не человек. Она не боялась мертвых и, несомненно, должна была быть с ними в неких дружеских отношениях.

– Что вы делаете? – спросил Крали.

– Пытаюсь кое-что почувствовать.

Женевьева коснулась головы трупа и прикрыла глаза. «Возможно, она молится о его душе, – предположил Детлеф, – или что-то высчитывает в уме».

– Нет, – сказала Женевьева через некоторое время. – Он ушел. От его души ничего не осталось.

– Вы надеялись отыскать в его памяти образ убийцы? – поинтересовался Крали.

– Вообще-то нет. Я просто хотела попрощаться. Он был моим другом, если вы забыли. У него была трудная жизнь, и судьба не слишком ласково обходилась с ним. – Женевьева отошла от тела. – Разве что одна вещь, – сказала она.

– Да?

– Вам известно о распространенном поверье, что в глазах умирающего остается отражение того, что он видел в последнее мгновение? Что убийцу может выдать его образ в зрачках жертвы?

Все посмотрели на лицо Руди, на пустые глазницы и срезанные щеки.

– Конечно, – нетерпеливо бросил Крали. – Это вздор. Медики и алхимики больше не считают...

– Конечно, конечно. Глупость из прошлых времен, как вера в то, что жаболюди со звезд правили миром до Пришествия Хаоса.

– Кроме того, у него нет глаз.

– Вот именно это я и хотела отметить. Вы и я знаем, что россказни о глазах убитого человека – чепуха. Но убийца Руди, возможно, верит в это. Вероятно, это объясняет, почему он вырвал ему глаза.

Крали задумался.

– Суеверный тип, да? Цыган или остландец?

– Я не обвиняю никого конкретно.

– Возможно, гном? Они славятся своими суевериями. Все эти медные монетки на счастье, черные кошки, которых надо топить еще при рождении...

Бреугель вскипел, когда Крали повернулся к нему.

– Я не гном! – рявкнул он. – Я ненавижу этих маленьких ублюдков!

Крали отмахнулся от него.

– И все же леди вампир говорит дело. Госпожа, ваша интуиция действительно настолько остра, как принято считать.

– Существует и другая возможность, – вмешался Детлеф, – что это дело не человеческих рук. Этим стенам не привыкать к сверхъестественному. Дракенфелс славился умением заклинать демонов и монстров. Предполагается, что всех их вышвырнули отсюда, но замок большой. Кто знает, что могло жить здесь все эти годы, копя злобу во тьме, дожидаясь возвращения убийц своего господина.

Женевьева приложила палец к подбородку, явно следуя ходу мыслей Детлефа. Она легонько, неуверенно покачала головой.

– А мы привели сюда всех уцелевших участников похода Освальда. Легкая добыча.

Детлефу было тревожно за Женевьеву – и Менеша и Вейдта тоже, – но у Крали одно было на уме.

– Надо предупредить кронпринца. Не исключено, что он не захочет приезжать.

Женевьева рассмеялась:

– А ведь вы не слишком хорошо знаете своего хозяина, а, Крали? Это лишь подстегнет его решимость присутствовать здесь.

– Возможно, вы и правы, госпожа. Всех остальных заверяю, что позабочусь об их охране самым тщательным образом. Это не повторится. Даю вам слово.

X

Варгр Бреугель один сидел в своей комнате, пил и смотрел на себя в зеркало. Он не знал, кто распределял жилые помещения для труппы, и допускал, что никакого жестокого умысла в этом не было. Но лишь его комната, единственная из всех, что он видел здесь, была украшена зеркалом от пола до потолка. Должно быть, перед ним красилась и прихорашивалась какая-нибудь шлюха-ведьма. За тысячелетия у Великого Чародея было много подружек. Не то что у Варгра Бреугеля в его жалкие сорок семь лет.

Лунный свет просеивался в окна и освещал комнату, заливая все вокруг зловещим светом. Бреугель сидел в кресле, на пядь не доставая ногами до ковра, и глядел в глаза самому себе.

Он вспоминал родителей и ту атмосферу разочарования, что всегда окружала их. Его сестры, родившиеся раньше него, были выше среднего роста. Его младший брат был высоким стройным красавцем, каких поискать, но погиб в сражении на службе у Императора, дав родителям еще один повод быть недовольными существованием Варгра. Мать и отец винили один другого в том, что он такой, и проводили жизнь в поисках друг у друга признаков уродства, которое передалось от них к сыну. Конечно, им бывало очень неловко объяснять всем гостям, появлявшимся в доме, что нет, у них нет слуги-гнома, у них сын гном. А он не был настоящим гномом.