Читать книгу "Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз"

Мясная похлёбка в тарелке дымилась и источала волшебный аромат. Алёна смотрела на неё совсем недолго, после чего взяла ложку и стала есть, решив, что велика честь, морить себя голодом из гордости из-за Павла Кострова.

— Когда я смогу уехать? Мне утром на работу.

— Ничего, я договорюсь.

— В каком смысле? — Она от еды отвлеклась. — Я же извинилась.

Павел удивлённо вздёрнул брови.

— Когда?

Она начала злиться.

— Пять минут назад!

Павел кивнул, с явными признаками удовольствия.

— И я тебя великодушно простил. Ты ценишь?

Попыталась дышать размеренно.

— Я хочу ещё раз напомнить, что увозить человека без его на то согласия, в нашей стране называется похищением. Это неправильно и даже противозаконно.

— А ты была не согласна?

— Да! И у меня есть свидетели!

— Свидетели чего?

— Павел Андреевич, горячее подавать?

Алёна от неожиданности на стуле подскочила, обернулась на голос Альбины Петровны, вдруг смутившись оттого, что та могла услышать. Но выражение на лице домоправительницы было нейтральным.

— Да, пожалуйста.

Они вновь остались одни, явно ненадолго, и Павел, пользуясь моментом, наклонился к Алёне через стол, и негромко, весьма доходчиво, проговорил:

— Давай я тебе разъясню одну вещь. Если ты не в состоянии её постичь. Ты останешься здесь до тех пор, пока я не разрешу тебе уехать. Потому что мне откровенно не нравится твоя манера совать нос туда, куда не надо. И поверь, солнце, я тебе не льщу в профессиональном плане. Я не знаю, что из тебя вырастит потом, но пока ты журналист от слова «никакой». Но тебе везёт вляпываться в неприятности, и на данный момент твои неприятности связаны с моим именем. А мне сейчас откровенно не до тебя. Но мы ведь оба понимаем, что если я тебя отпущу в город, ты ведь не усидишь на месте. Тебя понесёт в архив, а может быть и ещё куда.

Алёна разглядывала тарелки, расставленные на столе, всеми правдами и неправдами стараясь не встречаться с Костровым взглядом. Только тревожно переспросила:

— Куда?

— Не знаю. Зависит от того, что ты обнаружила в моём телефоне.

— Ничего. — Всё же посмотрела на него. — Правда. Я только… фотографии смотрела.

Он долго смотрел на неё, даже скорее пытал взглядом, затем неожиданно подался назад, откинулся на стуле.

— Если это правда, то ты поступила мудро. Иногда лучше знать меньше.

— Я клянусь…

— Не надо. Если ты думаешь, что я вот так возьму и поверю тебе, то зря. Я, вообще, не склонен доверять людям. Особенно, в вопросах, которые касаются моей безопасности и моего имени. Поэтому, красавица, ты останешься здесь. Столько, сколько я потребую от тебя. Причём заметь, на правах гостьи. И поверь, это откровенное везение.

Они снова замолчали, ждали пока им подадут горячее, расставят тарелки, а Алёна всё это время размышляла над услышанным. Потом всё же решила возразить, хотя бы попытаться. Дождалась, когда дверь в столовую снова прикроется, и сказала:

— Павел Андреевич…

Он поднял голову, взглянул с интересом.

— Это не решение проблемы. У меня работа, меня будут ждать… Меня хватятся завтра утром.

— Я же сказал, что договорюсь. Обещаю, тебя даже не уволят. — Он вдруг ухмыльнулся. — Слушай, а может, сказать Рыбникову, что ты берёшь у меня интервью? Такое личное, открытое, откровенное. Думаю, он не будет возражать.

— А вы мне его дадите? Личное и открытое…

— Откровенное могу дать. Я когда хочу, могу быть очень откровенным.

Алёна залпом выпила полбокала минеральной воды. Затем с нажимом повторила:

— Меня будут искать.

— Кто? Тётка? Так она в Ярославле. Позвонишь ей отсюда. А кто ещё?

Она в растерянности моргнула. Смотрела на него во все глаза.

— Вы меня проверяли?

— Конечно. Надо же было точно знать, кто ко мне через забор залез. Профессионально ты сработала или тебе по дурости подфартило.

— Вот спасибо.

— Да не за что. Ты ведь поняла, какой вывод я сделал, да? — Алёна угрюмо молчала, а Павел ей улыбнулся. — Именно поэтому мы с тобой сидим за этим столом и едим утку. Иначе разговор был бы другим, с другими последствиями для тебя. Так что, радуйся. Кстати, что у тебя с Тарасом?

Алёна кинула на него рассерженный взгляд и гордо отвернулась. А Костров сокрушённо мотнул головой.

— Ты завязывай с ним по машинам целоваться. Он гнилой мужик, всегда таким был, даже в молодости.

Она резко отодвинула от себя тарелку, от злости даже не сразу смогла собраться и что-то сказать, только дышала, переполненная негодованием.

— Это просто немыслимо. Ты ещё в постель ко мне залезешь?

Павел помолчал, жевал, после чего сказал:

— В постели он у тебя ещё не был, не ври.

— Ты просто невыносим! — выдохнула она, из-за стола поднялась и вышла из столовой, столкнувшись в дверях с домработницей. Та отскочила в сторону, спасая поднос с круглым пирогом на красивой фарфоровой тарелке. А вот Костров рассмеялся.

— Алёна, вернись! Смотри, какой пирог! Ты себе не простишь!

— Иди к чёрту, — пробормотала она себе под нос, бегом поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж.

Оставаться в комнате одной, когда за окном кипела жизнь, было странно. Люди работали, разговаривали, даже смеялись, Алёна слышала. Выглянула из окна, увидела молодых девушек в униформе, которые проходили через двор, весело болтая и смеясь. И никому не было дела до того, что она вроде как похищена. Ей об этом чётко заявили. Правда, не отобрали телефон и не заперли на ключ, но от этого ощущения плена не проходили.

После неудавшегося обеда просидела в комнате часа два. И злилась, и переживала, и выход искала. Не нашла, правда, зато перепугалась, когда услышала тяжёлые шаги за дверью. Знала, что это Павел. Но он не остановился за её дверью, не постучал, он вошёл в свою комнату, что была через стенку, и это добавляло большего смятения в сложившуюся ситуацию. Алёна постояла под дверью, прислушиваясь, потом вернулась к окну, присела на край подоконника.

Интересно, что же было в том телефоне? До чего она не добралась, на что не хватило ума разобраться или что-то опасное заметить? Да, в папке были какие-то документы, непонятные, парочку из них она даже открыла, из любопытства, куда от него денешься? Кострову в этом не призналась, просто потому, что ничего не поняла. Там были только цифры, наборы чисел, в столбик или в строчку. Никто бы не понял. Но он, наверное, переживает, что она могла их скопировать или переписать. Конечно, знай она точно, чей телефон попал ей в руки, скорее всего так и поступила бы, но она была занята совсем другими заботами и размышляла о другом. И за глупость её наказывают.