Читать книгу "Реквием - Ульяна Соболева"

— Ладно. Все ясно. Проехали. Какие еще правила в твоем доме? Договор подпишем?

— Нет, мелкая, хватит устного. Еще — мыться. И желательно каждый день. А то пахнешь ты, как кучка навоза, а выглядишь и того хуже.

Нахмурилась и даже понюхала себя. Я сдержал смешок. Забавная она.

— Это ты загнул. Может и не благоухаю, как твои… эмммм… домработницы, но и не воняю. Я свитер три дня назад чистый надела и голову недавно мыла.

Она почесала затылок, потом у виска.

— Через день мыть надо, и зубы два раза в день чистить. Я очень чувствительный к запахам. А ну, иди сюда, дай голову посмотрю.

— Еще чего. Не лезь ко мне. Я обещала убирать и есть тебе готовить, а не позволять осмотры проводить.

— Грязная ты и ободранная. Не удивлюсь, если там в твоих космах немытых живность водится. Сюда иди. По-хорошему.

— Да пошел ты. Еще скажи медкомиссию пройти с гинекологом.

— Надо будет — пройдешь и гинеколога.

Шарахнулась к двери, когда я приблизился, а я сгреб ее за свитер и притянул к себе.

— Не брыкайся. Не вынуждай силу применять. Я тебе говорил, что еще раз на меня ругнешься — отрежу язык? Говорил. Последний раз предупреждаю: в следующий раз вымою рот с мылом, а в третий — реально отрежу язык. Ты не обольщайся, мелкая. То, что взял с собой, не значит, что ты попала в сказку, ясно?

Посмотрел на ее волосы вблизи, раздвигая пряди и сам выматерился вслух.

— Твою ж мать. Быстро в ванную. Ты же девочка. Ты что совсем не мылась? Охренеть.

— Отвали, не трогай меня. Какая тебе разница? Я сама.

Дергается, а на глазах слезы. На грязной физиономии только глаза и видно. Вот нахрена я ее притащил? Она мне весь дом загадит. Блохастая, грязная, как паршивый котенок.

А ты таким же вшивым не был? Когда по мусоркам жрачку собирал и спал с бомжами по чердакам, пока менты город прочесывали и искали тебя за очередную кражу или угон тачки. Забыл, как бабла даже на дустовое и керосин не было, и ты бритвой остригал себя налысо, чтобы избавиться от тварей, кишащих в твоих волосах? И вонял похуже помойной ямы, так как ни шмотья, ни душа в твоем распоряжении и в помине не было.

Я тряхнул Дашу еще раз и поднял ее лицо за подбородок.

— Сама? Да ты видела свой зоопарк? У тебя, бл**ь, вся голова. Как я тебя в дом пущу? Так, мелкая, сначала дезинфекция, или вали отсюда и живи в подъезде.

Затолкал ее в ванну и хлопнул дверью.

— Раздевайся. Там моя майка грязная, надень на себя, я в аптеку за отравой для твоего зоопарка.

Купил какую-то дрянь в красной бутылочке, расческу, шампунь и ножницы. Чувствовал себя идиотом. Продавщица, которой я пару раз дал в рот в ее подсобке и отымел в своей машине, смотрела на меня как на динозавра. Потом зашел в магазин женских шмоток, еле объяснил, что мне нужен "экстра смол". Сгреб трусы с какими-то зайцами и мишками, предлагали стринги, но я решил, что мелкая перетопчется, пару футболок, кофт и джинсы, которые та сняла с манекена, так как это оказался самый анорексечный размер в их магазине, и пошел домой, искренне жалея, что не послал кого-то из своих шестерок на этот сомнительный шоппинг. Граф будет торчать мне за это. Занесу в список его личных долгов.

* * *

Она так и сидела в ванной, когда я вернулся. Жалкая, в моей майке, которая доставала ей до колен, и дрожала. К себе подпускать и не думала. Орала, чтоб не трогал, и сама все выведет. Но там не то что сама, там и я, думаю, выведу не с первого раза. Пока намазывал ей голову, девчонка шипела, как драная кошка, а я матерился, вычесывая эту дрянь, одновременно постоянно сажая девчонку на место.

— Ты хоть когда-то расчесывалась? Не дергайся — остригу налысо.

— Стриги. Мне пофиг, — заорала, пытаясь вырваться, а я опять усадил насильно на стул.

— Пофиг ей. Оно и видно, что тебе пофиг. В зеркало хоть смотришься? Грязная, вшивая. Самой не противно?

— Смотрюсь, — огрызнулась, несколько минут помолчала, потом добавила, — Не противно. Вшивых и грязных не покупают. Так можно уцелеть, а не подыхать под каким-нибудь жирным педофилом, который тебя трахает, пока директор подсчитывает свои бабки за то, что отдал тебя в прокат. Что ты знаешь о грязи?

Я замер, посмотрел на нее через зеркало, она закрыла глаза. Умная малышка. Нашла метод уцелеть. Притом далеко не один. Я столько знаю о грязи, девочка, что тебе на десять жизней вперед хватит. Но именно сейчас у меня впервые что-то шевельнулось внутри. Я пока не знал, что именно, но пальцы погладили ее по плечу, успокаивая.

— Ты больше не в своем интернате и здесь тебя никто не тронет, малыш.

Повела плечами, сбрасывая мою руку.

— Давай, вычесывай. Не надо меня жалеть.

Дальше я вычесывал молча, выдирая волосы, а она терпела. Гребаная расческа и девчонка вместе с ней. Я, бл**ь, нянька, что ли? Злился на себя и в тот же момент понимал, что девчонку на улицу выставить не могу. Кроме того, мне сообщили, что отец ее сдох в больничке. Отбитые почки отказали. Так что сирота она теперь, и не без моей помощи.

Не то чтоб я испытывал угрызения совести по поводу ее мудака-папаши, но почему-то чувствовал ответственность за нее. А ведь когда-то сам произносил вслух прописные истины, по которым жил все эти годы: "никого и ни о чем не жалей, ни за кого не отвечай, никого не люби, никого не подпускай ближе, чем на соседний стул или расстояние длины твоего члена".

Пока что я нарушил две из них. Но глядя на нее, дрожащую, со слезами на грязных щеках, я почему-то не жалел об этом.

— Все. Мойся. Вот новые вещи. Твои я выкинул на помойку.

Наконец-то девчонка вышла из ванной. Волосы мокрые, в новых футболке и джинсах, руками себя обхватила за плечи.

— Замерзла, мелкая? Давай греться, я чайник поставил.

— Нет, не замерзла, это ты не все детали туалета купил.

Я расхохотался. Во весь голос. Это она там что спрятала? Грудь, что ли? Она у нее есть? Худая, как шпала. Но личико очень смазливое. Кошачье или ангельское. Смотрит огромными глазами и мокрые ресницы, как у куклы. Вырастет — мужики с ума сходить будут.

— А есть что прятать? — я продолжал смеяться, а она нахмурилась.

— Дурак.

— Да ладно тебе. Не злись, малыш. Кофту набрось и пошли ужинать.

— Меня Даша зовут.

— А мне пофиг, как тебя зовут. Мне так пока что нравится.

— Память плохая, да, Макс? Всех баб "малышами" величаешь, чтоб не перепутать?